Годи, в соответствии с духом предельной честности и полного послушания закону той далекой эпохи, никогда не старались передать свою должность по наследству.
Двор годи даже после его смерти купить было не так-то просто. Продажа его запрещалась законом, пока годорд (двор годи) принадлежал вдове или несовершеннолетнему сыну. Отобранный за преступление, годорд принадлежал третинной общине и доставался кому-нибудь по жребию. Кроме того, случалось, что если несовершеннолетний ребенок наследовал двор годи, то община могла заявить протест против выполнения ребенком обязанностей годи.
Исполнение законов в Исландии было обязательным и повсеместным. Законоговорителъ каждые три года повторял во всеуслышание на альтинге все законы. Таким образом, люди не успевали забывать их.
Исландия эпохи викингов являла собой пример удивительно мудрого и продуманного принятия законов и организации государства. Так, когда влиятельные хёвдинги Исландии договорились объединить страну в единое целое, то они прежде всего стали думать не о том, как поделить власть, а о том, какую законную форму придать народовластию. Они выбрали одного из самых уважаемых исландцев по имени Ульвлот и отправили его в Западную Норвегию разузнать о местных законах и способах управления страной. Ульвлот очень «ответственно» подошел к поручению и пробыл в Норвегии три года. По возвращении он рассказал согражданам о том, что видел и узнал. И большинство норвежских законов было «приспособлено» к исландской действительности.
Место для альтинга тоже выбиралось очень долго и внимательно. В результате для общего собрания были признаны подходящими Поля Тинга — Тингвеллир. Местность там удивительно красива благодаря вулканическим скалам и богатой растительности. Для исландцев Средних веков красота была очень важна. Поэтому и Поля Тинга они стремились всячески приукрасить. Так, в западной части Тингвеллира протекала небольшая речка. Ее запрудили и повернули реку на большую скалу, с которой она срывалась вниз живописным водопадом.
Богатые и знатные землевладельцы, приезжавшие сюда, разбивали лагеря, ставили палатки и строили крытые дерном хижины. Однако сами собрания всегда проходили под открытым небом.
Исландский альтинг был, по сути, первым настоящим парламентом в Европе.
Во время альтинга годи были членами судов и законодательного собрания — logretta, при этом лишь избирали судей, но сами не принимали никакого участия в принятии решений.
В законодательном собрании избирали лагмана, и только такое собрание могло лишить его, главного «сановника» страны, этого звания. Обязанность лагмана состояла в ведении всех дел альтинга, в обнародовании законов и приговоров правительства со Скалы Закона.
Все эти обязанности ограничивались временем проведения альтинга, то есть двумя неделями. Но и в остальное время года он не должен был отказывать в совете при разборе тяжб, кто бы ни приходил к нему.
Если лагман умирал в этой должности, та четверть, к которой принадлежал умерший, выбирала ему преемника до следующего альтинга. Лагман избирался на три года, по общему согласию всех избирателей. За труды он получал ежегодно сотню аршинов сукна из доходов собрания и имел половинную долю во всех денежных пенях. По прошествии трех лет он слагал свою должность, если хотел. Возможность его оставления в этой должности решалась большинством голосов членов альтинга. Случалось, что лагманы долго оставались на своем посту. Так, был лагман, который исправно служил обществу в этой должности 9 сроков, то есть 27 лет. В случае какой-нибудь вины, которую большинство объявляло за оскорбление тинга, лагман подвергался изгнанию.
Поединок исстари не имел доказательной силы при тяжбах в Исландии. Божий суд, по которому мужчина или женщина должны были опускать руку в котел с кипящей водой, одобряли и после принятия христианства, его часто применяли при определении виновного в непозволенных связях, однако на это требовалось согласие обвинителя.
Пытку могли применить только в том случае, когда беременная девушка упорно отказывалась назвать отца своего будущего ребенка, и то без повреждения беременности, без всяких пятен на коже и в присутствии пяти свидетелей.
Необходимым условием при разборе тяжб было наличие свидетелей — свободных людей, не моложе 12 лет, имеющих постоянное жилище. Старики также могли быть свидетелями, если были в силах защищать себя, заботиться о своем имуществе, носить щит или пускать стрелу.
Если между двумя соседями возникал спор о праве владения лугом, то перед покосом, когда трава была еще в самом соку, один из них отводил на лугу место, на котором легко могут сидеть вместе шесть человек, ставил на нем какой-нибудь знак и по истечении семи ночей звал туда соседа на луговой суд. Каждая сторона приводила 20 человек, живущих на ближайшей дороге от их дома до спорного луга. Из них избирались судьи. Обвинитель приводил пятерых призванных свидетелей, а каждый тяжущийся — по двадцать. Всего являлись на суд 47 человек, включая и соперников. Большее число людей не допускалось, поскольку тогда, по мнению древнеисландского закона, суд мог перейти в побоище. Каждая сторона назначала трех судей и приглашала противную сторону признать их таковыми или сделать им отвод. Если обвиненный отказывался назначить свою половину судей, обвинитель один назначал всех судей. В последнем случае они не могли быть не признаны в качестве судей противной стороной. Дело могло быть решено быстро, если созванные люди уверяли, что бонд, от которого луг достался истцу, владел им до дня его кончины, или приведены свидетели, при ком происходила покупка луга.
В случае несогласия судей приговор выносили большинством голосов. Если судьи не могли договориться, то есть если из шести голосов три было «за» и три «против», то судящиеся могли обратиться в четвертной суд, а в случае нового «половинчатого» решения поступало уже в высший суд страны — на альтинг.
Свидетели перед дачей показаний обязаны были принести присягу говорить только правду. Число свидетелей могло быть разным. Но показания только одного-единственного свидетеля не имели никакой цены.
Если не было достаточного количества свидетелей и очевидцев обсуждаемого происшествия, на их место выбирались приглашенные люди, прежде всего соседи вступивших в тяжбу, — своего рода присяжные. Они назначались или одним из судящихся, или обоими, а также годи. Число их было различно — от 5 до 9, но не больше 12. При определении количества свидетелей принимали во внимание тяжесть преступления. Из числа свидетелей избирались судьи.
Теперь расскажем о главных наказаниях преступников. Для свободных людей это рабство и изгнание.
Укравший вещь ценой не выше двух талеров и скрывавший ее целый год, становился, по приговору судей, рабом владельца вещи; этому последнему доставалось и все имущество вора.
Изгнание подразделялось на два вида: опалу, или объявление вне закона, и простое удаление, или изгнание.
Опальный терял все свое имущество, одна половина которого доставалась истцу, другая — общине. Его брак расторгался. Никто на острове не мог кормить опального или давать ему приют, и изгою оставалось бежать в леса или в горы внутри острова.[147] Всякий исландец мог умертвить его даже вне острова. Без особого позволения епископа и труп его не мог быть предан земле. Но по прошествии 20 лет его изгнание могло прекратиться по единогласному приговору суда. Было для него и другое средство приобрести помилование: если он или друзья его убьют трех таких же опальных или одного важного преступника, за жизнь которого назначена высокая цена.
Простое удаление лишало также преступника всякой собственности, но он имел ту выгоду пред изгоем, что в течение 14 ночей по осуждении мог питаться милостыней, купив за одну марку на то позволение у годи. Суд назначал ему для проживания три места, лежащие друг от друга на расстоянии не далее одного дня пути. При встрече со свободным исландцем он должен был отходить от него на расстояние длины его копья. По истечении трех зим его наказание прекращалось.
Закон смягчался для опальных женщин, которых нельзя было казнить во время их беременности. Дети моложе 12 лет, ранив кого-нибудь, подвергались строгому наказанию от раненного ими или от своих родичей. Убийство, совершенное мальчиком моложе 10 лет, не выносилось на общественный суд, а обсуждалось лишь на семейном совете, который и решал, что делать с малолетним преступником.
Поскольку слово в древнем обществе всегда имело вполне материальную силу и могло нанести оскорбляемому вред, то за три ругательных слова виновный подвергался опале, и обиженный имел право убить его до ближайшего альтинга. За одно грубое слово назначались изгнание и уплата 48 эйриров обиженному. Законодательство Исландии строго запрещало ругательные и хвалебные висы — стихотворения, поскольку часто хвалебные слова скрывали нид — хулительное заклинание. За одну строфу похвальной оды кому бы то ни было закон назначал 5 марок пени, за более длинное стихотворение — изгнание, за любовную песню, относящуюся к известной женщине, — опалу. Так же каралось и сочинение полстрофы ругательного стихотворения, и оскорбленное лицо имело право убить сочинителя до первого альтинга.
