А. Исаев в «Антисуворове. Десять мифов Второй мировой» пытается оправдаться тем, что, дескать, и у немцев дело с подсчетом обстояло не лучше. Японская авиация, на данные которой ссылается Исаев — не показатель равный немцам, так как в японской авиации, также как и в советской не было нормальной системы подсчета побед.
«Последовавшая за Халхин-Голом финская война вновь продемонстрировала ту же тенденцию. Советские пилоты, по официальным данным, сбили в воздушных боях 427 финских самолетов ценой потери 261 своих. Финны заявили о 521 сбитом советском самолете. В реальности ВВС Финляндии выполнили 5693 боевых вылета, их потери в воздушных боях составили 53 самолета, еще 314 машин сбила советская зенитная артиллерия» [33, с. 309].
По итогам Зимней войны ВВС Северо-Западного фронта, 7-й, 9-й,’13-й, 14-й, 15-й армий, особая авиагруппа и ВВС Балтийского флота заявили об уничтожении аж 362 финских самолетов. С учетом «заявок» зенитчиков общее количество сбитых финских самолетов составило, по официальным советским данным (или, как любит говаривать А.Исаев, — «на самом деле»), 427 самолетов. Если верить этой брехне, то финны потеряли в 1,5 раза больше машин, чем у них имелось вообще (по состоянию на 1.12.1939 года ВВС Финляндии насчитывали всего 145 самолетов всех классов и еще около 130 получили из-за рубежа в течение войны к 13 марта 1940 года).
В действительности же финны потеряли только 71 самолет (еще 6 самолетов потеряла шведская добровольческая авиагруппа), причем боевые потери составили только 42 машины, а в воздушных боях было сбито вообще только 36 самолетов (остальные 6 — зенитным огнем). Таким образом, СССР наврал ровно в 10 раз.
Финны же заявили о 207 советских самолетах, сбитых в воздушных боях, 314 — сбитых зенитчиками и еще 5 самолетов числилось на счету артиллерийских расчетов ВМФ Финляндии. Итого — 526.
Согласно советским данным, потери были даже большими — 554 самолета. Однако только 327 числятся утраченными в результате действий противника, а остальные 227 прошли по графе «Небоевые потери» (об этой особенности советских ВВС расскажем потом отдельно, раскрыв механизмы махинаций и подтасовок).
«Сбитым считался самолет противника, который, например, по донесению претендовавшего на его уничтожение летчика-истребителя, «беспорядочно падал вниз и скрылся в облаках» [33, с. 308].
Это «система подсчета» у советских авиаторов. А вот как, по мнению Исаева считались победы в Люфтваффе:
«Сначала писался Gefechtsbericht — донесение о бое, затем заполнялся на пишущей машинке Abschussmeldung — бланк отчета об уничтожении самолета противника. Во втором документе пилот отвечал на ряд вопросов, касающихся расхода боеприпасов, дистанции боя, и указывал, на основании чего он сделал вывод об уничтожении самолета противника» [33, с. 309].
Исаев читал источники по Люфтваффе (это видно по приводимым им отрывкам) и не может не знать, что изображенная им «система» не соответствует действительности.
Для начала сразу же отметим, что все споры по поводу количества сбитых немецкими «ягдфлигерами» советских самолетов бессмысленны, ибо уже давно доказана истинность (не считая единичных случаев) приведенных немцами данных.
«По официальным данным, 35.358 советских летчиков погибли или пропали без вести. Советский Союз потерял 43.100 боевых самолетов. Можно предположить, что еще примерно от 35.000 до 40.000 советских самолетов получили серьезные боевые повреждения… В сумме это дает от 78.000 до 83.000 пораженных в бою советских самолетов, что некоторым образом подтверждает заявленные германской стороной цифры. По данным Германии, потери СССР составляют около 77.000 самолетов, из которых на 45.000 претендует истребительная авиация Германии, 16.000 приходятся на долю ее союзников. Остальные 16.000 принадлежат зенитной артиллерии или были уничтожены на земле.
По сравнению с летчиками союзной авиации немецкие пилоты имели на своем счету гораздо больше сбитых самолетов, что породило устойчивое недоверие к этому факту не только со стороны историков авиации, но и самих участников воздушных боев… В результате проведенных исследований, особенно в последнее время, значительная часть историков авиации, даже среди бывших противников нацистской Германии, все больше и больше убеждаются в действительности и правдоподобности побед немецких летчиков-истребителей» [77].
Внесем свою лепту в разгром «исаевско-мухинского» воинства и приведем официальные данные потерь ВВС РККА в ходе Великой Отечественной войны, опубликованные в масштабном статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века».
Общие потери боевых самолетов всех типов составили 88,3 тыс. единиц, правда, из них только 43,1 тыс. числятся в графе «Боевые потери». Не считая различных махинаций (об этих приемах разговор особый), такая разбежка вызвана тем, что в СССР практически все самолеты, пораженные огнем противника и севшие на вынужденную посадку на подконтрольную территорию и не подлежащие восстановлению, шли в графу «Небоевые потери», в то время как в ВВС других стран это были потери самые что ни на есть боевые. Кроме того, составители выбросили из общего числа потери «учебных, транспортных и др.» самолетов, несмотря на то что они на всю катушку использовались и в качестве боевых, и в графе потерь ясно указано, что 3 тыс. из 18 тыс. потерянных самолетов этой категории являются боевыми потерями. Таким образом, данные немцев о победах в общем подтверждаются, как и в случае с финнами в 1939–1940 годах.
Немецкий пилот мог нарисовать хоть десять Abschussmeldung, хоть двадцать — ни одной победы он не получил бы, ибо заявить о победе — вовсе не значило получить ее. В системе подсчета Люфтваффе каждая победа должна была быть подтверждена, в этом ее существенное отличие от советского «бессистемья». Победа подтверждалась (или не подтверждалась), как правило, тремя основными способами. Во-первых, победу подтверждал ведомый — «качмарек», партнеры по бою либо сторонние наблюдатели (например, служба наземного наблюдения или авианаводки). Так, пять «юбилейных» побед Хартмана (с 297 по 301) во втором его вылете 24 августа 1944 года (всего в этот день «Бубби» сбил 11 советских самолетов — с 291 по 301) наблюдали не только пилоты его звена, но и наземный пост авианаводки, который в 16.09 сразу же вслед за ведомым поздравил пилота с «трехсотым» по радио.
В идеальных условиях «качмарек» ставил на карте, в месте падения вражеского самолета, крест и время. Однако далеко не всегда у него были свободны руки и зачастую подтверждать победу приходилось пилотам других пар и звеньев. Если кто-то полагает, что по русскому обычаю можно было договориться с кем-нибудь и соврать, то для начала вновь напомним о том факте, что немецкие данные о победах практически подтверждаются советскими данными о потерях, а также отметим, что пилоты Люфтваффе были профессионалами и также профессионально относились к своему делу. К тому же даже у них случались дрязги по поводу сомнений в действительности побед. Специально для сомневающихся следующий отрывок:
«Эрих (Хартман — С.З.) пошел к командиру III группы майору Гюнтеру Раллю (275 побед — С.З.)… и сказал, что Облезер (Фридрих Облезер, 120 побед. — С.З.) распускает о нем слухи.
Ралль пообещал разобраться. На следующий день несколько смущенный Облезер доложил Хартману, что временно прикомандирован ко второму звену отряда Бубби (прозвище Хартмана. — С.З.) в качестве наблюдателя. Облезер участвовал с Хартманом в двух боевых вылетах и воочию убедился, как тот с короткого расстояния сбил два самолета врага. Записав в докладе свидетеля (был у немцев и такой документ! — С.З.) официальное подтверждение обеих побед, он извинился перед Эрихом и вернулся в свой отряд. После этого случая уже больше никто не сомневался в истинности побед Бубби» [77, с. 65].
Во-вторых, победа могла быть подтверждена самим противником (в сводках или по данным радиоперехвата). Так, например, 20 февраля 1940 года лейтенант Вейкко Йоханнес Кару (10 побед) на Моран-Солнье-406 в районе Палдиски на высоте 7000 метров атаковал группу ДБ-3 из состава 1-го МТАП ВВС БФ. Несмотря на то что у Кару не было кислородной маски, его стрельба была точной и он видел, как два бомбардировщика с горящими двигателями пошли вниз. Однако падения их он не видел, а потому и не претендовал на победы. Но в скором времени шведская радиоразведка передала финнам перехваченное сообщение советского командования о потере в районе Палдиски двух ДБ-3 и лейтенанту Кару были засчитаны две победы.
В-третьих, победа не требовала особых доказательств, если самолет противника падал на подконтрольную территорию и его можно было не только увидеть, но и потрогать. 4 июля 1941 года Ойва Туоминен на «Фиат» FA-3, перехватил в районе Йоэнсу группу СБ из 72-го СБАП. После посадки Ойва заявил о 3 сбитых СБ, но в скором времени обнаружилось, что в районе поселка Тохмаярви упал и 4-й подбитый им бомбардировщик
