При новыхъ условіяхъ его роль сводилась къ организаціи снабженія исключительно внутри арміи, самое же снабженіе продуктами его отдѣла, какъ хозяйственнаго центра арміи, должно было происходить со стороны министерствъ продовольствія и снабженія, къ которымъ ему надлежало предварительно адресовать свои конкретныя нужды. Подобная организація дѣла имѣла въ виду совершенно устранить начальника снабженія отъ заграничныхъ покупокъ и, какъ увидимъ дальше, по достаточно зрѣлымъ соображеніямъ.
Распредѣленіе функцій, установленное въ началѣ сентября особой правительственной комиссіей, ген. Янову, конечно, не понравилось. Медленно, но неуклонно, онъ началъ всячески вооружать ген. Юденича противъ министровъ М. С. Маргуліеса и Ф. Г. Эйшинскаго. Эта интрига достигла своего апогея въ разгаръ наступленія арміи, а вначалѣ ген. Яновъ сталъ просто игнорировать дѣятельность этихъ министерствъ, рѣшительно не освѣдомляя ихъ о потребностяхъ арміи. А между тѣмъ интересы арміи требовали дѣятельнаго и повседневнаго контакта съ министерствами снабженія и продовольствія.
Англійское снабженіе, котораго такъ напряженно ждала армія, было своего рода «Улитой», ѣхавшей на нашъ фронтъ очень медленно. О «выходѣ» корабля со снабженіемъ изъ Лондона сообщали въ ревельской англійской миссіи еще съ начала августа и, тѣмъ не менѣе, пароходъ, привезшій одежду, пушки и снаряженіе, прибылъ въ Ревель только 9 сент. Задержка произошла отчасти по винѣ самихъ же русскихъ. Пріѣхавшій съ этимъ пароходомъ полк. Владиміровъ разсказывалъ нѣкоторымъ министрамъ, что отправку груза затормозилъ ген. Драгомировъ, который на двухъ собраніяхъ русскихъ в Лондонѣ — въ клубѣ и въ русскомъ посольствѣ — сдѣлалъ заявленіе, что надо поддерживать тѣхъ, кто имѣетъ уже успѣхъ, т. е. Деникина, и что грузъ слѣдуетъ направить на югъ. Авторитетъ Драгомирова, повидимому, поколебалъ нѣсколько англійское военное министерство и г. Алексинскому пришлось совершить паломничество къ самому Черчиллю, чтобы ускорить отправку парохода[148]. Черчилль завѣрилъ Алексинскаго, что помощь сѣверо-западной арміи будетъ оказана, но поддержка возможна лишь до 1 октября, т. е. до начала парламентской сессіи. Черчилль боялся, что парламентъ помѣшаетъ отправкѣ военной помощи. Выступленіе генерала Драгомирова во всякомъ случаѣ задержало отправку грузовъ въ Ревель по крайней мѣрѣ недѣли на двѣ. Во избѣжаніе всякихъ толковъ, снаряды англичанамъ пришлось грузить ночью.
На пароходѣ прибыло: (одежды, рубашекъ, кальсонъ, френчей, штановъ, носковъ и шапокъ) на 40 тыс. человѣкъ, сапоговъ 48 тыс. паръ, шинелей — 20 тысячъ штукъ, 20 тыс. ружей, 15 милл. патроновъ, 30 автомобилей грузовиковъ, 2 или 3 танка, небольшое количество провизіи, 20 тыс. зубныхъ щетокъ и 3 тюка клозетной бумаги.
22 сентября пришла американская обувь, такъ-наз. «танки» — здоровенные подкованные штиблеты — 100 тыс. паръ.
Около прибывшаго англійскаго парохода сейчасъ же началась борьба. Часть пушекъ оттягали эстонцы. Взяли бы 2/3, если-бъ не отчаянное вмѣшательство М. С. Маргуліеса, немедленно кинувшагося за помощью къ англ, полк. Пиригордону.
Разгрузка и доставка на фронтъ пошла изъ рукъ вонъ плохо. Тутъ старались свои, эстонцы и англійскій капитанъ парохода. Разгрузкой завѣдывалъ начальникъ снабженія ген. Яновъ (на чемъ въ комиссіи по разграниченію вѣдомственныхъ функцій онъ упорно настаивалъ), но присланный имъ нарядъ людей работалъ все время лѣниво и нерадиво, а самъ ген. Яновъ занятый въ то время личными дѣлами, относился ко всей этой работѣ крайне равнодушно. Тормозилъ разгрузку также англійскій капитанъ парохода, видимо, желавшій получить бакшишъ. А эстонцы, по словамъ полк. Прюссинга, устроили волокиту на нарвской таможнѣ, требуя при пропускѣ черезъ ихъ границу нашего снаряженія на фронтъ «удостовѣреній, что оно получено отъ союзниковъ», и мелочно пересматривая каждую вещь — нѣтъ ли контрабанды!
Впрочемъ, въ Нарвѣ и своихъ безобразій было довольно.
При разгрузкѣ парохода выяснилось, что вещи лежатъ не въ строгомъ порядкѣ, благодаря чему комплекты одежды часто бывали разрознены. Чтобы всячески ускорить подачу хотя бы части одежды на мерзнущій фронтъ, посылали вещи въ Нарву въ томъ порядкѣ, какъ ихъ выгружали. Иначе разсудилъ въ Нарвѣ начальникъ хозяйственно-этапной части ген. Зильбергъ, завѣдывавшій распредѣленіемъ и разсылкой одежды по корпусамъ. За двѣ недѣли онъ отослалъ на фронтъ всего лишь 14 присланныхъ вещей («не каплетъ!») и задержалъ всѣ разрозненные комплекты, поджидая, когда можно будетъ собрать полный комплектъ!
«Какъ же это я пошлю шинель безъ штановъ и френча?» — говорилъ мнѣ и Маргуліесу ген. Зильбергъ въ свое оправданіе…
Впрочемъ, по словамъ ген. Ярославцева, Зильбергъ давалъ тогда еще болѣе возмутительные отвѣты. Когда начальники частей съ фронта упрекали его, что онъ въ первую очередь одѣваетъ тыловиковъ, а не фронтъ, ген. Зильбергъ, ничуть не смущаясь, разъяснялъ:
«На фронтѣ скорѣе сносятъ все или потеряютъ, будучи убиты, и потому спѣшить съ выдачей нѣтъ смысла, въ большихъ же городахъ — въ Ревелѣ и Нарвѣ — офицерамъ неудобно ходить плохо одѣтыми.»
Типичный старорежимный чиновникъ. Насѣли на ген. Янова, а тотъ на Зильберга, и отправка на фронтъ пошла быстрѣе.
Въ войсковыя части снабженіе пришло въ концѣ сентября, началѣ октября. Понадобился почти мѣсяцъ, чтобы произвести всю работу на такомъ близкомъ и короткомъ фронтѣ. Оказалось, что, изъ за частыхъ передвиженій солдатъ по фронту и неудовлетворительной связи, въ штабѣ арміи не знали толкомъ, гдѣ какая часть стоитъ, какое количество всѣхъ солдатъ въ арміи, сколько солдатъ въ отдѣльныхъ полкахъ. Вся военная канцелярщина поражала сложностью, громоздкостью, а толку отъ нея никакого не было. Старые военные чиновники всѣхъ ранговъ явно путались, противорѣчили другъ другу, будучи рѣшительно не въ состояніи приспособиться къ своеобразнымъ условіямъ гражданской войны.
Какъ только появилось снабженіе, начались хищенія его. Посылка за посылкой стало выясняться, что въ Ревелѣ отправлялось одно количество, а въ Нарвѣ интендантство принимало другое, всегда нѣсколько меньшее. Такъ какъ въ Ревелѣ вся операція нагрузки происходила на глазахъ у контролеровъ, то интенданты высказывали предположеніе, что пропажа происходила въ дорогѣ, изъ вагоновъ, хотя послѣдніе приходили въ Нарву обычно съ неповрежденными пломбами. Чтобы выяснить настоящихъ виновниковъ, контроль организовалъ надзоръ, тайно отъ желѣзнодорожной администраціи — въ пути, и отъ интендантовъ — въ Нарвѣ. Тогда обнаружилось, что пропажа происходила именно въ Нарвѣ. При этомъ выяснилось также, что повѣрка прибывшаго груза производилась со стороны интендантовъ не въ желѣзнодорожномъ пакгаузѣ и не немедленно по его прибытіи, а въ особомъ амбарѣ, куда перевозился изъ пакгауза интендантскій грузъ и, примѣрно, дня черезъ два-три послѣ того, какъ онъ прибывалъ въ Нарву. Пакгаузъ будто бы нельзя было долго занимать, а потому провѣрку производили уже послѣ интендантской перевозки и, конечно, всякій разъ обнаруживали недостачу. Впослѣдствіи хищенія имущества нѣкоторыми чинами самого же интендантства были документально установлены[149].
Принимая во вниманіе, что боевой составъ арміи въ дѣйствительности не превышалъ 20 тысячъ солдатъ (что на стр. 95 своей книги подтверждаетъ и ген. Родзянко), присланнаго англичанами снабженія было почти достаточно.
А вотъ какъ обстояло дѣло съ продовольствіемъ.
За время дѣятельности правительства (мѣсяцы сентябрь, октябрь и ноябрь), когда готовилось и произошло наступленіе на Петроградъ, министерство продовольствія имѣло въ своемъ распоряженіи американскихъ продуктовъ (нетто)[150]:
муки — 335 941 п. 36 ф.
консервированной свинины (сала) — 49 593 п.
кукурузы — 15 445 п.
анг. бобовъ — 8520 п. 10 ф.
Основнымъ питательнымъ продуктомъ были мука и консервированная свинина. Согласно приказовъ ген. Юденича, отъ 6 и 19 сентября 1919 г., ихъ выдавали строевымъ чинамъ по нормѣ: 1 1/2 ф. муки и 1 1/2 ф. свинины на человѣка въ день; нестроевымъ — по 1 ф. муки и 1/4 ф. свинины въ день. Всего потребовано было интендантствомъ за тотъ же періодъ:
муки — 188 946 п.
свинины — 48 697 п.
Считая боевой составъ арміи въ 20 тыс. человѣкъ и допуская, что численность нестроевыхъ чиновъ равнялась той же цифрѣ, и исчисляя весь составъ арміи въ 40 тыс. человѣкъ, мы получимъ, что за весь указанный періодъ армія должна была израсходовать:
муки — 112 500 п.
свинины — 33 750 п.
Составъ арміи въ 40 тыс. человѣкъ преувеличенъ по крайней мѣрѣ на 1/4, но и при подобномъ вздутомъ расчетѣ интендантство израсходовало въ 1 1/2 раза больше потребнаго количества муки и на 25 % — свинины. Такимъ образомъ американцы доставили арміи муки въ 3 раза больше того, что израсходовало даже интендантство, и свинины — проц. на 30. Изъ общей суммы муки и свинины, переданной американцами гражданскому населенію, было выдано: муки — 47 605 п. и сала приблизительно 250 п., т. е. цифры, при общемъ количествѣ американскихъ продуктовъ, сравнительно очень небольшія. Въ армію, кромѣ того, выдавались: соль, картофель, сельди, лавровый листъ, перецъ и сахаръ, заготовленные средствами министерства продовольствія. Болѣе подробныя свѣдѣнія о всѣхъ операціяхъ и Договорахъ этого министерства, совершавшихся исключительно на «крылатки», и при непремѣнномъ участіи контроля, читатель можетъ найти въ обстоятельномъ отчетѣ министра Ф. Г. Эйшинскаго[151]. Для цѣли моего изложенія достаточно приведенныхъ общихъ цифръ, чтобы придти къ заключенію, что въ продовольственномъ отношеніи армія со стороны другого союзника — американцевъ — была обставлена вполнѣ удовлетворительно. Другое дѣло, сколько изъ всего снабженія и снаряженія попало непосредственно солдатамъ. Но въ этомъ американцы и англичане, конечно, не повинны.
