Гомер. Илиада, X, 572–578
В некоторых греческих городах были, правда, и общественные бани, доступные для всех за небольшую плату, ведь пользовались ими в основном бедняки, которые не могли принимать ванну у себя дома. Плата шла городским властям, если они содержали баню за счет городского бюджета, или же частному предпринимателю, открывшему баню на собственные деньги. Заведения эти были весьма примитивны и ничем не напоминали роскошных римских терм, ведь те, кто шел в греческую баню, искали там не удовольствия и отдохновения, а практической пользы — поддержания минимальной гигиены.
Итак, свободное время греков было заполнено разнообразными спортивными упражнениями и играми. Первое место среди них занимала игра в мяч, хотя она так и не вышла за пределы учебной площадки в гимнасии и не достигала высокого уровня большого состязания — «агона». Игра в мяч служила целям общей физической подготовки человека и не обрела своего достойного места в ряду таких классических видов соревнований, как бег, прыжки, метание копья или диска, борьба — то, чем славились древние Олимпийские игры. Считалось, что игра в мяч относится к элементарной гимнастике и лишь в малой мере ведет к физическому совершенству личности. В аристократической атмосфере олимпийского спорта сферистерионы выделялись демократическим духом царившей там игры в мяч, не требовавшей никаких приспособлений, дорогостоящего снаряжения и потому действительно доступной всем — старым и молодым. Тем не менее и в мяч играли под руководством тренера — сферистика, соблюдая определенные правила. Мячи изготовляли из шерсти или перьев, обшивали кожей, легкие мячи заполняли воздухом: ими чаще всего играли дети; тяжелые мячи набивали песком.
Наиболее ранние описания игры в мяч Мы находим опять-таки у Гомера в «Одиссее». В одном случае (Одиссея, VI, 100, 115) речь шла, по всей видимости, об игре под названием «фенинда» или «эфетинда», основанной на своеобразном обмане партнера: тот, кто бросает мяч, целит им в одного из играющих, а на самом деле кидает его другому, поэтому каждый участник должен был быть настороже, чтобы брошенный ему мяч не застал его врасплох. В другом месте говорится об игре, называвшейся «урания»: мяч подбрасывали высоко в небо, а другой участник игры обязан был, подпрыгнув, поймать его на лету:
Мяч разноцветный, для них рукодельным Полибием сшитый,
Взяв, Лаодам с молодым Галионтом на ровную площадь
Вышли; закинувши голову, мяч к облакам темно-светлым
Бросил один; а другой разбежался и, прянув высоко,
Мяч на лету подхватил, до земли не коснувшись ногами.
Гомер. Одиссея, VII, 372–376
Была и еще одна игра — «тригон», т. е. треугольник: каждый из трех участников должен был одной рукой поймать летящий мяч и, быстро перебросив его в другую руку, отослать кому-либо из партнеров.
Из командных игр в мяч назовем «гарпастон»: две команды пытались отобрать друг у друга мяч, причем игроки сталкивали партнеров с мест, где те стояли. Эта игра носила в немалой степени характер состязательный, требовала ловкости и силы, а также быстрой ориентации в обстановке. Понятно, однако, что не менее важно было и строго соблюдать правила, избегая недозволенных приемов. На скульптурных рельефах можно найти, кроме того, сцены игры, напоминающей нынешний хоккей с мячом: партнеры перекатывали друг другу мяч при помощи изогнутых палок.
Вообще памятники материальной культуры рассказывают о древних обычаях иногда больше, чем произведения литературы; к сожалению, зачастую здесь не обойтись без фантазии и догадок. Так, на расписной вазе VI в. до н. э. изображена интересная сцена: участники какой-то игры несут на плечах трех юношей, а идущий перед ними взрослый мужчина (очевидно, тренер) держит над головой высоко поднятый мяч. Предполагается, что эта картина представляет окончание игры: побежденные, по всей видимости, должны были нести на себе своих победителей. Основу именно такой интерпретации составляет обычай, реально существовавший у древних бегунов: проигравший, которого называли «ослом», вынужден был сажать себе на плечи и нести того, кто выиграл и получил почетное звание «царя».
Немало было и других видов игры в мяч: в одних случаях полагалось ловить мяч, отскакивающий от земли, в иных — жонглировать несколькими мячами и т. п. Все это греки считали полезным для физического развития и приятным отдыхом. Особую роль игры в мяч имели в Древней Спарте. Там к ним, как и вообще ко всем физическим упражнениям, относились очень серьезно, так что игра в мяч рассматривалась как важный начальный элемент подготовки к военной службе; недаром эфебов на первом году их обучения называли сферистами, «играющими в мяч». Нередки были в Спарте командные игры в мяч, которые оценивались не как развлечение и приятное времяпрепровождение, но как серьезные состязания, требующие большой подготовки и хорошей тренированности, а их победителей прославляли так же, как и победителей в других, олимпийских видах спорта. О значении сферистики в жизни спартанцев свидетельствует и то, что историческая традиция сохранила имя некоего Тимократа из Спарты, оставившего руководство по игре в мяч.
Помимо спорта греки посвящали свободное время и таким светским развлечениям, как пиры, симпосионы. Если на симпосион собирались люди, склонные к интеллектуальным занятиям, то они беседовали на серьезные темы — философские, литературные, житейские, приглашали поэтов и танцовщиц. Известны были грекам также настольные игры; одной из наиболее распространенных был коттаб, требовавший от игроков умения определенным способом вылить остатки вина из чаши. Формы игры были самые разные, все зависело от изобретательности хозяина. Например, на высокую подставку помещали плоскую миску и нужно было так искусно вылить на нее остатки вина, чтобы она упала. Или же подвешивали к потолку большой таз с водой, пускали туда маленькие чашечки и пытались, выплескивая на одну из них остатки вина, погрузить ее в воду. Тот, кому удавалось потопить как можно больше чашечек, получал награду — коттабион.
Распространена была в Греции и игра в кости, хотя и не в такой мере, как в Риме. Развлекались этой азартной игрой и мужчины, и женщины, а впоследствии ею занялись и дети. Так, в бытовой сценке — миме Герода «Учитель» — мать непослушного ученика, приведя его к учителю, жалуется на дурное поведение сына и среди прочего на его преждевременное увлечение азартными играми: он уже начал играть в кости на деньги. За это учитель сурово наказывает шалуна. Речь шла о «беленьких костях» — астрагалах, выточенных из утолщений костей ног животных. Две стороны астрагала были гладкими, третья выпуклая, а четвертая вогнутая. На каждой из сторон делали маленькие углубления: на вогнутой — одно, на выпуклой — шесть, на боковых, гладких — три и четыре углубления. Четыре астрагала бросали в специальную кружку, а затем выбрасывали их оттуда и следили, какой стороной они упадут. Тот, у кого выпало самое большое количество углублений, считался победителем. Самый неудачный бросок, когда все четыре кости показывали по одному очку, назывался «собакой», наилучший же — «Афродитой». Во время пира победителя в игре в кости чаще всего избирали симпосиархом. Играли и иначе: например, подбрасывали вверх несколько костей, так, чтобы все они упали на подставленную ладонь, или же загадывали, сколько костей спрятал в руке один из игроков — четное число или нечетное.
Наряду с астрагалами в ходу был и другой вид костей — хорошо известные нам маленькие шестигранники с углублениями на каждой грани; такую кость греки называли «бочонок». Все броски — в зависимости от количества выпавших очков — имели свои особые названия, всего этих названий было 64, однако самый удачный все равно назывался «Афродита», а самый неудачный — «собака».
Кроме того, греки знали и игру, близкую к шахматам или к шашкам, — петейю. Свое начало она берет еще в глубокой древности, так как в нее играли уже герои Гомера. Играя в нее, греки передвигали кости или камешки на специально подготовленной доске, однако о правилах этой игры нам ничего не известно.
Среди азартных игр пользовались популярностью петушиные бои. Считается, что в Афинах их ввел Фемистокл, учредив ежегодный праздник, в честь победы над персами. Петухов специально выращивали, отбирая среди них сильнейших. Перед самым боем их кормили чесноком, к ногам прикрепляли бронзовые шпоры и выпускали на широкие столы с высоко приподнятыми краями. При этом зрители делали большие ставки, и для многих молодых людей азартные петушиные бои оказывались нередко причиной полного разорения.
…Природа породила нас с тем, чтобы мы казались созданными не для развлечений и шуток, но для суровости и, так сказать, для более важных и более значительных стремлений. Развлечения и шутки нам, конечно, дозволены, но так же, как сон и другие виды отдыха: тогда лишь, когда мы уже совершили важные и ответственные дела.
