на переговоры во дворец Монклоа условия, на которых они готовы признать предстоящие выборы демократическими. Среди них — восстановление каталонской автономии и официального статуса каталанского языка. Суарес и сам обещает каталонцам выборы в местный парламент и официальное двуязычие.
Каталонский флаг легализован в прошлом, 1976 г. 19 января 1977 г. впервые за 40 лет баскский флаг, икуринью, поднимают рядом с испанским флагом на балконе мэрии Сан-Себастьяна. Баски выходят на улицы праздновать. Гражданские губернаторы Сан-Себастьяна и Бильбао, столиц двух баскских провинций, подают в отставку в знак протеста. Но цель самых радикальных баскских националистов — не автономия, а независимая республика, желательно социалистическая. По этой причине и потому, что баскская ЭТА, в отличие от каталонской оппозиции, ведет вооруженную борьбу, многие баскские националисты остаются в тюрьмах, несмотря на несколько амнистий и легализацию национальных символов.
23 января правительство разгоняет в Мадриде демонстрацию, требующую амнистии для всех политических заключенных. Во время ее разгона погибает 19-летний студент. Он убит не полицией, а членом ультраправой группы «Воины короля-Христа». Эта гибель становится причиной новой демонстрации на следующий день, во время ее разгона полицией погибает еще один студент, а левая группировка GRAPO похищает второго заложника — главу военной юстиции генерала Эмилио Виллаэску Квиллиса. Это прямой вызов армии, которая и без того скептически смотрит на процесс демократизации.
Теперь в руках у GRAPO двое высокопоставленных заложников-консерваторов. Эти события, да еще в такой концентрации, напоминают не то что Португалию, а канун начала испанской гражданской войны, когда правительство республики теряло контроль над политической улицей. Эта цепь похищений, разгонов и смертей, сама по себе тревожная, оказывается только прологом к событию, которое способно похоронить всю политическую реформу разом.
Вечером 24 января на улице Аточа в Мадриде недалеко от главного столичного вокзала ультраправые боевики врываются в офис юридической организации, которая обслуживала компартию и связанный с нею профсоюз «Рабочие комиссии», и расстреливают всех, кого застали внутри. Пятеро из девяти человек, находившихся в помещении, убиты. Вместе с тремя юристами погибли студент и офисный работник. Среди раненых беременная женщина, она теряет ребенка. Даже в Португалии во время «жаркого лета» не случалось такого хладнокровного массового расстрела.
Левые и правые радикалы будто сговорились и действуют заодно, чтобы сорвать мирную демократизацию. Ни тех, ни других она действительно не устраивает. В моменты быстрых общественных изменений интенсивность политической окраски сближает больше, чем цвет: радикалы с противоположных полюсов противостоят власти и оппозиции, ищущим общий язык ради мирной трансформации страны. Сторонники примирения — предатели не только для реакционных франкистов, но и для их непримиримых противников.
Все теперь ждут или выступления армии, которая начнет наводить порядок, или баррикад, которые устроят жаждущие мести коммунисты. Франко предупреждал, что игра в демократизацию кончится в Испании новой гражданской войной, и вот ее первые эпизоды разыгрываются у всех на глазах. Две Испании, в существование которых одинаково верят непримиримые франкисты и бескомпромиссные оппозиционеры и которое реформаторы считают делом прошлого, вновь сталкиваются друг с другом.
Правительство не сразу дает разрешение на публичную гражданскую панихиду и шествие в память об убитых. Массовое скопление разгневанных, жаждущих возмездия людей — взрывоопасная среда. К тому же всем ясно, что это будет первое массовое шествие коммунистов в Мадриде со времен их поражения в гражданской войне. Вдруг оно обернется революционными беспорядками или, что не менее вероятно, вызовет насилие ультраправых? Но панихиды и шествия хотят совсем не только коммунисты, его требует вся юридическая корпорация страны. Нельзя отказать собственным юристам, и вообще замять такую трагедию не получится.
Церемония прощания с убитыми у Дворца правосудия и шествие с гробами на руках на кладбище действительно превращается в грандиозную политическую демонстрацию. Но это демонстрация не только коммунистов, хотя главные организаторы они. Плечом к плечу с ними идут другие оппозиционеры, многочисленные сторонники власти и не определившиеся с политическим выбором горожане. Они вышли против политического насилия, которое отвергают независимо от упаковки, провластной или оппозиционной. «Это был переломный психологический момент: или страна пойдет вразнос, или надо что-то сделать, что может ввести это противостояние в мирное политическое русло», — вспоминает Игорь Иванов, который был в тот день на шествии вместе с другими иностранными дипломатами.
Для коммунистической партии похороны юристов-коммунистов — это возможность показать не только силу, но и сдержанность. Толпа время от времени молча поднимает в воздух сжатые кулаки — запрещенный публичный жест левых и Народного фронта, — но все проходит мирно и с исключительным достоинством. Спокойствие коммунистов, которые без ненависти и агрессии скорбят по убитым товарищам, производит на испанцев благоприятное впечатление.
Зато на похоронах нескольких полицейских, убитых в те же дни левыми террористами из GRAPO, правые политические активисты выкрикивают оскорбления в адрес правительства и призывают армию к захвату власти. Правые выглядят хуже, злее, опаснее левых. Король и премьер пролетают на вертолете над улицами, по которым движется коммунистическое шествие, и поражены его спокойствием и организованностью. Похоже, что именно в этот день король Хуан Карлос и Суарес окончательно склоняются в пользу легализации коммунистов до выборов. Намерение крайне правых спровоцировать острый конфликт между правительством и коммунистами дает обратный результат.
Правительство делает все, чтобы убийство юристов не осталось безнаказанным. Всего через несколько дней находят исполнителей и непосредственного организатора нападения, которые, судя по всему, надеялись, что их прикроют силовики-единомышленники. Организатором оказывается функционер уходящего в небытие официального профсоюза транспортников. После нескольких тяжелых дней января Суарес выступает с телеобращением. Он заверяет испанцев, что продолжит реформы, которые граждане поддержали на референдуме. 11 февраля полиция освобождает из плена GRAPO обоих высокопоставленных заложников — руководителя Госсовета Ориола-и-Уркихо и главу военной юстиции генерала Виллаэску. Попытка радикальных сил с обоих флангов быстро сорвать политическую реформу и вместо выборов устроить гражданский конфликт проваливается.
Легализация партий
Официальная регистрация политических партий для будущих выборов начинается в феврале 1977 г. Одной из первых регистрируется Социалистическая рабочая партия, старейшая из непрерывно существующих партий страны, но под руководством молодого лидера Фелипе Гонсалеса, такого же представителя нового поколения оппозиции, как Суарес и король — новое поколение власти. Правительство выполняет условие оппозиционного «Комитета девяти» и указом меняет закон так, что партии в список допущенных к выборам вносятся уведомительным, а не разрешительным порядком. Заблокировать допуск может только Верховный суд, оспорив уже состоявшуюся регистрацию.
В течение всего нескольких недель зарегистрированы десятки партий и объединений, ко дню выборов их наберется около 300. Большинство из них журналисты называют «такси-партиями»: все их активные члены помещаются в кабине такси. «Такси-партии» допущены к выборам, самая большая по
