Но в Гватемале ядро ФАР не было раздавлено военным путем: военное наступление вызвало ускорение скрытой политической дезинтеграцией изнутри. Ни одно латиноамериканское партизанское движение, за исключением колумбийского, не имело столь большой опорной базы в самом регионе операций. Но эта поддержка не смогла быть использована герильей должным образом, ни даже организована. «Абстрактный вопрос союза рабочих и крестьян имеет конкретно выраженный вопрос союза между «грамотными» и «туземцами». …Интеграция туземцев к разработке, к задачам исполнения и руководству революционной борьбой есть проблема № 1 гватемальской революции, но также наиболее трудная в решении», — отмечает Дебре.
Наступление правительственных Вооруженных сил развивалось по предварительному плану. В первые дни октября в Сьерре де Минас были замечены на земле и в воздухе военные передвижения, которые исчезли через несколько месяцев. Маневры проводились под наблюдением гватемальского военного атташе в Вашингтоне полковника Карлоса Арана Осорио. Они сопровождались активной разведывательной деятельностью и засылкой диверсионных отрядов в регион. В это время партизаны устанавливали свои лагеря рядом с крестьянскими посёлками, почти на виду. Партизаны и полиция сосуществовали рядом. Это позволило армии за короткий срок схватить около сотни крестьян, сотрудничавших с партизанами. В течение многих месяцев партизанские отряды открыто передвигались в униформе по дорогам, не зная, чем им заняться в горах, навещая свои семьи в столице. «Золотое правило: постоянное недоверие, бдительность и мобильность были принесены в жертву победной эйфории», — пишет Дебре.
«Военное наступление захватило партизанский фронт неожиданно, несмотря на то, что большие подготовительные маневры происходили у них под носом, под открытым небом, едва замаскированные дымовой завесой правительственных предложений амнистии и национального примирения». Президент посетил все военные гарнизоны и заверил их командиров в его дружбе и доверии. Полицейский корпус был увеличен на 1500 новобранцев на кредит в 6 миллионов долларов от США. В страну прибыли два представителя Госдепартамента, посол США встретился с министром обороны для обсуждения вопроса об «установлении порядка в стране». Армия получила современное оружие, авиация — напалмовые бомбы. Американские десантники высадились в аэропорту «Марискос» (департамент Изабель) в центре партизанской зоны.
Третье военное наступление, которое началось 3 октября 1966 года, отличалось от двух предыдущих (1964 и 1965 годов), закончившимися поражениями, не только тем, что было предпринято против неорганизованной и деморализованной герильи, но новыми задействованными методами. Впервые была методически применена противоповстанческая тактика, с «двойным лицом», гражданским и военным. «Её формула резюмируется в двух словах: противогерилья = демагогия + террор».
Демагогия: следуя рекомендациям «Союза ради прогресса», гватемальское руководство запустило в ход проект «гражданского действия» среди населения. Армия построила школы, мосты, улучшила дороги, находившиеся в плохом состоянии, или проложила новые в сельве, участвовала в работах по осушению болот. Обустроила новые источники воды в посёлках в зоне операций. Добровольные медицинские посты предлагали бесплатную помощь людям, которые никогда не видели ни врача, ни дантиста. По ночам на открытом воздухе показывали населению кино. 22 декабря 1966 года была провозглашена «аграрная реформа» как «срочно национальная». Правительство ускорило раздачу государственных земельных участков крестьянам, прежде всего, в «опасных» зонах. Около тысячи крестьянских семей были, таким образом, облагодетельствованы именно в партизанском регионе, где лично президент вручал свидетельства на владение землей и просил облагодетельствованных поддержать армию в её усилиях «умиротворения» и вступать в местную антипартизанскую милицию. Полмиллиона долларов было выделено на «развитие» только двух департаментов: Изабель и Закора. «Все эти средства достигли, без сомнения, цели, которой стремились: противопоставить крестьян герильи, нейтрализовать середняков и вовлечь бедных», — считает Дебре.
Террор: Такие великодушные и «прогрессивные» реформы явились неотделимыми от другой их стороны — «огня и крови». Массовый террор, чья первая волна прошла с октября 1966 по март 1968 года, был направлен и спонсирован североамериканской военной миссией, главным образом, неким Мэтьюсом Д. Смитом. С 1965 года его центральной идеей было сделать так, чтобы репрессии казались исходящими не «сверху» — от государства, а «снизу» как народная стихийная гражданско–религиозная реакция, которая запустила бы в ход традиционные католические идеалы «против Антихриста». В стране появились гражданские ассоциации за «установление атмосферы порядка, безопасности и труда». «MANO» (букв.: «рука» или «Белая рука») — «Организованное Национальное Антикоммунистическое Движение» во главе с землевладельцем Радием Лорензана — выступило «за Гватемалу преуспевающую и свободную от коммунизма» и сотрудничало с. «NOA» («Новая Антикоммунистическая Организация), девизом которой было: «увиденный коммунист — коммунист мертвый», и с «CADEG» («Антикоммунистический Совет Гватемалы»), провозгласившим «смерть предателям». Эти организации действовали в координации с армией и полицией.
В планы «MANO» входило: «Срочно принять энергичные меры, чтобы положить конец царящей аморальности. Гангрена требует ампутации больных органов, а рак — вырывание его корней… Ни одна страна не может выжить, когда в ней преобладает анархия под маской демократии…» Из экономической программы: «Капитал должен иметь социальную функцию. Для того, чтобы было так, и для достижения истинного равновесия между капиталом и трудом, трудящиеся должны участвовать в прибылях предприятий».
В 1966 году американский сенатор Вайн Моро решил, что в Гватемале грядет «другое Санто — Доминго», и пригрозил вторжением североамериканских солдат, если «беспорядки» будут продолжаться. США направили в страну от 1 до 2 тысяч «зеленых беретов».
В регионах правительство предоставило оружие землевладельцам, дав (специальным указом) им право стрелять в любого «подозреваемого», установив одновременно сеть шпионажа и доносительства. Дебре свидетельствует, что никогда реакционное насилие не достигало в Гватемале такой высоты жестокости. В стране был развязан военный террор (был похищен архиепископ Марио Касариего). К 1967 г. в стране было убито 28 тысяч человек (крестьяне, студенчество, интеллигенция). «Вашингтон пост» писала в 1968 г.: «Из 60 тысяч человек, ежегодно погибающих в Гватемале, 30 тысяч — дети. Уровень детской смертности в Гватемале в сорок раз превышает уровень в Соединенных Штатах». Трупы оставлялись у дверей хозяев домов для устрашения. Террор охватил и членов легальных партий и организаций. Между 1966 и 1967 годами были убиты 4 депутата и 7 местных секретарей правящей партии. Насчитывают 6000 жертв террора этой первой волны (из них только 80 «партизан» и 500 «симпатизирующих»).
В проведении военных операций был заметен «качественный скачок». Армия ограничилась контролем над главной дорогой, соединявшей столицу с атлантическим побережьем, и окружением Сьерра — Маэстра и основных населенных пунктов вблизи гор, изредка посылая свои патрули в горы. Таким образом, вокруг гор было создано плотное кольцо окружения, и партизаны не могли сделать движения, чтобы не быть замеченными. Мобильные и хорошо вооруженные отряды «зачищали» районы гор один за другим. Как только партизанский отряд был установлен, вызывалось «подкрепление», которое окружало этот отряд, отрезая пути отступления. Авиация начинала бомбить этот район для запугивания гражданского населения.
Таким образом, герилья вынуждена была разделиться на мелкие группы, чтобы проскочить установленную сеть. Это усложнило снабжение и связь. Эта тактика, применявшаяся в течение двух лет, в 1967 году принесла успех. Фронт «Эдгара Ибарра» был разбит на два ещё до начала военного наступления. Это привело к неконтролируемому распаду, когда армия начала свои серьёзные операции. В ноябре из–за предательства крестьянина отряд под командованием «Арнольдо» был обнаружен и уничтожен минометным огнем. Отделившись, одна группа прорвала кольцо окружения и ушла в сельву.
Герилья оказалась изолированной и оторванной от руководства ФАР. Но на океанском побережье герилья сохраняла активные действия. В сельских районах публиковали списки тех, кто был приговорен к смерти за связь с партизанами. Правительство объявило «осадное положение» и отрыто перешло к террору. Наступление армии сопровождалось «большими политическими маневрами». Армия сконцентрировала свое главное наступление против фронта «Эдгара Ибарра» и ФАР, отведя «МР‑13» второстепенное значение.
