Тем не менее «кондоры» записали на свой счет пять кораблей суммой 9200 тонн, а количество и размер их жертв были не столь важны. Главным в их успехе было то, что он впервые основывался на тесном взаимодействии люфтваффе и подводного флота, хотя в этом конкретном случае они поменялись ролями. Обычно обнаружение конвоев являлось обязанностью самолетов, а подводным лодкам полагалось их атаковать. Тем не менее Дёниц воспринял этот успех как благоприятный знак. Может быть, теперь, наконец, его подводные лодки станут получать лучшую и более дальнобойную информацию, вместо того чтобы тратить столько энергии на бесполезные поиски.
В середине марта 1941 года Дёниц принял нового «Fliegerführer Atlantik» (не кто иной, как подполковник Мартин Харингхаузен) в Лориане и сказал ему:
– Вообразите себе нашу ситуацию, как будто вы находитесь на суше, вражеский конвой – в Гамбурге, а мои ближайшие лодки – в Осло, Париже, Вене и Праге. И у каждой максимальный радиус обзора двадцать миль. Каким образом можно ожидать обнаружения конвоя, если только его не заметила воздушная разведка?
Проблема была стара, как сама война, а вопрос переоборудования «Fw-200» для дальней разведки поставил еще осенью 1939 года штурман штаба X воздушного корпуса майор Петерсен.
Созданный Куртом Танком «кондор» впервые поднялся в небо в июле 1937 года и с того времени побил несколько рекордов в перелетах на дальние дистанции: Берлин – Нью-Йорк за двадцать четыре часа, Нью-Йорк – Берлин за двадцать, Берлин – Токио за сорок шесть часов восемнадцать минут. Конечно, все с промежуточными посадками. Заказы на экспорт возросли, но началась война и положила конец торговле. К тому времени стала общеизвестной неудача люфтваффе в создании четырехмоторного бомбардировщика в сочетании с разведчиком, поэтому когда X воздушный корпус обратился к Иешоннеку с предложением использовать «Fw-200» как временную затычку, то последний с этим согласился. Петерсен, летавший на этом самолете еще в гражданской авиации, стал командиром опытной эскадрильи, и во время Норвежской кампании она принесла определенную пользу в сборе разведданных.
Для своих новых функций «фокке-вульф» обрел более прочный фюзеляж, на нем сконструировали дополнительные баки для горючего и установили кронштейны для бомб под крыльями. Со всеми этими и необходимыми внутренними переделками военная версия «Fw-20 °C» была готова. Конечно, в нем проглядывались черты его гражданского оригинала: он был слишком слаб по конструкции, слишком тихоходен и слишком уязвим. Его первоначальное вооружение в виде единственной 20-миллиметровой пушки в турели над кабиной вместе с двумя пулеметами в нижней и задней частях фюзеляжа вряд ли могло обеспечить надежную защиту от вражеских истребителей.
С другой стороны, впечатлял его диапазон, особенно тогда, когда люфтваффе постигло горькое разочарование в качествах «Ju-88», на который так надеялись вначале. Даже «обычная» версия «Fw-22 °C» имела радиус действия, близкий к 1000 миль и еще 20 процентов запаса на случай навигационных ошибок, обстрела и т. д. С дополнительными емкостями в фюзеляже его можно было увеличить до 1100 миль, а «дальнобойная» версия с баками вместо бомб могла совершить путешествие туда и обратно на 1400 миль. Совсем не редкостью были полеты длительностью от четырнадцати до шестнадцати часов.
Важность упомянутого выше проявилась, когда недавно сформированная подполковником Петерсеном I/KG 40 была расквартирована летом 1940 года на юго-западе Франции на берегу Атлантики: 1-я и 2-я эскадрильи в Бордо – Мериньяк, 3-я эскадрилья – в Коньяке. Они могли вести вооруженную разведку на всем протяжении от Бискайского залива до западной части Ирландии, а потом приземлялись в Ставангер – Сола или в Варнесе возле Тронхейма в Норвегии. На следующий или через день они совершали полет в обратном направлении.
Так что, несмотря на импровизированный характер аппарата, люфтваффе было в состоянии заглянуть в океанские просторы далеко за горизонт, в чем так нуждались подводные лодки. Выступая 30 декабря 1940 года перед командным составом вооруженных сил по поводу ситуации в Атлантике, Дёниц призывал: «Дайте мне минимум двадцать „Fw-200“ только для целей разведки, и подводные лодки добьются огромного успеха!» А в январе 1941 года германское адмиралтейство вновь заявило: «Чтобы наши командные центры флота могли вести войну, необходима систематическая разведка в Атлантике».
Но за фасадом трезвых рассуждений шла борьба за право конечного оперативного контроля над группой «кондоров». Кто возьмет верх: люфтваффе или флот? 6 января сам Гитлер разрешил проблему своим приказом: «I/KG 40 будет под началом главнокомандующего флотом». И попытался подсластить пилюлю Герингу, вернув ему морскую Kampfgruppe 806, так что тот мог добавить ее «Ju-88» к 3-му воздушному флоту Шперле для ведения налетов на Англию.
Решение было из тех, которые дают небольшое удовлетворение обеим сторонам. Дёниц получил контроль над I/KG 40 лишь для того, чтобы убедиться, что группа была много слабее, чем он предполагал. Хотя по списку в ней было от двадцати до двадцати пяти машин, ежедневно боеспособными были от шести до восьми, в лучшем случае – еще одна демонстрация истины, что переделанный из авиалайнера самолет не годится для эксплуатации в боевых условиях. И как может горстка самолетов прочесать бескрайние просторы Атлантики с той тщательностью, которую от них требовал командующий субмаринами?
16 января 1941 года командир эскадрильи I/KG 40 капитан Верлор обнаружил конвой к западу от Ирландии и методом «турнепса» потопил два корабля общим водоизмещением 10 857 тонн. После этого он несколько часов поддерживал связь, пока горючего осталось лишь на обратный путь. И за это время он не сумел ни получить себе на смену второй «Fw-200», ни привести подводную лодку на место события – все они были слишком далеко. В результате контакт был потерян, наступила ночь, а на следующее утро конвоя уже не нашли.
То же самое произошло 23, 28 и 31 января. В каждом случае бывал замечен крупный конвой, и всегда самолету приходилось покинуть сцену до прибытия подводных лодок на позиции. С другой стороны, самолеты сами каждый раз топили корабли. Количество отправленных на дно судов в ходе «вооруженных разведывательных полетов» выросло с пятнадцати объемом 63 175 тонн в январе до двадцати двух и 84 515 тонн в феврале. Это данные союзников, опубликованные после войны. Современники заявляли о куда более внушительных победах.
Чтобы успешно выполнить миссию дальней разведки при всех ее последствиях, экипажам «кондоров» приходилось действовать на пределе своих возможностей. Они представляли собой цвет летных школ бомбардировщиков, где комплектовались экипажи и оценивались их качества. И они многому научились у своих старших коллег, которые, работая в «Люфтганзе», обрели опыт полетов вслепую и на дальние дистанции. Наиболее успешным на поле боя был подполковник Петерсен – скоро принявший на себя командование всей Geschwader KG 40, – затем командиры групп и эскадрилий Верлор, Дазер, Бухгольц, Йопе и Майер. Двое последних и сегодня еще летают на самолетах «Люфтганзы».
И все-таки никакая блестящая цепочка личных достижений не могла скрыть того факта, что основная работа – обеспечение подводного флота надежной развединформацией – не будет выполнена до тех пор, пока количество боеспособных самолетов можно сосчитать по пальцам на руке. В 1941 году месячное производство самолетов «Фокке-Вульф Кондор» составляло четыре-пять единиц, и не ожидалось никакого прироста. Поскольку подлодки все еще вслепую плавали по морям, каждое утро в рабочей комнате Дёница в Лориане происходил примерно такой диалог между ним и его руководителем операций капитаном 3-го ранга Эберхардом Годтом:
Дёниц: «Сегодня выполняются какие-нибудь разведывательные полеты?»
Годт: «Да, господин адмирал».
Дёниц: «И сколько самолетов этим занято?»
Годт: «Один, господин адмирал».
Оба смотрят друг на друга и печально улыбаются, а Дёниц, чьи субмарины были источником огромных тревог англичан, с возмущением пожимает плечами.
Даже Мартин Харингхаузен ничего не мог сделать для улучшения ситуации, когда в марте 1941 года он стал первым «Fliegerführer Atlantik» с задачей собрать воедино все самолеты морской авиации под единое начало. Поскольку с самого начала Геринг с Иешоннеком оспаривали друг у друга право морского контроля над I/KG 40, Гитлер в конце концов отменил свой прежний приказ и передал «кондоры» также под командование нового Fliegerftihrer. Но хотя это позволило соблюсти приличия, работа по снабжению подводного флота развединформацией осталась на том же уровне. Шли месяцы, а прироста в численности не было никакого.
Но Харингхаузен, которому Дёниц предоставил для штаба Шато-Брандерион в 12 милях от Лориана, имел на руках и другие обязанности. Первой была борьба с судоходством по маршруту от Ирландского моря через Ла-Манш до Тайна; а вторая состояла в поддержке 3-го воздушного флота Шперле в его налетах на британские порты.
