154
Правда, почти исключительно поздних. — Прим. пер.
На самом деле Бог впервые открылся Моисею несколько раньше, но наедине, а не публично. Это произошло в пустыне Мидьян (на Аравийском полуострове) — в ходе знаменитой беседы Моисея с горящим кустом. Как ни странно, Бог (или куст) объявил Моисею следующее: «Место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исход 3: 5). Относительное минорное, но значительно более раннее богоявление произошло все-таки в Ханаане, хотя, как и следовало ожидать, не на самой ханаанской земле, а всего лишь во сне, посетившем Иакова (см. Бытие 28: 12–15).
Вообще-то Моисей до Палестины так и не добрался. — Прим. пер.
Попросту, на своих двоюродных сестрах. Лаван, отец Леи и Рахели, жен Яакова, согласно ветхозаветному нарративу, был братом Ривки. — Прим. пер.
Крупнейший израильский демограф, профессор Иерусалимского университета Сержио Делла-Пергола писал несколько лет назад: «Библия говорит о 70 мужчинах, прибывших в Египет с Лаковом, и о 600 тысячах мужчин, покинувших эту страну 430 лет спустя. Такое количественное приращение, несомненно, возможно с демографической точки зрения» (Гаарец. — 2005. — 29 апреля). Любопытно, каким должно было стать общее число жителей Древнего Египта после роста в 8500 раз?
Четыре миллиарда человек? Пять миллиардов? Еще большим? (Несомненно, большим. Население Египта времен Нового царства составляло, по современным оценкам, два-три миллиона человек. Умножив его в 8500 раз, мы получаем 17–25,5 миллиарда. Для сравнения: население Земли в 2012 году составляло около 7 миллиардов человек. — Прим. пер.)
В ходе этого исторического откровения Бог раскрыл свою хитроумную военно-политическую стратегию: «И пошлю шершней перед тобой, и они погонят от тебя хивийцев, ханаанеев и хиттийцев. Не изгоню их в один год, а то земля опустеет и умножатся против тебя звери полевые. Мало-помалу буду прогонять их от тебя, пока ты не расплодишься и не завладеешь этой землей» (Исход 23: 28–30). Из того, что это обещание появляется в тексте почти одновременно с Десятью заповедями, ясно следует, что доминирующий библейский этос несет в себе лишь внутригрупповую мораль, лишенную универсальной составляющей.
Вот она, библейская «умеренность»… Предшествующие библейские стихи (Второзаконие 20: 12–14) декларируют: если неханаанейский город не капитулирует без боя и откажется платить дань израильтянам, в нем следует истребить одних только мужчин, а городское имущество, включая скот, забрать себе; женщин и детей разрешается оставить в живых и обратить в рабство. К ханаанским городам эта «умеренность» не относится: их следует сровнять с землей, истребив всех жителей без исключения, включая женщин и детей. — Прим. пер.
Она же упомянутый выше «бойкот». «Херем» имел материальную сторону — он подразумевал истребление не только людей, но и, в определенных случаях, всего их имущества. Этим он отличался от обычного геноцида. — Прим. пер.
Речь идет о городах, на которые не был наложен «херем», — на них распространялись обычные законы войны. — Прим. пер.
В XVIII веке, с ослаблением влияния христианской религии, стали появляться многочисленные протесты, связанные с содержанием и болезненными идеями книги Иисуса Навина. Английские деисты, в частности Томас Чабб (Chubb), и французские просветители, в частности Жан Мелье (Meslier), яростно критиковали эту книгу за содержащуюся в ней заповедь о массовых убийствах. См. также рассуждения на эту тему Вольтера в его статье «Евреи», написанной для «Философского словаря»: Dictionnaire philosophique, in Œuvres complètes de Voltaire // http://www.voltaire-integral.com/Html/19/juifs.htm.
См., например: D. Ben-Gurion. Biblical Reflections. — Tel Aviv: Am Oved, 1969 [на иврите] и M. Dayan. Living with the Bible. — Jerusalem: Idanim, 1978 [на иврите]. Этот вопрос поднимал также G. Piterberg. The Returns of Zionism. Myths, Politics and Scholarship in Israel. — London: Verso, 2008. — P. 267–282.
Ешива — иудейское религиозное учебное заведение. Этот термин довольно широк и может относиться как к школе, так и к семинарии для взрослых учащихся. При этом он применяется исключительно к заведениям, предназначенных для учащихся мужского пола. — Прим. пер.
Тем более, подряд. — Прим. пер.
«Ранние (или «первые») пророки» — это технический термин, обычно сводящий в единый корпус ветхозаветные книги, написанные, согласно иудейской ортодоксии, в период Первого храма, то есть до разрушения Иерусалима вавилонянами в 586 году до н. э. Нередко он относится лишь к книгам, входящим в Дейтерономический корпус (согласно еврейским именованиям — «Иисус Навин», «Судьи», «Самуил» и «Цари»). Именно о последних и говорит проф. Занд. — Прим. пер.
О характере воздействия книги Иисуса Навина на израильскую систему образования см. поучительную статью Галии Залмансон-Леви «Преподавание книги Иисуса Навина и оккупация» (в книге: H. Gor (ed.). The Militarization of Education. — Tel Aviv: Babel, 2005. — P. 131–145 (на иврите)). Еще в 1963 году Г. Р. Тамарин, сотрудник кафедры психологии Тель-авивского университета, провел новаторский опрос, анализировавший восприятие книги Иисуса Навина израильскими школьниками. Результаты опроса оказались настолько устрашающими, что самый факт его проведения вызвал — задним числом — серьезное недовольство министерства просвещения. Впоследствии высказывалось мнение, что именно этот опрос стал причиной увольнения Тамарина из университета. О самом опросе см. в книге The Israeli Dilemma. Essays on a Warfare State. — Rotterdam: R. U. P., 1973. — P. 183–190. См. также статью Джона Хартунга (J. Hartung. Love Thy Neighbor. The Evolution of In-Group Morality // Skeptic. — 1995. — V. III. — № 4 // http://www.Irainc.com/swtaboo/taboos/ltn01.html) и книгу Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» (Москва: КоЛибри, 2010).
В занимающую нас эпоху. — Прим. пер.
Финкельштейн И., Сильберман Н. А. Начало Израиля. Археология, Библия и историческая память. — Тель-Авив: Тель-авивский университет, 2003. — С. 108, 127.
Опять-таки, исключительно по библейскому свидетельству, которого, объективно говоря, в данном случае недостаточно. — Прим. пер.
Финкельштейн И., Сильберман Н. А. Начало Израиля. Археология, Библия и историческая память. — Тель-Авив: Тель-авивский университет, 2003. — С. 84–106. См. также изобилующую интересными нюансами книгу Надава Неэмана «Прошлое формирует настоящее» (Nadav Na’aman. The Past that Shapes the Present. The Creation of Biblical Historiography in the Late First Temple Period and After the Downfall. — Jerusalem: Hess, 2002. — P. 43–65 (на иврите)) и книгу Яира Амита «История и идеология в Библии» (Y. Amit. History and Ideology in the Bible. — Tel Aviv: Ministry of Defense, 1997. — P. 55–61 (на иврите)).
В данном случае — первой половины I тысячелетия до н. э. — Прим. пер.
Кстати сказать, к сходному выводу пришел в свое время опиравшийся на поразительно тонкую логику Бенедикт Спиноза.
См.: «Богословско-политический трактат» Б. Спинозы (например, с. 95–103 иерусалимского издания 1963 года). См. также ставшую классикой замечательную книгу британского исследователя Филиппа Дэвиса «В поисках Древнего Израиля» (P. R. Davies. In Search of «Ancient Israel». — London: Clark Publishers, 1992).
Эта цитата столь интересна, что заслуживает раскрытия. У Нехемии, обращающегося непосредственно к Богу, сказано: «Вспомни же слово, которое заповедал ты рабу своему Моисею, сказав: „Если вероломны будете, я рассею вас среди народов“». Пророк приводит предупреждающий об изгнании стих из Пятикнижия, отсутствующий в известном нам оригинале. Однако сходных предупреждений в нем предостаточно. — Прим. пер.
Зороастризм, проповедуя монотеистическую веру в благого творца (Ахура Мазду), не отказался от базисной концепции древних иранских религий о существовании двух начал — доброго и злого, — «борьба между которыми составляет содержание мирового процесса». — Прим. пер.
В пользу гипотезы Занда говорит то простое обстоятельство, что, согласно ветхозаветным логике и хронологии, Исайя, современник царя Хизкии, жил за два столетия до Кира и никак не мог с ним полемизировать. Разумеется, можно считать этот пассаж из Исайи (неважно, первого, второго или десятого) поздней вставкой, но уж слишком она грубая. Проще предположить, что авторы и редакторы книг пророков жили заведомо после Кира и не считали апелляции к великому царю прошлого зазорными. — Прим. пер.
