Только государства, сохраняющие высокую степень политического единства, могли с такой уверенностью ответить на призыв к окончанию военных действий на двадцать восьмом месяце страшной войны. Такое настроение единства преобладало во Франции и в равной степени в Великобритании, несмотря на радикальные изменения в составе их правительств. С самого начала французское законодательное собрание отказалось от поисков партийных различий в "Union sacree"[15], созданном для обеспечения национального выживания и достижения возможной победы. "Союз", несмотря на изменения в правительстве, сохранился. Администрация Вивиани ушла в отставку в октябре 1915 года, но новый премьер-министр Бриан занимал пост в старом правительстве и поддерживал коалицию. Партии в британском парламенте также вступили в коалицию в мае 1915 года, после того как получила резкую критику способность либерального кабинета обеспечить адекватное снабжение армии на фронте во Франции, но Асквит остался на посту премьер-министра и преуспел в поддержании внешней демонстрации единства на протяжении следующего года. Однако в лице Ллойда Джорджа, министра военного обеспечения, он имел коллегу, непреклонно и справедливо недовольного его нединамичным стилем руководства, и в начале декабря 1916 года он обнаружил, что лишён возможности маневрировать в сложившейся схеме перестановок высшего военного руководства. Согласившись поначалу с собственным исключением из Военного комитета, он затем отказался принимать новое назначение и настаивал на отставке Ллойда Джорджа. В последовавшем за этим кризисе он предложил себя на его место, ошибочно ожидая, что это должно быть отвергнуто большинством в парламенте. Признавая заслуги Ллойда Джорджа и его способности, проявившиеся во время национального кризиса, его ведущие коллеги — в равной степени и либералы, и консерваторы — пересилили свою антипатию к его эгоизму и изворотливости, и согласились служить в составе нового коалиционного правительства под руководством Военного комитета, который пользовался почти неограниченными полномочиями. Правительству Ллойда Джорджа суждено было оставаться у власти до конца войны.
Эти политические изменения поддержали коалиционный процесс в обеих странах. Однако они не разрешили проблему, которая лежала в основе неудовлетворенности министерствами Вивиани и Асквита, а именно проблему их отношения с верховным командованием. В Германии командование могло быть заменено по слову Кайзера, который как главнокомандующий распоряжался всеми назначениями на военные посты. К концу 1916 года он уже освободил от должности Мольтке и Фалькенгайна. В Великобритании смена командования также теоретически требовала лишь решения ответственных властей, хотя там это зависело скорее от правительства, чем от монархии. На практике, однако, значение общественного доверия создавало серьезные препятствия такой смене, чему служит доказательством провал попытки отправить в отставку сэра Джона Френча после того, как его непригодность для руководства операциями во Франции стала очевидна кабинету. Во Франции ситуация была еще более сложной. Жоффр как главнокомандующий осуществлял власть в военной зоне, что было закреплено конституцией. Даже представители парламента не имели права войти в зону без его позволения, в то время как он имел власть не только над армиями, находившимися на французской земле, но и подобные же полномочия на всех "театрах внешних операций". В результате командование во Франции, в Британии и, как это вскоре стало ясно, в Италии, было застраховано от того, что его положение будет поколеблено списками погибших или отсутствием успехов на полях сражений.
В Британии Хэйг остался в высшем командовании до самого конца войны, несмотря на потерю доверия к нему со стороны Ллойд-Джорджа, которая к концу 1917 года была почти полной. Во Франции недоверие к Жоффру, которое росло начиная с самого начала сражения под Верденом, привело к его восхождению до бессодержательного величия в декабре 1916 года. Однако не было сделано ни удовлетворительных изменений в отношениях между военной и политической властью — генерал Лютей, марокканский проконсул, назначенный на должность Военного министра во время смешения Жоффра, был наделён расширенными административными полномочиями без права командования во Франции — не была найдена удовлетворительная замена Жоффру. Выбор политиков, Нивель, был интеллигентен и убедителен; он изменил ситуацию под Верденом, как только немцы прекратили наступление, и его возвращение форта Дуомон стало успехом, увенчавшим два года быстрого восхождения от чина полковника. Однако события вскоре показали, что его уверенность в собственных способностях была преувеличенной, в то время как правительство, напротив, его недооценивало и потому недостаточно доверяло.
Оглядываясь в прошлое, легко увидеть, что происходило, как трудно было и такое время безошибочно принимать решения и действовать правительствам и Генеральным штабам. Фундаментальная истина, лежащая в основе неудовлетворенности системой и личностями во всех странах, заключалась в том, что поиск чего-то или кого-то лучше был тщетным. Проблема командования в условиях Первой Мировой войны была неразрешима. Генералы были подобны людям, лишенным глаз, ушей и голоса, не имеющим возможности наблюдать операции, которые они развернули, слышать сообщения о ходе их развития и разговаривать с теми, кому они первоначально отдавали приказы, когда дело уже началось. Война стала чем-то большим, чем люди, которые вели ее.
В Германии, в Британии и даже во Франции, где так много жизней было отдано защите родины, воля народа, тем не менее, оставалась несломленной. "Продержаться" — стало лозунгом в Германии. Как ни ужасны были страдания нации, все еще не возникало мысли принять неудовлетворительный результат. Вера в славную победу могла пройти, уступки продолжали считаться столь же немыслимыми, как и поражение. В Британии, которая начала страдать от больших потерь только в 1916 году, необходимость выстоять была даже сильнее. Год 1916-й видел подъем добровольческих настроений, который охватив миллионы, станет затухать, и законы о воинской повинности, последовавшие за этим, впервые в британской истории обяжут гражданских лиц к армейской службе. Тем не менее, запись в "Годовом регистре" гласит с очевидной ясностью: "перспективы… боевых потерь… кажется, совершенно неспособны изменить решение народа вести войну до успешного завершения". Даже во Франции идея "Священного союза" воспринималась как объединение не только политиков, но классов и регионов. Это убеждение также упорно сохранялось до конца 1916 года на том основании, что "Франция была объектом иностранной агрессии и, следовательно, должна была обороняться", Вопреки всякой логике, столь же упорно сохранялось другое убеждение — в том, что война может закончиться быстро, крахом Германии или блестящей победой Франции. Надежде на то, что Франция добьется победы, предстояло быть грубо разрушенной.
Французские мятежи
Грандиозное наступление было запланировано на 1917 год во время встречи военных представителей союзников в Шантийи, штаб-квартире французского главного командования, в ноябре 1916 года — повторения конференции, которая проходила, там же в декабре прошлого года и привела к битве на Сомме и Брусиловскому наступлению. Как и в прошлый раз, Италия продолжала наступательные действия против австрийских войск в Изонцо, Россия также обещала начать весной наступление. Они были также неточны в деталях, хотя полны энтузиазма относительно собственных возможностей. Российская промышленность сейчас была полностью мобилизована для военных нужд и выпускала огромное количество вооружения и снаряжения. Однако продолжением огромного усилия, совершенного в центре Западного фронта, на старом поле боя у Соммы, французами и англичанами, стало наступление во Фландрии с целью "очистить" бельгийское побережье и вернуть базы подводных лодок, которые все более успешно действовали против кораблей союзников. Два события неожиданно повлияли на осуществление этих планов. Во-первых, Жоффра сменил Нивель, чья философия проведения операций не сочеталась со схемой продолжения битвы на Сомме. Последняя выродилась в борьбу на истощение и разрушение местности. Разрушенные дороги, длинные полосы развороченной земли, искореженные леса, затопленные низины и лабиринты покинутых окопов, блиндажей и опорных пунктов. Сомма более не представляла собой территории, на которой можно было осуществить внезапный прорыв, в котором, как верил Нивель, и заключался секрет успеха операции. В 1917 году он впервые строил окопную стратегию и убедил себя в том, что новая артиллерийская тактика вызовет "перелом" в событиях. Под его контролем огромные массы артиллерии должны были снести германскую оборону шквалом огня "на всю глубину позиций противника", разрушая окопы и оглушая защитников, в то время как атакующие, выдвигаясь под сплошными укрытиями и находящимися поблизости уцелевших бункеров, должны были беспрепятственно занять открывшуюся территорию и вражеские тылы. Поскольку район Соммы стал неподходящим для такой тактики, Нивель предложил вернуться к местности и плану 1915 года. Он намеревался атаковать в направлении "плеч" большого германского выступа по сторонам сектора Соммы. Французским частям предстояло взять на себя южный сектор Эны, "Дамскую дорогу", где должен был развернуться их фронт атаки, в то время как британцы, по соглашению между союзниками, должны были вновь открыть наступление на северном плече выступа Соммы, в Аррасе и против хребтов Вими. Если бы даже Нивель не изменил план действий на 1917 год, решимость германских войск должна была бы в любом случае сделать невозможным стремление союзников продолжать наступление на Сомме. 15 марта он обратил внимание, что неприятель начал выдвигаться вперед на всей протяженности фронта от Арраса до Эны. Это была вторая случайность, которую никто не мог предвидеть, когда Жоффр созвал конференцию в Шантийи в ноябре. Планы на войне редко выполняются в точности. Пока союзники договаривались вновь начать наступлениена территориях, где уже шло сражение, немцы стояли перед необходимостью отказаться от этих территорий. В сентябре 1916 года были начаты работы по сооружению "окончательной" позиции позади территории, где шло сражение на Сомме. Целью этого было сократить протяженность фронта и сэкономить силы в количестве до десяти дивизий, чтобы использовать их где-нибудь еще. К январю новая линия, состоящая из участков, названных в честь героев скандинавской саги — Вотан, Зигфрид, Хундинг и Михель, — и в целом известная как линия Гинденбурга, была завершена и к 18 марта полностью занята. Хотя британцы и французы ясно понимали, что сельская местность перед ними была опустошена, они … (… ошибка сканирования… — А.В.)
