«В полосе 20-го армейского корпуса севернее и юго-западнее Волочек при попытке удержать шоссе Ельня — Вязьма предприняты локальные контратаки при поддержке танков, группами по 10–15 боевых машин… участились случаи деморализации. В нашем тылу <…> встречаются лишь рассеянные вражеские части, некоторые сдались без боя». И тут же:
«В полосе 20-го армейского корпуса противник оказывает упорное сопротивление, иногда небольшие окруженные группы сражаются до последнего. Вечером 7.10 окруженные части русских попытались атаковать Дорогобуж с запада».
Вот еще один пример самоотверженных действий наших частей, оказавшихся в глубоком тылу противника и руководимых энергичными командирами. Из суточного донесения штаба немецкой 4-й полевой армии за 9.10.1941 г.:
«Командир 5-й советской дивизии с несколькими комиссарами и примерно 600 бойцами совершили нападение на строительный отряд люфтваффе в 12 км юго-восточнее Спас-Деменск. Против них двинута 19-я танковая дивизия. Бой все продолжается»[266].
В донесении речь идет о 113-й сд (бывшей 5-й дивизии народного ополчения Фрунзенского района Москвы). Немцы были вынуждены бросить против ополченцев части резервной танковой дивизии, которую они планировали ввести в сражение для наступления на Москву. Насколько я знаю, этот эпизод не нашел отражения в документах совета ветеранов 5-й дно. Видимо, мало кто уцелел в том бою.
В условиях потери связи и управления частями штабы были вынуждены вести передачи открытым текстом. Ниже приводятся тексты сообщений, перехваченных радиоразведкой противника.
7.10 служба радиоперехвата доложила:
«2-й эшелон штаба 24-й армии в 12.46 доложил, что находится между Вязьмой и Семлево. То, что противник часто передает радиограммы открытым текстом, свидетельствует о его сильной нервозности».
8.10 в 6.40:
«Предположительно штаб Центрального фронта в 21.30 7.10 передал неустановленному штабу, предположительно 24-й армии:
Доложить решение. Установите связь с дивизиями. Связь с нами — авиацией. Быстрее отходите на Волочек — Вязьма — Гжатск — Угрюмово (28 км западнее Гжатск). Жуков. Анисов»[267].
8.10 в 8.00:
«Командующему ВВС Резервного фронта. Связи с частями не имею. В районе Семлево скопление частей Резервного и Западного фронтов. Авиация противника бомбит беспрепятственно. Прошу с наступлением дня прикрыть район Семлево истребителями».
9.10 в 21.15:
«Командующий авиацией 24-й армией в нескольких радиограммах просит штаб ВВС Резервного фронта о помощи горючим. Где командующий армией не знает. Отправка штаба и командующего авиацией без горючего невозможна. Штаб ВВС ответил — в ближайшую и последующую ночь зажигать спецогни для сбрасывания горючего или отправки самолетов с целью эвакуации»[268].
Только позднее из показаний пленных немцы сделают вывод, что перед ними действуют соединения Резервного фронта, а не Центрального, как они считали. Но они не могли даже предположить, что под фамилией Жуков значится известный им военачальник. Зная из перехваченных радиограмм намерения русских, общее направление отхода и район сосредоточения, противник принимал соответствующие меры, чтобы не дать им вырваться из кольца окружения.
Забегая несколько вперед, отметим, что одна из наших пробивающихся на восток частей, которую не удалось пока установить, нанесла внезапный и ощутимый удар по системе радиоперехвата на Восточном фронте. Согласно донесению штаба 4-й танковой группы от 11 октября, «радиорота Главного командования сухопутных войск (ОКХ) и взвод прослушивания эфира понесли ощутимые потери: убиты 3 офицера, 67 солдат и утрачено ценное оборудование» [269].
Из донесения 7-го армейского корпуса 8.10 в 19.15:
«В районе южнее и юго-восточнее Семлево отходящий на восток противника оказывает упорное сопротивление, но в целом все чаще отмечаются явления деморализации.
Продолжаются танковые атаки. На дороге Семлево — Вязьма примерно тысяча автомашин всех видов».
Из 57-го армейского корпуса:
«Со второй половины дня 8.10 на фронте прикрытия южнее Вязьмы усиление огня артиллерии, отбиты попытки прорваться по обе стороны р. Озерна» (приток р. Волоста в восточном направлении в 27 км южнее Вязьмы. — Л.Л.).
После боев за Семлево (не путать с одноименной железнодорожной станцией в 10 км севернее. — Л.Л.) к утру 9 октября в район Панфилово и южнее стали выходить части 24-й армии (160, 139, 19, 222, 8-я сд, 309, 103, 106-я мсд, 144-я и 146-я тбр)[270]. Здесь они вступили в бой с танковыми частями противника. О боях в окружении соединений 24-й армии рассказал уже известный нам дивизионный комиссар Абрамов:
«В 16.00 7.10 генерал-майором Котельниковым, мною и полковником Утвенко, командиром 19 сд (А.И. Утвенко сменил в этой должности генерала Котельникова Я.Г. с 1.10.1941 г. — Л.Л.), была организована оборона Семлево, чтобы пропустить войска и артиллерию, двигавшиеся из Дорогобужа и Подмошья <…> для прорыва из окружения. Майор АСАТУРОВ командир 103 гап, майор БАШИЛКИН командир ап 106 мд прикрывали отход войск артиллерийским огнем. Остатки 19 сд, армейский саперный батальон и другие группы армейских войск заняли оборону Семлева и продержались до 24.00 8.10. (По другим данным, этот важный узел дорог был оставлен 7 октября. — Л.Л.) Наряду с подлинным героизмом и полнейшим хладнокровием таких командиров как АСАТУРОВ и БАШИЛКИН, — должен отметить некоторую недисциплинированность другой части командиров. Например, у Семлево шесть артполков самовольно снялись и ушли в самую критическую минуту, оставив пехоту без артиллерийской поддержки. Также самовольно снялись и ушли отдельные батальоны и за Семлево дрались фактически одни части 19 сд и орудийные расчеты БАШИЛКИНА и АСАТУРОВА.
В ночь с 7 на 8.10 в Семлево прибыл ВС (Военный совет. — Л.Л.) и штаб 32 А с батальоном охраны, двигавшиеся на Мало-Ярославец для получения новой задачи. Мною и генерал-майором КОНДРАТЬЕВЫМ было предложено ВС 32 А организовать совместный прорыв войск в направлении Вязьмы. Однако ВС 32 А было принято решение выполнять ранее поставленную задачу и попытаться проскочить самостоятельно севернее Вязьмы, куда они и направились.
В 16.00 в Семлево прибыл начальник штаба армии генерал-майор КОНДРАТЬЕВ с двумя десятками автомашин. Генерал-майор КОНДРАТЬЕВ взял на себя оборону Семлево, имея еще телефонную связь с генерал-майором РАКУТИНЫМ, двигавшимся со штабом армии и частью войск на Семлево.
В 17–19 часов 8.10 штабом 24 А был получен приказ командующего 20 А, которым указывалось, что 24 А подчиняется ВС 20 А, который организует выход из окружения. Командующий 20 А генерал-лейтенант ЕРШАКОВ приказал организовать прорыв, имея круговую оборону такого порядка: 20 А прорывается на фронте Вязьма, Волоста-Пятница, 24 А — Волоста-Пятница, ст. Угра.
Хочу отметить, что идея организации прорыва на очень широком фронте не могла иметь успеха. Это решение принималось без учета реальных войск, в расчете на якобы полнокровные цельные дивизии и не учитывалось, что дивизий фактически не было. <…> Вторая ошибка генерал-лейтенанта ЕРШАКОВА заключалась в том, что он пренебрегал разведкой, не приведя войска в порядок, решил осуществить прорыв с ходу. Войска, так или иначе вырывавшиеся из окружения, не выполняли приказов, не расширяли и не закрепляли прорыва, а стремились во что бы то ни стало скорее уйти. В силу этого бросали артиллерию и обозы, а последние, боясь отстать, устремлялись вперед пехоты, загромождая дороги, и вязли в болотах.
Вместо организованного удара на прорыв, в полном беспорядке южнее Вязьмы в районе Селиваново — Панфилово — Молошино — ст. Стогово, Подрезово, Гредякино в одну кучу скопились и перемешались остатки войск трех армий — 19, 20 и 24 А, преимущественно артиллерия, обозы и спецчасти»[271].
Абрамов сетует, что армии был назначен слишком широкий участок прорыва — 22 км, и поэтому пробиться не удалось. Командующий 20-й армией генерал Ершаков при назначении армиям участков прорыва, видимо, стремился избежать перемешивания частей и создать условия для более организованных действий войск. Конкретный участок прорыва в назначенной полосе нужно было выбрать, исходя из условий обстановки.
Соединения 20-й армии генерал-лейтенанта Ф.А. Ершакова, 24-й армии генерал-майора К.И. Ракутина и остатки соединений других армий Резервного фронта, отброшенных за реку Угра, располагались вдоль тракта Семлево — Вязьма и южнее него. Командование окруженных частей не имело представления о том, что им противостояли фронтом на запад четыре танковые дивизии 40-го и 46-го моторизованных корпусов противника, а с юга нажимали пехотные дивизии, стремившиеся сжать кольцо окружения (см. схемы 19 и 20).
Выдержка из переговоров командования группы армий «Центр» с ОКХ 10.10.1941:
