Но и при таком выборе интересы России не были гарантированы. Цепь международных кризисов 1906–1914 гг. в Северной Африке, на Ближнем Востоке и Балканах неуклонно вела к углублению раскола Европы на две противоборствующие коалиции держав, грозя превратить любой локальный конфликт в «большую» европейскую войну. Для России возникала реальная опасность быть втянутой в нее против собственной воли. Извольский писал, что в течение всех пяти лет пребывания на посту министра он «постоянно находился под кошмаром внезапной войны».
Обострение англо-германских противоречий привело к тому, что еще в 1904 г. Англия и Франция, преодолев колониальные распри, заключили соглашение о «сердечном согласии» (Entente cordiale – Антанта). Это заставило и Россию как союзника Франции искать сближения с Лондоном. В 1907 г. была подписана англо-русская конвенция о разграничении сфер влияния в Персии и урегулировании разногласий в отношении Тибета и Афганистана. Тем самым был положен конец вековому соперничеству двух держав в Азии и созданы предпосылки для превращения русско-французского союза в Тройственную коалицию, противостоящую австро-германскому блоку.
Тем не менее, Россия не оставляла попыток наладить стабильные отношения с Германией. В 1907 г. был заключен секретный русско-германский протокол о сохранении статус-кво в районе Балтийского моря, который позже привел к подписанию соглашения между Россией, Германией, Данией и Швецией о поддержании мира и добрососедства на Балтике. После свидания двух императоров в Потсдаме (1910 г.) было подписано русско-германское соглашение о Персии и Багдадской железной дороге. В периоды франко-германских кризисов 1906 и 1911 гг. из-за Марокко русская дипломатия стремилась проявлять осторожность, избегая осложнений с Берлином и в то же время поддерживая своего союзника – Францию. Весьма опасавшаяся Германии, Франция готова была хорошо оплачивать свой союз с Россией. После решения в пользу Франции, во многом из-за поддержки России, вопроса о протекторате над Марокко на Альхесирасской конференции в 1906 г., Франция спустя девять дней согласилась предоставить России огромный заём – более двух миллиардов франков (760 млн. рублей), совершенно необходимый русскому правительству для ликвидации кризиса, порожденного проигранной войной с Японией и революцией.
Сближение России с англо-французской Антантой объективно вело к ухудшению русско-германских отношений. Этому способствовали твердая поддержка Берлином австро-венгерской экспансии на Балканах, а также агрессивность самой Германии на Ближнем Востоке. Активное наращивание германского военного присутствия в Турции вызывало в России тревогу за судьбу черноморских проливов. В стране нарастали антигерманские настроения. Императорский посол в Англии граф А. К. Бенкендорф писал в Петербург: «… целью Германии не является война. Но она стремится без войны и при помощи запугивания добиться таких результатов и такого успеха, какие на самом деле могут быть даны только войной».
По предложению президента Теодора Рузвельта в Гааге была созвана вторая всемирная конференция по сохранению мира. Развивая её решения, русский Император в 1907 г. пригласил все державы к обсуждению проблемы разоружения. Гаагская конференция не смогла достичь поставленных целей – все европейские державы смертельно боялись друг друга и в то же время алчно желали новых колоний и передела границ в Европе, а потому наращивали свои вооружения и тратили на подготовку к войне всё большую часть национального бюджета. Потерпев неудачу при обсуждении программы разоружения, Николай II согласился на резкое увеличение и российского военного и морского бюджетов.
В предвоенной обстановке 1912–1914 гг. Россия окончательно перешла от тактики балансирования между Лондоном и Берлином к активным шагам по формированию оборонительного союза с Англией и Францией. Новый министр иностранных дел Сергей Дмитриевич Сазонов (1860–1927) стремился придать ему явный и открытый характер в расчете на то, что мощная англо-франко-русская коалиция удержит Германию и Австро-Венгрию от развязывания войны. Однако начавшиеся переговоры с Англией о заключении военно-морской конвенции приняли затяжной характер и сопровождались попытками Лондона выторговать у России дополнительные уступки в Азии. В итоге к началу Мировой войны Тройственная Антанта как военно-политический союз не была полностью оформлена.
1.3.11. Политика России на Балканах
На рубеже XIX – ХХ вв. Россия имела ограниченное влияние на Балканах и в основном опиралась на взаимодействие с Австро-Венгрией. Официальный Петербург не сочувствовал «панславистским» настроениям части русского общества и мало прислушивался к ним. Однако в 1907–1909 гг. Австро-Венгрия начала пересмотр согласованного с Россией статус-кво в регионе и при поддержке Германии перешла к более агрессивной, экспансионистской политике, угрожавшей традиционным интересам России. Революция 1908 г. в Турции позволила Австрии надеяться формально включить в свою империю турецкую провинцию Боснию, оккупированную ею с 1878 г. Аннексия Боснии, населенной славянами, ставила преграду планам Сербии объединить под своей короной все югославянские земли Балкан, в том числе и те, которые со Средних веков входили в состав Австрии и Венгрии – Словению и Хорватию. Австрия крайне опасалась национальной экспансии сербов, тем более что славяне-католики, жившие в Австрийской империи, были вполне единодушны со своими православными соплеменниками – национальное единство почти всецело вытеснило тогда среди сербов и хорватов исповедную различность. Планы создания славянского государства на Балканах горячо поддерживались русским общественным мнением. Теперь, в условиях думской монархии правительству приходилось считаться с ним в большей степени, чем прежде.
В официальном Петербурге еще надеялись на возможность договориться с Веной. В 1908 г. желавший сохранить мир Извольский пошел на рискованный шаг. В ходе встречи с министром иностранных дел Австро-Венгрии А. Эренталем в Бухлау он дал согласие признать аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины в обмен на поддержку русских интересов в вопросе о Черноморских проливах. Неравноценность условий этой сделки была очевидной. Босния и Герцеговина были оккупированы Австро-Венгрией с 1878 г., и формальное присоединение к ней этих территорий было предрешено. Что же касается проливов, то этот вопрос имел общеевропейское значение, и туманные обещания помочь России в его решении мало что значили. Воспользовавшись согласием Извольского, Австро-Венгрия провела аннексию Боснии и Герцеговины, но поддерживать интересы России в вопросе о проливах она вовсе не собиралась. Извольского попросту обманули.
Пытаясь спасти положение, русская дипломатия развернула борьбу за созыв международной конференции, на которой рассчитывала добиться территориальных и экономических компенсаций за эту аннексию для Сербии и Черногории. Но Австро-Венгрия, опираясь на поддержку Берлина, не желала идти на уступки. Назревала угроза австро-сербского военного конфликта. Не оправдались и надежды Петербурга на активную поддержку со стороны Парижа и Лондона. Дело кончилось ультимативным требованием Германии к России признать сложившуюся ситуацию. Царь склонялся к войне, но под давлением Столыпина, указывавшего на военную неподготовленность России, был вынужден принять этот ультиматум.
Боснийский кризис разрушил русско-австрийское взаимодействие на Балканах и подтолкнул к объединению малые балканские государства. Россия активно поддержала это стремление в расчете создать противовес австрийскому влиянию в регионе. Однако ее попытки сформировать широкую коалицию балканских стран при поддержке Англии и Франции натолкнулись на острые разногласия и территориальные споры между самими государствами региона. В этих условиях российская дипломатия продолжала традиционную политику балансирования, действуя одновременно в нескольких направлениях. Предпринимались шаги к сближению с Турцией и Италией. К 1910 г. были нормализованы отношения с Австро-Венгрией. Делались попытки договориться с Германией с тем, чтобы та удержала свою союзницу от дальнейших экспансионистских поползновений на Балканах.
Тем временем развитие ситуации в регионе готовило России новые испытания. Начавшаяся в 1911 г. война между Италией и Турцией привела к кратковременному закрытию пролива Дарданеллы для русского хлебного экспорта. Острый внутренний и международный кризис заставил русскую дипломатию предпринимать лихорадочные усилия для локализации и урегулирования конфликта.
Весной 1912 г. произошло оформление Балканского союза в составе Болгарии, Греции, Сербии и Черногории. Хотя России в нем отводилась роль «верховного арбитра», в Петербурге переоценили степень своего влияния на балканские государства, преследовавшие собственные интересы. Вопреки расчетам России, острие Балканского союза повернулось не в сторону Австро-Венгрии, а против Турции.
