В это же время в направлении хутора Собачевский продвигались батальоны 4-й гв. мсбр. Как и в полосе всего корпуса, наступление бригады полковника В. Л. Савченко развивалось тяжело. С большим трудом в 14.00 мотострелки вышли на рубеж Озеровский, Собачевский, где были остановлены сильным миномётным огнём. В Озеровский сумела прорваться и завязать бой наша разведка — три танка под командованием лейтенанта Гражданкина. Но противник блокировал гвардейцев и уничтожил все три Т-34. Экипажи погибли в неравном бою, но успели передать данные о противнике. К 15.00 направляющий взвод «тридцатьчетвёрок» 4-й гв. тбр сумел ворваться на юго-восточную окраину Калинина, но путь ему преградили 12 вражеских машин. Их экипажи сосредоточили губительный огонь по трём советским машинам. Взвод погиб. А начавшаяся бомбёжка и сильный обстрел с южных окраин хутора вынудили комбрига полковника А. К. Бражникова прекратить атаку. Подразделения бригады отошли на 600 метров юго-восточнее х. Калинин и заняли оборону, при этом правый фланг 4-й гв. мбр оказался открытым.
Помимо численного и качественного превосходства в танках и артсредствах противника над 2-м гв. Ттк, одной из важных причин неудачи советских войск в этом районе было то, что их командование не сумело создать единую ударную группировку из бригад и дивизий двух соединений — гвардейского корпуса и 48-го ск, соединения которого находились в этом районе. Взаимодействие между штабами, находившимися на одном участке 2-го гв. Ттк и 183-й сд, а также 6-й гв. мсбр 5-го гв. Стк отсутствовало. Как свидетельствуют многочисленные документы, командование дивизии и бригады выполняло лишь ту задачу, которая была поставлена вышестоящим штабом, не взаимодействуя с соседями. Танковый корпус, в свою очередь, никак не увязывал свои действия с оборонявшимися в полосе его наступления частями. Из журнала боевых действий 6-й гв. мсбр за 12 июля:
«2-й гв. Ттк перешел в наступление в общем направлении на Лучки. Танки ворвались на окраину х. Калинина и, не имея хорошей поддержки пехоты и артиллерии, отошли обратно. Для развития успеха был брошен в наступление 456-й гв. мотострелковый батальон.Ворвавшись на окраину Калинина, батальон был встречен сильным артиллерийско-миномётным и ружейно-пулеметным огнем. Танки и пехота 2-го гв. Ттк отошли обратно, поэтому и 456-й гв. мсб отошёл на исходные позиции» [323].
О каком развитии успеха могла идти речь, если танки отошли?! Согласованность отсутствовала не только по целям, но и по времени начала наступления. Это позволяло эсэсовцам по очереди отбивать атаки. Так, 183-я сд генерал-майора А. С. Костицина, получив задачу уничтожить противника в районе Калинина, Озеровского, выс. 232.0, перешла в атаку в 13.10, то есть уже после того, как атаковавшие на этом направлении танковые бригады Тацинского корпуса более двух часов вели бой, понесли потери в технике, а их мотопехоту противник положил огнем из шестиствольных минометов. Атака 183-й сд на тот момент была уже бессмысленной, ее полки, перейдя в наступление, не смогли овладеть Калинином, как пехота других частей, и залегли на тех же рубежах. Хотя передовые подразделения, в частности 2/227-го сп капитана Катанцева, ворвались на окраину хутора и даже сумели захватить трофеи — знамя (или штандарт) противника вместе с картой боевой обстановки у убитого офицера, но затем вынуждены были отойти. Из-за отсутствия взаимодействия и согласованности между 2-м гв. Ттк и 48-м ск атаку никто не отменил. Только два полка дивизии генерал-майора А. С. Костицина — 158-й гв. и 227-й сп — потеряли в этом бою 28 человек убитыми и 150 ранеными, при этом не добившись практически никакого результата.
Причина неувязок заключалась в следующем. План контрудара группировки 69-й А был изменен. Командование фронта решило, что войска 48-го ск утром в наступление переходить не будут, так как ситуация в районе Ржавец — Выползовка оставалась напряженной. Пехоты для поддержки 2-го гв. Ттк хватало, на его участке оборонялись 4-я гв. и 6-я гв. мсбр. Эта отсрочка позволяла генералам В. Д. Крючёнкину и З. З. Рогозному сконцентрироваться на локализации двух прорывов у Ржавца и Киселево. К середине дня вопрос о том, насколько успешно развивается контрудар и как активен враг южнее Прохоровки, должен был проясниться. В случае успеха дивизиям 48-го ск следовало усилить удар и перейти к закреплению отвоеванной танкистами территории. Но ситуация развивалась по наихудшему сценарию. Ударная группа 2-го гв. Ттк была ослаблена и, несмотря на все усилия, оказалась не в силах сломить сопротивление частей «Дас Райх» у Калинина и Собачевского. Поэтому было решено не жечь танки и добивать бригады, а, говоря армейским жаргоном, «долбить» оборону сел пехотой. Это решение в той ситуации было бы оптимальным, если бы не одно обстоятельство. Для подавления огневых точек противника и поддержки стрелковых полков и мотострелковых бригад не хватало артиллерии, огонь танков с места должного эффекта не давал. Поэтому перед окраинами хуторов Калинин и Собачевский с каждой атакой росло число убитых и раненых. Подходы к самим хуторам вражеские пулеметчики и расчеты минометов держали под прицелом. Те, кому удалось выжить, до конца жизни вспоминали душераздирающие крики о помощи, мат и вопли истекающих кровью людей.
Для полноты картины добавлю, что в суматохе лежащих под вражеским огнём и начавших окапываться пехотинцев обстреляли из орудий танки 4-й гв. тбр, приняв за немцев. Вместе с тем пехота не была прикрыта зенитными средствами, вражеская авиация периодически висела над атакующими. Командиры подразделений были вынуждены отдавать приказ о приостановлении наступления и вести групповой огонь по снижавшимся бомбардировщикам и истребителям. Из воспоминаний командира 227-го сп майора В. Е. Сажинова:
«К утру 12 июля, совершив опять ночной марш, полк вышел к Ивановке. 183-я сд участвовала в контрударе, который наносился нашим фронтовым резервом во фланг наступавшей группировке врага. Полк только начал развертываться в боевой порядок перед железной дорогой за Ивановкой, как вдруг налетела семерка „мессершмиттов“ и на бреющем полете из пулеметов начала обстреливать боевые порядки полка, но наши подразделения почти буквально из всех видов стрелкового оружия открыли огонь по самолетам и на развороте один „Мессершмитт-110Ф“ был сбит и упал перед железнодорожной насыпью. Остальные шесть истребителей, набрав высоту, сделали круг и улетели. В числе документов, семейных фотографий и писем убитого аса оказался и пригласительный билет на вечер 12 июля в казино в Харьков» [324].
Гвардейцы полковника А. С. Бурдейного наступали на узком фронте относительно небольшими силами, без должной поддержки артиллерии и авиации, поэтому решить поставленные в приказе задачи были не в состоянии. Хотя они и сковали силы дивизии «Дас Райх», но ненадолго. Сразу после 12.00 враг открыл плотный заградительный огонь по правому флангу корпуса, стремясь не допустить разворота 25-й гв. тбр в направлении свх. «Комсомолец» и соединения ее с прорвавшейся в этот населенный пункт группой танков и мотопехоты 29-го тк. Через полчаса противник уже атаковал правый фланг бригады С. М. Булыгина танками. Но удар врага успеха не имел, бронетехнику эсэсовцев встретили огнем артиллеристы 1500-го иптап. Батареи разворачивались с ходу под сильным огнем танков и ударами с воздуха. В отчете полка отмечается:
«В 11.45 полк за 25-й тбр начал наступление в направлении: разъезд Беленихино — Калинин. В 12.30, подойдя к железной дороге, полк развернулся в боевое положение для отражения атаки. Противник в момент развертывания полка обрушил на него массу артиллерийского и миномётного огня, бросил до 12 пикирующих бомбардировщиков Ю-87, которые помимо бомбежки на бреющем полете пытались стрельбой из пулемётов подавить батареи.
1-я батарея лейтенанта Красникова, будучи головной, сумела быстро и организованно, несмотря на плотный огонь, Развернуться в боевой порядок и приняла на себя всю тяжесть удара танков, артиллерии, миномётов и самолётов, тем самым обеспечила развертывание остальных батарей в боевой порядок.
Командир взвода 2-й батареи лейтенант Белов выстрелов из карабина сбил один самолет, и красноармейцы, следуя его примеру, групповым огнём из карабинов сбили другой самолёт, чем обеспечили возможность полку вести борьбу с атакующими танками, так как самолёты были вынуждены уйти в высоту и частично с поля сражения» [325].
Бой оказался очень тяжелым. Хотя контратака была отражена, фланг бригады прикрыт и на поле боя дымилось 8 танков, 6 автомашин и обломки двух «юнкерсов», потери полка оказались очень высокими: из девятнадцати 45-мм орудий — 6 были полностью разбиты, 4 — выведены из строя, сгорели 4 «Виллиса», а 7 — подбиты. Погибло 8 красноармейцев и младших командиров, 25 — получили ранения, один пропал без вести [326].
