от другого, в количестве, достаточном для одновременного действия группы из четырех ближайших к месту пожара кранов, при расходовании каждым из них до 50 вед. в минуту; в) одновременное действие для тушения пожаров трех вышесказанных групп пожарных кранов, и г) свободный напор в трубах во всех пунктах водопроводной сети не менее 10 сажен».
Уже вскоре стало ясно – отвергнув проект Шухова и его коллег, Временная комиссия по надзору за устройством нового водопровода в Москве под председательством Ивана Федоровича Рерберга ошиблась. И дело было не только в том, что реальная стоимость водопровода Зимина превысила заявленную ранее и составила 5882 тысячи рублей, как писал еще один видный инженер-водопроводчик К. П. Карельских. Это оказалось не только существенно выше стоимости проекта Шухова, но и вышло за пределы взятого кредита в 5,5 миллиона рублей. Хорошо еще, что на Крестовские водонапорные башни городской голова Алексеев выделил свои кровные деньги.
Эти башни были предусмотрены как раз проектом Шухова в той его части, где говорилось, в частности, о строительстве резервуаров у Крестовской заставы, но они оказались вдвое меньше по объему: 150 000 ведер вместо 330 000. Крестовские водонапорные башни (1890–1893 годы, спроектированы архитектором М. К. Геппенером) имели диаметр 25 метров и высоту 40 метров и покоились на фундаменте глубиной четыре метра и диаметром 30 метров. Башни имели шесть этажей, пять из которых были отведены под технические службы и жилье, а шестой – под резервуары высотой шесть метров и диаметром почти в 20 метров и более чем в две тонны весом каждый (учитывая воду). Работая над конструкциями башен, Шухов не мог не обратить внимания на явное несовершенство строящихся сооружений подобного типа в России. Чтобы удержать огромный вес резервуаров, самой башне требовалось немало сил: внутри ее были возведены кольцевые стены восьмиметрового диаметра, а также восемь внутренних стен-перегородок, служащих подпорками для подрезервуарных клепаных балок. Не случайно, что уже через несколько лет Шухов предложит заменить устаревшие конструкции башен на новые, гиперболоидные. Опыт проектирования московского водопровода послужит своеобразным трамплином для Шухова в дальнейшем его новаторстве в области работы с металлом. Ну а Крестовские водонапорные башни снесли в 1939 году во время прокладки нового Ярославского шоссе.
А вот от другого шуховского предложения – сооружения контррезервуара за Калужской заставой – Зимин и его инженеры отказались. В итоге статистика конца XIX века весьма красноречиво свидетельствовала не только о дефиците воды, но и о низком уровне цивилизованности жилищно-коммунальной инфраструктуры Москвы: к 1890-м годам количество оснащенных водопроводом жилых домов едва превысило две сотни. Но даже и там, где имелся свой водопроводный кран, иногда приходилось туго: «В течение последней недели в нагорных частях г. Москвы, как, например, в районе Тверской части, близ Английского клуба, периодически ощущался недостаток воды. Иногда случалось, что в течение 3–4 часов домовые водопроводные ответвления пересыхали совершенно, и обывателям нагорных районов приходилось испытывать настоящие водяные кризисы. На днях от некоторых домовладельцев поступили в управу по поводу водяных кризисов соответствующие заявления», – сообщали московские газеты. Не унывал лишь инженер Городской управы Зимин, отвечавший за бесперебойную работу водопровода. Он раздавал налево и направо советы о том, как спасаться на случай нехватки воды, например покупать большие бочки и баки, водружать их на чердак, заполнять их ночью водой, когда население спит и не моется и не стирает. Так будет создан запас воды на всякий пожарный случай. Но москвичи не приняли его благих советов, мало того что нужно было тратиться на покупку баков, так к тому же вода в них быстро теряла свои первоначальные качества.
Водоснабжение в Москве, несмотря на огромные затраты казны, было сущим мучением для горожан, причем не бесплатным. В первом десятилетии XX века за то, чтобы провести водопроводную трубу в частный дом, следовало заплатить немалую сумму – 112 рублей. Кроме того, сама вода была платной и отпускалась горожанам исходя из стоимости 12 копеек за сто ведер, чему способствовала установка водосчетчиков, тоже не дешевых. Цена на них начиналась от 36 рублей плюс к этому расходы на техническое обслуживание, более пяти рублей ежегодно. Недорогие счетчики напоминали о себе громким стуком, потому их старались поставить во дворе, более дорогие и «тихие» водомеры находили свое место в подвалах.
Занятный факт: поначалу воду из городского водопровода Зимина из фонтанов водовозы могли брать безвозмездно. Но, как известно, ничто на земле не бывает бесплатно. Водовозы забирали воду, чтобы затем втридорога загнать ее москвичам: ведь не у каждого есть время стоять в очереди к фонтану. За один из годов таким образом было «реализовано» более 700 000 ведер воды. Водовозы что только не делали, чтобы увеличить свою прибыль, например перегораживали путь к фонтану, дабы простой обыватель не смог дотянуться до крана. То и дело приходилось звать городового. Выход из сложного положения городские власти нашли следующий: вместо фонтанов решено было установить водоразборные будки, а для водовозов ввести плату – пятачок за бочку.
И все же воды не хватало, да и качество ее ухудшилось. Многие находили причину в том, что мытищинские источники иссякли. Дескать, сколько же можно качать оттуда воду. Об этом, собственно, говорилось и в проекте Шухова и его коллег, призывавших осваивать водные ресурсы Яузы. Еще в 1884 году комиссия по вопросу об устройстве водопровода отмечала, что пора, наконец, «отрешиться от установившегося безусловно отрицательного взгляда на пригодность речной воды для водоснабжения Москвы и от слишком категорического и притом несколько одностороннего взгляда на возможность сполна обеспечить водоснабжение такого большого города, как Москва, одной подпочвенной водой». Кроме того, «городскому управлению следует обратить должное внимание на открытые источники (как то на Москву-реку, Клязьму и т. д.)».
Уже через четыре года после пуска водопровода его возможности истощились – и полтора миллиона ведер в сутки Москве не хватало. А ведь этого и следовало ожидать – строить новый водопровод нужно с расчетом постоянно растущей потребности в воде. Проект Зимина же давал лишь полтора, а не три с половиной миллиона ведер, как в отвергнутом проекте конкурентов. В 1899 году московские власти приняли очередное решение об очередном расширении водопровода, на что ассигновали 2 250 000 рублей. Инициатором строительства нового Москворецкого водопровода был все тот же… Зимин, по сути и являвшийся главным человеком в системе московского водоснабжения. Он получил и солидный грант на зарубежную командировку для изучения международного опыта. По его же проекту и решено было строить новый водопровод из верховья Москвы-реки, от села Рублево. Ну а москвичи по-своему
