Flavius. Antiquit 8, 2, 3, который относит время окончательного утверждения земледелия среди израильского народа к царствованию Соломона и его преемников и видит в переходе к земледельческим занятиям прежде всего залог и причину дальнейшего прогресса: «Удивительно, — говорит он, как поднялся тогда в своем расцвете весь еврейский народ и особенно колено иудово, после того как они обратились к обработке земли и вообще к сельскому хозяйству».
Ср. Буль. С. 32: «упоминаемые в Ветхом Завете «старейшины» или «вельможи» суть главы и представители знатных родов, вроде шейхов арабов».
1 Царств 8, 45־: «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов».
2 Царств 5, 3: «И пришли все старейшины Израиля к царю в Хеврон, и заключил с ними царь Давид завет в Хевроне перед Господом, и помазали Давида в цари над всем Израилем».
Буль. С. 31. Аналогичную картину борьбы партий мы наблюди ем и в Вавилоне, где враждовавшие между собой партии точно так же имели своих приверженцев преимущественно в различных выдающихся городских родах.
Такой именно смысл, впрочем, определенно выступает и из самого текста пророческих обличений.
Там же, стих 12; ср. Иеремия 34, 8-11. Позднее в послепленную эпоху такое освобождение было сделано, как известно, обязательным, и тем пе менее оно и после того все же оставалось лишь простым пожеланием и почти совершенно не применялось на практике.
Екклесиаст 5, 18; ср. также 6, 2 и, в особенности, 2, 49, где изображаются богатства царя Соломона. Амос 6, 4; ср. также многочисленные в пророческих книгах описываемой эпохи и цитируемые нами ниже указания на распространение роскоши и на стремление к широкому образу жизни в среде высших классов.
Исход 20, 22-23, 33. Так называемая «книга союза» является, как известно, первым законодательным памятником израильского народа. Вопрос о времени составления ее неясен, но, во всяком случае, она относится к первой половине эпохи царств. Gressmann относит ее составление, по аналогии с кодексом Хаммурапи, как долженствующую принадлежать наиболее выдающемуся историческому лицу, даже ко времени Соломона. Нет нужды, однако, указывать на совершенную произвольность и бездоказательность мнения, подтверждаемого подобными доводами. Большинство других исследователей считает ее относящейся к значительно более позднему времени, именно ко времени царствования Ахава, Иосафата или даже Менассе.
Открытие, другими словами — составление книги Второзакония, относится, как известно, к концу седьмого века.
При раскопках последнего времени именно в этих городах найдено наибольшее количество предметов и изделий иноземного происхождения.
3 Царств 22, 48: «Царь Иосафат сделал корабли на море, чтобы ходить в Офир за золотом».
Там же; ср. 2 Паралипоменон 20, 3537. Само собою разумеется, в данном случае идет речь не о плавании в Тартесс, как сообщается в книге Паралипоменон, но именно о плавании в Офир, на что указывает и самое место отправления предположенной экспедиции.
О времени предпринятой Иосафатом экспедиции мы можем заключить из того факта, что в ней пожелал принять участие Израильский царь Охозия (Ахазия), царствовавший в Самарии в 854-853 годах, т.е. за четыре-пять лет до окончания царствования Иосафата.
Книга пророка Ионы 1, 8: «тогда сказали ему: скажи, за кого постигла нас эта беда? Какое твое занятие и откуда идешь ты? Где твоя страна и из какого ты народа»?
Книга пророка Ионы 1, 3-5, 8. G.A.S. обращает внимание на то, что «даже в настоящее время евреи, успевшие выделиться во всех областях жизни среди тех народов, где им приходится жить, нигде не прославились в качестве адмиралов или капитанов судов и крайне редко встречаются даже среди матросов».
В качестве примеров наиболее обычных ремесел в «Книге премудростей Иисуса, сына Сирахова» приводятся ремесла плотника, кузнеца и горшечника (38, 27-35). «Без них ни город не построится, ни жители не населятся и не будут жить в нем» (стр. 37).
Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова: «Они в собрание не приглашаются, на судейском седалище не сидят и не рассуждают о судебных постановлениях, не произносят оправдания и осуждения и не занимаются притчами».
В этом отношении представляется особенно характерной политическая позиция пророка Исайи, у которого заступничество за обижаемых и притесняемых бедняков отлично уживается и совмещается с надеждой на сильную царскую власть (33, 17) и с самыми консервативными убеждениями, равно как и с отвращением к анархии, вызываемой с его точки зрения всяким непосредственным движением масс.
Первоначальные земельные порядки, господствовавшие у израильтян, по всей вероятности, должны были в известной степени напоминать древние спартанские порядки. «Хотя в нашем распоряжении, — говорит, например, W. Nowack, — вовсе не имеется первоисточников, на основании которых можно было бы судить о первоначальном разделении между отдельными родами и семьями, но едва ли может подлежать сомнению, что в пределах каждого колена завоеванная земля была разделана по числу способных к оружию мужчин, так как в те отдаленные времена у евреев не было ни собственно жреческого, ни военного привилегированных сословий».
Национально-политические мотивы нашли себе заметное выражение уже в проповеднической деятельности первых пророков, начиная с пророков Илии и Елисея. В их борьбе против языческих богов п в проповеди культа Ягве находил себе выражение прежде всего именно национальный протест против иноземного влияния, равно как, с другой стороны, и требование единства культа также отвечало политическим целям объединения всего Израиля вокруг царей Иерусалима. Этот национальный момент в проповеди пророков отмечался и подчеркивался всеми исследователями, касавшимися их деятельности. Преобладание национально-политического мотива в проповеднической и пророческой деятельности пророков более раннего времени сменяется универсальным
