Гаспра. Тиф прошел [127]. Но все лежу. Жду 3-й болезни и смерти. В очень дурном настроении. Есть кое что записать, но откладываю. Сейчас молюсь. И молитва, как всегда, помогает.
Дневник, 13 мая 1903 г., Ясная Поляна, т. 54, стр. 173.
Нынче ночью думал…, что надо приучить себя: входить в молитвенное состояние при начале общения со всяким человеком; сказать себе: смирно! как только сошелся с человеком. Буду приучаться.
Дневник, 30 ноября 1903 г., Ясная Поляна, т. 54, стр. 198–199.
Как то на днях ночью, в постели, стал думать о жизни, о Боге и смысл жизни и Бог перестали быть ясны и нашел ужас сомнения. Стало жутко. Сердце сжалось. Но продолжалось недолго. Главный ужас был в сомнении, в том, что нельзя молиться, что никто не услышит, что ничто не обязательно. Не страх смерти, а страх бессмысленности. Продолжалось недолго. Первая звездочка просвета зажглась в том, что всегда в основе всего: от Кого, от Чего исшел, к тому иду и приду. Потом просветлело сознание того, чего хочет от меня сила, пославшая меня, и стало легко, сомнение исчезло. Это было скорее физическое затмение, в котором важно знать, что это физическое, некий сон, сон высших духовных сил. И в эти минуты не спрашивать, а ждать. (Дурно описал весь процесс сомнения и избавления от него, а чувствовал очень сильно.)
Дневник, 30 декабря 1903 г., Ясная Поляна, т. 54, стр. 203.
Всякий человек живет тремя молитвами; или отдается чувству, или подчиняется внушению, или – высшая доступная человеку жизнь – подчиняется только разуму. В борьбе между этими тремя проходит вся жизнь человека. Освобождайся сначала от чувства, потом от внушения, потом и от своего разума, а подчиняйся одному вечному разуму – Богу. (Не совсем.)
Дневник, 9 июня 1904 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 47.
Ходил утром, молился, и особенно ясно почувствовал возможность жизни без ожидания награды (страха наказания у меня никогда не было), а только для того, чтобы исполнять свое назначение. Как клетка тела. Не ждать за свои поступки возмездия, ничего не желать, кроме исполнения своего назначения, – видеть в этом все и начало и конец всего – это и есть то отречение от личности, которое нужно для доброй жизни. – Такое руководящее начало в жизни очень облегчает жизнь: уничтожает то насилие над собой, которое требуют различные доктрины. Например. Сейчас, нынче от меня требуют денег погорелые, помощи босяки, совета рабочий, призываемый к воинской повинности. Я устал, не могу все исполнить. И я мучаюсь, если я руковожусь правилом, что надо помогать, и т. п. Но как только я сознаю себя живущим только для того, чтобы исполнять свое назначение клетки в теле, я спокойно и радостно делаю, что свойственно моему назначению, не больше, и не тревожусь.
Дневник, 10 июня 1904 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 49.
Помня о том, что ты живешь только сейчас, в настоящем, т. е. вне времени, нельзя ни печалиться, ни тем более злиться: можно только радоваться и любить. О, помоги мне, Господи, т. е. тот, Кого я сознаю, чтобы всегда, а если нельзя всегда, то хоть как можно чаще сознавать Тебя.
Дневник, 11 декабря 1904 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 107–108.
Стал опять не в обычное время, а среди дня, ночи молиться, призывать Бога, просить Его. И мне это хорошо очень. Знаю, что я верчусь с землею, а не свод небесный с звездами, а все таки записываю движения звезд. Знаю, что Он не личность, да я личность, и как в астрономии, так и тут знаю, что не ошибусь. И делаю открытия. Мне очень хорошо.
Бог отвечает только тому, кто говорит с ним наедине. Нельзя рассказать другому своего отношения к Богу. Как только тайна нарушена, прекращается отношение.
Дневник, 22 марта 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 130.
Все эти дни колебался; думал, можно ли, не заботясь о славе людской, о их любви к себе, любить их, и нынче понял, это не только можно, но должно.
Испытываю чувство любви ко всем, ко Всему, и мне особенно хорошо. Боюсь, что много в этом физического, но все-таки это – великое благо. Господи, не отнимай у меня этого. Приди и вселися…
Дневник, 4 мая 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 138.
Написал рассказ на молитву [128]. Казалось, хорошо и умилялся во время писания, а теперь почти не нравится.
Дневник, 24 мая 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 143.
Очень важное: Полезно заниматься особым родом молитвы. В мыслях перебирать людей нелюбимых, вникая в их душу и думая о них с любовью. У меня длинный список такого поминания. И у всех есть. Это очень полезно.
(Вот эта мысль не моя, я бы не мог выдумать ее, а она пришла мне неизвестно откуда, и я могу и должен пользоваться ею, так же как и те, которым я сообщу ее.)
Дневник, 31 июля 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 156.
Откровенно говорить можно только с Богом. Только Ему можно все сказать.
Дневник, 9 декабря 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 172.
Хотел писать Воспоминания [129], но не осилил. Все забастовки и бунты. И чувствую больше, чем когда-нибудь, необходимость и успокоение от ухождения в себя. Как-то на днях молился Богу, и было очень хорошо.
Дневник, 23 декабря 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 174–175.
Здоровье лучше, умственно свежее. Говорил о революции и увлекся писать все тоже в краткой форме: «Правительство, Революционеры, Народ». Все эти дни писал это, и кажется, годится. Постоянно молюсь,… прося Бога научить, помочь мне делать угодное Ему, должное. Еще часто молюсь, благодаря за благо, которое дано мне испытывать. Как я писал, что хорошо в роде молитвы посвящать время на то, чтобы стараться любить (прощать) всех нелюбимых людей, так хорошо тоже молиться, благодаря, вспоминая все блага, которыми пользуешься – семья, друзья, достаток, здоровье.
Дневник, 31 декабря 1905 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 178.
Сейчас начало нового 1906 года. Помоги, Господи, исполнять твою волю. Не для того, чтобы что-то сделать, а только для того, чтобы делать, что должно.
Дневник, 6 января 1906 г., Ясная Поляна, т. 55, стр. 180.
Часто, как нынче, грустно, грустно, одиноко. Облегчение в таком положении никак не
