class="empty-line"/>
Дневник, 25 июня 1853 г., Кавказ, Старогладковская, т. 46, стр. 164.
Нынешний день я не кончил молитвы от совестливости перед Алешкой [15]. Писал не обдуманно и мало.
Дневник, 15 ноября 1853 г., Кавказ, Старогладковская, т. 46, стр. 198.
Все молитвы, придуманные мною, я заменяю одним «Отче наш». Все просьбы, которые я могу делать Богу, гораздо выше и достойнее Его выражаются словами: «Да будет воля Твоя, яко же на Небеси, тако и на Земли».
Дневник, 16 января 1854 г., Кавказ, Старогладковская, т. 46, стр. 228.
Проснулся поздно, так как вчера писал до петухов… Пришел Оголин [16], так что, не успев и помолиться Богу, пошел с ним гулять. Придя домой часов в 10, переправил одну главу.
Дневник, 17 января 1854 г., Кавказ, Старогладковская, т. 46, стр. 229–230.
Утром не успел я помолиться Богу, как пришли Офицеры. С ними пошел в часовню…
Не помолился Богу при Оголине.
Дневник, 19 января 1854 г., Кавказ, Старогладковская, т. 46, стр. 230.
Встал рано и до самого отъезда писал или хлопотал. Отслужил молебен – из тщеславия.
Дневник, 4 февраля 1854 г., Ясная Поляна, т. 46, стр. 234.
Встал рано, после тяжелой, беспокойной и бессонной ночи. Написал письмо Готье [17], съездил в Церковь, отобедал, написал приказания…
Дневник, 7 февраля 1854 г., Ясная Поляна, т. 46, стр. 235.
Проснулся рано, написал письма – отслужил молебен…
Дневник, 15 июня 1854 г., Бухарест, т. 47, стр. 4.
… Здоровье мое порядочно и в моральном отношении я твердо решился посвятить свою жизнь пользе ближнего. В последний раз говорю себе:
Ежели пройдет 3 дня, во время которых я ничего не сделаю для пользы людей, я убью себя.
Помоги мне, Господи.
Дневник, 13 июля 1854 г., Бухарест, т. 47, стр. 12.
Моя молитва. «Верую во единого всемогущего и доброго Бога, в бессмертие души и в вечное возмездие по делам нашим; желаю веровать в религию отцов моих и уважаю ее».
«Отче наш» и т. д. «За упокой и за спасение родителей». «Благодарю тебя, Господи за милости Твои, за то… за то и за то. (При этом вспомни все, что было для тебя счастливого.) Прошу, внуши мне благие предприятия и мысли, и дай мне счастия и успеха в них. – Помоги мне исправляться от пороков моих; избави меня от болезней, страданий, ссор, долгов и унижений.
Даруй мне в твердой вере и надежде на Тебя, в любви к другим и от других с спокойной совестью и пользой для ближнего жить и умереть. Даруй мне творить добро и избегать зла; но будет со мной добро или зло, да будет пресвятая воля твоя! Даруй мне добра, истинного! Господи помилуй! Господи помилуй, Господи помилуй!»
Дневник, 12 февраля 1855 г., Севастополь, т. 47, стр. 37–38.
Опять проиграл 75 р. Бог еще милует меня… Одна надежда на Него!
Дневник, 4 марта 1855 г., Севастополь, т. 47, стр. 37.
Вчера разговор о божественном и вере навел меня на великую громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. – Мысль эта – основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле. Привести эту мысль в исполнение я понимаю, что могут только поколения, сознательно работающие к этой цели. Одно поколение будет завещать мысль эту следующему и когда-нибудь фанатизм или разум приведут ее в исполнение. Действовать сознательно к соединению людей с религией, вот основание мысли, которая, надеюсь, увлечет меня.
Дневник, 14 апреля 1855 г., Севастополь, т. 47, стр. 42.
Тот же 4-й бастион [18], на котором мне превосходно. Вчера дописал главу Юности и очень не дурно… Хочу нынче написать Главу сенокос, начать отделывать Севастополь и начать рассказ солдата о том, как его убило. – Боже! Благодарю тебя за Твое постоянное покровительство мне. Как верно ведешь ты меня к добру. И каким бы я был ничтожным созданием, ежели бы ты оставил меня. Не остави меня, Боже! напутствуй мне и не для удовлетворения моих ничтожных стремлений, а для достижения вечной и великой неведомой, но сознаваемой мной цели бытия.
Дневник, 25 августа 1855 г., Симферополь, т. 47, стр. 60.
Сейчас глядел на небо. Славная ночь. Боже, помилуй меня…
Дневник, 15 апреля 1856 г., С. – Петербург, т. 47, стр. 68.
Сейчас проснулся – час. Христос воскресе [19], все, кто меня любят. А я люблю всех. Здоровье духа и тела хорошо.
Дневник, 7 июля 1856 г., Спасское-Лутовиново, т. 47, стр. 85.
Поехали к Тургеневу и там теперь. Дорогой испытал религиозное чувство до слез.
Дневник, 10 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 122.
Проснулся рано, чувствую себя здоровым и почти веселым, ежели бы не гадкая погода. Поехал в церковь, не застал службы, опоздал говеть, сделал покупки, был у Толстых [20]. Александрии Толстая вдалась в религиозность [21], да и все они, кажется.
Дневник, 12 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.
Читал Евангелие, был в ванне, простудился. Толстые увезли меня к себе.
Дневник, 14 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.
Продолжаю читать Евангелие и сокращать молитву.
Дневник, 16 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.
Был два раза у службы церковной.
Дневник, 18 апреля 1857 г., Женева, т. 47, стр. 123.
Проснулся в 9, причастился.
Дневник, 24 мая 1857 г., Кларан, т. 47, стр. 129.
Вечером был на похоронах Зыбиной [22]. Молитвы тронули меня. Любовь душит меня, любовь плотская и идеальная. Мария Яковлевна прелесть. Я сам себя интересую чрезвычайно. И даже люблю себя за то, что любви к другим во мне много.
Дневник, 7 июля 1857 г., Люцерн, т. 47, стр. 140–141.
Проснулся в 9, пошел ходить в пансион и на памятник Льва [23]. Дома открыл тетрадь, но ничего не писалось. Отъезжее поле [24] – бросил. – Обед тупоумно-скучный. Ходил в privathaus (частный дом). Возвращаясь оттуда, ночью – пасмурно – луна прорывается, слышно несколько славных голосов, две колокольни на широкой улице, крошечный человек [25] поет тирольские песни с гитарой и отлично. Я дал ему и пригласил спеть против Швейцерхофа [26] – ничего, он стыдливо пошел прочь, бормоча что-то, толпа, смеясь, за ним. А прежде толпа и на балконе
