– личностно-ориентированное общение, обеспечивающее сотрудничество терапевта и пациента; последовательная опора в этих целях на механизмы эмпатии, идентификации, рефлексии и проецирования;
– использование прогрессивной динамической психотерапии, изменяющей психическое и соматическое состояние пациентов при нарушенном общении; опора на многомерные возможности человека, что важнее для излечения, чем выявление причин состояния пациента;
– развитие образного мышления в восстановлении нарушенного мироощущения, превращение деструктивной личности в конструктивную, креативную;
– организация самораскрытия, самовыражения пациентов на всех этапах работы (в нашей методике – в библиотерапии, символотерапии, сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии и т.д.);
– групповая психотерапия – «группа – коллективный психотерапевт» («репаративная группа» по Аммону) – «несущий» восстановительный элемент в процессе психотерапии в накоплении эмоционального и корригирующего опыта отношений;
– общность особой философии интеграции пациента с миром, решающей задачу «открыть и вернуть мир пациенту и пациента – миру».
Применение гуманно-структурированного танца и параллельное углубление своего практического опыта в кинезитерапии позволили нам выявить следующее:
а) мысли – некоторые внутренние высказывания, зрительные образы, сюжеты, то есть вся палитра когнитивного поля;
б) чувства, эмоции и переживания;
в) ощущения кинестетического спектра – движения и их осознание, выливающиеся в сложную и динамическую картину образа тела, телесного Я;
г) осознанные, полуосознанные и вовсе неосознанные мотивации, динамично сменяющие друг друга в ходе процесса.
И все эти элементы каждый раз глубоко индивидуальны, «завязаны» на опыт конкретного человека.
Остановимся кратко на нашей модификации методики гуманно-структурированной танцевальной терапии Г. Аммона. Так же, как у доктора Аммона, наши пациенты садятся в круг на полу, а танцующий выходит в центр. И здесь, как на сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии, в задачу психотерапевта входит – не ошибиться и «услышать» того, кто наиболее готов и стремится раскрыть себя перед группой в танце. Срабатывает тот же механизм нереализованной коммуникативной потребности, что и на сеансе (желание всех говорить перед огромным залом) – желание пытаться «говорить телом».
Если рассматривать психотерапевтические эффекты танца, то можно констатировать, что, во-первых, он дает эффект ожидания, представляет собой внутреннее моделирование своих будущих состояний, действий, изменений. Как результат – внутренняя настроенность, снижение сопротивления, вовлеченность в танец через идентификацию с уже танцующим, сопереживание ему; приобретение навыка самостоятельного ввода себя в лечебное состояние танца. Во-вторых, – нарциссический эффект, который выявляет, что в танце собственное тело становится более привлекательным, раскованным, уверенным. С нашей точки зрения, это должно привести к изменению феномена «Зеркало» (искаженного представления о себе в ситуации общения).
Наблюдения за процессом психокоррекции во время танца дали возможность анализировать его по следующим параметрам:
– характеристика пространства, «занятого» танцем: предпочитаемые точки пространства – центр, угол, место рядом с психотерапевтом, членами «круга» и др. – все это так или иначе обусловлено степенью ощущения свободы, уверенности или интенсивности отреагирования;
– видимые зажимы в определенных частях тела («мускульный панцирь» по В. Райху): предпочитаемые/игнорируемые части тела, согласованность/разлад между различными частями тела, общий рисунок танца; это — основные диагностические параметры, выявляющие не только актуальное психическое состояние пациента, но и его «психологический путь» с самого детства;
– характер взаимодействия с залом: включенность/невключенность, с одной стороны, и использование поддержки группы самим танцующим, с другой; это дает информацию о характере внутригрупповых отношений, о личностных предпочтениях и выборах танцующих;
– характер движений в танце: роботность/размашистость, отработанность/спонтанность, гармоничность/дисгармоничность и др.; по этим характеристикам психотерапевт может выяснить степень включенности в процесс танца.
Важной психотерапевтической составляющей «танца по Аммону» мы считаем использование «персеверирующих» (повторяющихся) мелодий, выбираемых пациентами. Совершение определенных движений в танце также есть своего рода «поисковая активность», которая может изменить деструктивную личность на креативную. Возникающее состояние внутренней свободы – одно из наиболее мотивирующих для пациента. Оно побуждает танцующего не только к повторению структуры такого переживания, но и к развитию его. Таким образом, метод гуманно-структурированной танцевальной терапии мы рассматриваем как стимулирующий творчество.
Во время танца, двигаясь с закрытыми глазами, пациент словно освобождается от власти внешней ситуации и позволяет «вести себя» музыке.
Тем самым он выключает привычный контроль сознания, и, «вытанцовываясь» таким образом, высвобождает ресурсы внимания и энергии на внутренние состояния, переживания, чувства.
Одним из основных механизмов, позволяющих реализовать психотерапевтический потенциал музыки в танце Аммона, служит слухо-двигательный характер ее восприятия, где процесс аудирования всегда подкрепляется едва заметными, почти всегда неосознаваемыми двигательными реакциями. В целом, эти моторные реакции могут иметь разную степень выраженности: от зачаточных (напряжение и расслабление голосовых связок гортани, глубоко лежащих мышц грудной клетки) до явных (раскачивание всем телом, отбивание такта ногой, кивание головой). Существование такого рода двигательной активности во многом объясняет не только появление готовности к танцу у зрителей, но и опосредованный психотерапевтический эффект для всей группы пациентов, лишь наблюдающих за танцующим. В этом случае можно говорить об активно-двигательном характере их сопереживания и идентификации со своим товарищем в танце.
В нашем понимании именно «танец по Аммону» дал нам особую музыкально-двигательную символику. Это сброс, очищение в символическо-невербальной форме различных внутренних комплексов и в то же время – общение с членами группы, выражение отношения к ним и, соответственно, – самовыражение в общении с ними.
Особо подчеркнем, что процесс этот – бесконечно творческий не только для пациентов, но и для самого психотерапевта и его помощников. Одной из особенностей модификации методики танца в нашей работе явилось использование музыки не в записи, как это происходит у доктора Аммона, а в «живом» фортепианном исполнении, причем за роялем сидел не индифферентный аккомпаниатор, а помощник психотерапевта. Это автоматически привело к усложнению и усилению эмпатических связей за счет включения в большой круг (зал – танцующий) малого круга (аккомпаниатор – танцующий), что стимулировало самовыражение пациента и облегчало его «выход» на зал. В данном случае помощник психотерапевта, аккомпанируя танцу, сам пережил гамму психических состояний:
«…Так вышло, что, аккомпанируя танцу в первый раз, я сидела спиной к залу. Не могу оглянуться, но чувствую: явно происходит фантастическое, необычное, нереальное… Что же это было? Если можно это назвать “полем”, то оно было настолько ощутимым, что, казалось, если я сейчас оглянусь, – зал окутан дымкой. “Поле” включило в себя и объединило множество напряженных связей всех присутствующих: зал (полукруг зрителей – “наши” и гости), танцующая Алла (центр) и мы с пианино. Может быть, “поле” – это общее психическое состояние, многократно вошедшее в резонанс? Оно стало таким насыщенным, густым, всех окутывающим. Создала это состояние Алла и держит в нем нас всех…
Сколько времени длился танец? Время остановилось. Но как потом выяснилось, прошло около часа. Что же означал ее танец? Подтвердилось наше предположение о том, что это был “рассказ о себе”. Алла говорила: “Да, я станцевала свою жизнь – прошлое, настоящее и будущее…”».
Впоследствии, наблюдая удивительное «превращение» Аллы из «кокона» в «бабочку», группа единогласно решила, что «танец по Аммону», именно он, сделал Аллу из «человека второй шеренги» Личностью.
Таким образом, используемые нами методы кинезитерапии (парадоксальная дыхательная гимнастика, пластическая ритмика и гуманно-структурированный танец) ведут к расшатыванию устойчивых поведенческих стереотипов в теле и речи заикающихся и дают возможность обнаружить в себе множество нераскрытых сторон личности и получить навык реализации их.
