Дата, когда население самого обособленного острова в мире стало изолированным, устанавливает нижнюю границу для Свидания 0. Но чтобы всерьез воспринимать эту дату, изоляция должна быть абсолютной. Это следует из расчетного значения 80 процентов, которое мы получили ранее. У единственного мигранта в Тасманию, который был бы достаточно адаптирован в обществе для нормального воспроизводства, есть 80-процентный шанс, в конечном счете, стать общим предком всех Тасманцев. Таким образом, даже небольшого числа мигрантов достаточно, чтобы привить генеалогическое дерево некоторой изолированной популяции к одному из материковых. Расчет времени Свидания 0, вероятно, будет зависеть от даты, когда самый отдаленный очаг обитания человечества стал полностью изолированным от своего соседа, плюс даты, когда его сосед стал полностью изолированным от своего соседа, и так далее. Понадобится несколько скачков с острова на остров, прежде чем мы сможем воссоединить все генеалогические деревья вместе, и затем, вернувшись еще на несколько столетий назад, мы наткнемся на Свидание 0. Это оценивает Свидание 0 несколькими десятками тысяч лет назад, возможно, какими-нибудь первыми сотнями тысяч лет, не больше.
В отношении того, где происходило Свидание 0, есть кое-что удивительное. Вы, возможно, склонны были думать об Африке. Такова же была и моя первая реакция. Население Африки наиболее глубоко генетически раздроблено, таким образом, кажется логичным искать здесь общего предка всех живущих людей. Хорошо было сказано, что, если бы Вы стерли с карты часть Африки в районе Сахары, Вы потеряли бы значительное большинство человеческого генетического разнообразия, тогда как Вы могли стереть что угодно, кроме Африки, и ничего сильно не изменилось бы. Однако Копредок 0 мог бы прекрасно жить и вне Африки. Копредок 0 является последним общим предком, который объединяет наиболее географически изолированное население – к примеру, Тасманию – с остальной частью мира. Если мы предполагаем, что поселения всюду в остальной части мира, включая Африку, подвергались, по крайней мере, некоторому межпопуляционному скрещиванию в течение длительного периода, когда Тасмания была полностью изолирована, логика вычислений Чанга могла заставить нас подозревать, что Копредок 0 жил вне Африки, недалеко от места начала миграции людей, потомство которых стало тасманскими иммигрантами. Тем не менее, африканские группы все еще сохраняют большую часть генетического разнообразия человечества. Этот кажущийся парадокс разрешается в следующем рассказе, когда мы исследуем генеалогические деревья генов, а не людей.
Мы неожиданно приходим к заключению, что Копредок 0, вероятно, жил несколько десятков тысяч лет назад, и, очень возможно, даже не в Африке. У других видов также могут быть весьма недавние общие предки. Но это не единственная часть «Рассказа Тасманца», который вынуждает нас исследовать биологические идеи в новом свете. Профессиональным дарвинистам кажется парадоксом, что 80 процентов населения станут всеобщими предками. Позвольте мне объяснять. Мы привыкли думать об индивидуальных организмах, как борющихся за максимизацию величины, названной приспособленностью. Точное определение понятия приспособленности является предметом споров. Один предпочитаемый подход – «общее количество детей». Другой – «общее количество внуков», но нет никакой очевидной причины останавливаться на внуках, и многие авторы предпочитают говорить о чем-то вроде «общего количества потомков, живущих в некотором отдаленном будущем». Но у нас, кажется, есть проблема, поскольку в нашей теоретически идеализированной популяции в отсутствие естественного отбора 80 процентов населения могут ожидать иметь максимально возможную «приспособленность»: то есть, они могут претендовать на то, что все население окажется их потомками! Это имеет значение для дарвинистов, потому что они широко полагают, что приспособленность является тем, что все животные постоянно изо всех сил пытаются максимизировать.
Я давно утверждал, что единственная причина, по которой организм ведет себя как полностью квазицеленаправленное существо – существо, способное к максимизации чего-либо – в том, что он построен генами, которые выжили в прошлых поколениях. Есть искушение персонифицировать и приписывать намерения: превращать «выживание генов в прошлом» в некое «стремление воспроизвести в будущем». Или «индивидуальное намерение иметь много потомков в будущем». Такая персонификация может также относиться к генам: мы испытываем желание видеть гены как влияющие на индивидуальные организмы, чтобы те вели себя таким образом, чтобы увеличить число будущих копий тех же генов.
Ученые, которые используют такой язык на уровне особи или гена, очень хорошо знают, что это – только оборот речи. Гены – только молекулы ДНК. Нужно быть сумасшедшим, чтобы думать, что у «эгоистичных» генов действительно есть умышленное намерение выжить! Мы всегда можем перевести это на приемлемый язык: мир становится полным тех генов, которые выжили в прошлом, поскольку мир имеет определенную стабильность и не изменяется своенравно, гены, которые выжили в прошлом, имеют тенденцию становиться способными выживать в будущем. Их методы хороши при программировании тел для выживания и создания детей, внуков и дальних потомков. Итак, мы вернулись к нашему, основанному на особи, определению приспособленности, заглядывающему в будущее. Но мы теперь признаем, что особи имеют значение лишь как транспортные средства для выживания генов. Особи, имеющие внуков и отдаленных потомков, являются только способом выживания генов. И это приводит нас снова в нашему парадоксу. 80 процентов репродуктивных особей, кажется, наполнены до предела, перенасыщены максимальной приспособленностью!
Чтобы разрешить парадокс, мы возвращаемся к теоретической основе – генам. Мы нейтрализуем один парадокс, создавая другой, как будто два заблуждения могут привести к правильным суждениям. Подумайте над этим: индивидуальный организм может быть общим предком всего населения в некотором отдаленном будущем, и все же ни один из его генов не сохранится к тому времени! Как такое может быть?
Каждый раз, когда особь производит ребенка, ровно половина ее генов переходит к этому ребенку. Каждый раз, когда у нее появляется внук, четверть ее генов в среднем переходит к этому внуку. В отличие от первого поколения потомства, где процент вклада точен, число для каждого внука является статистическим. Оно может быть больше, чем четверть, или меньше. Половина Ваших генов происходят от Вашего отца, половина – от Вашей матери. Когда Вы производите ребенка, Вы помещаете в него половину своих генов. Но какую половину Ваших генов Вы даете ребенку? В среднем они будут выбраны в одинаковой пропорции из тех, что Вы первоначально получили от дедушки ребенка, и тех, что Вы получили от бабушки ребенка. Но может случиться, что Вы случайно передали Вашему ребенку все гены своей матери и ни одного гена Вашего отца. В этом случае Ваш отец не дал бы генов своему внуку. Конечно, такой сценарий очень маловероятен, но, поскольку от нас происходят более отдаленные потомки, полное невложение генов становится более возможным. В среднем Вы можете ожидать, что одна восьмая Ваших генов окажется в каждом правнуке, одна шестнадцатая – в каждом праправнуке, но их может быть больше или может быть меньше. И так далее, пока вероятность буквально нулевого вклада в данного потомка не становится существенной.
В нашем гипотетическом тасманском населении Чанг Два устанавливает дату в 22 поколения назад. Так, когда мы говорим, что 80 процентов населения могут рассчитывать стать предками всех выживших людей, мы говорим об их правнуках в 22 поколении. Доля генома предка, которую в среднем мы можем ожидать обнаружить в конкретном одном из его пра-пра-(22 раза) правнуков –одна четырехмиллионная часть. Так как у человеческого генома есть только десятки тысяч генов, то очевидно, что одна четырехмиллионная их часть должна быть достаточно скупо распределена! Конечно, наш случай не столь похож на это, потому что население нашей гипотетической Тасмании – лишь 5 000 человек. Любой из них может произойти от общего предка многими различными путями. Но, тем не менее, случайно могло так случиться, что некоторые общие предки не передали далеким потомкам ни один из своих генов.
Возможно, я выгляжу предубежденным, но мне видится, что имеется очередная причина вернуться к гену, как центру естественного отбора: думать о прошлом генов, которые смогли выжить до настоящего времени, а не о будущем особей, или на самом деле генов, пытающихся выжить в перспективе. «Направленный вперед взгляд в будущее» – стиль мышления, который может быть полезным, если используется осторожно и правильно понимается, но он не необходим по-настоящему. Язык «прошлого гена» не менее ярок, когда Вы привыкаете к нему, ближе к правде и с меньшей вероятностью приведет к неправильному ответу.
