найти такой скальпель, чтобы их разделить? К сожалению, нигде. На протяжении многих лет бесстрашные души выдвигали идеи на эту тему, и большинство из них никуда не годились. Однако определение, которым пользуется большинство исследователей, восходит как раз к одному из таких смелых утверждений: если итоговый продукт является одновременно и полезным, и инновационным, то он может считаться креативным.
И хотя данное определение далеко от идеала, само сведение креативности к двум факторам – новизне и полезности – позволило вывести несколько вполне проверяемых идей и сделать определенные выводы о природе творческого мышления. Наиболее значимой здесь является попытка ученых-эволюционистов исследовать происхождение креативности с позиции теории Дарвина.
Биологи сходятся во мнении, что корни креативности – в необходимости человека приспосабливаться к древним климатическим изменениям.
Дело в том, что климат Древней Африки был весьма нестабилен и на протяжении нескольких сотен тысяч лет нашего пребывания на просторах Серенгети менялся в диапазоне от жаркого и влажного до холодного и сухого (иногда в пределах жизни двух поколений). И эта нестабильность бросала все возможные вызовы древним охотникам-собирателям. Те из них, кто был способен найти новое решение возникающих проблем, лучше приспосабливался к изменяющимся условиям и имел больше шансов на выживание. Те же, кто не мог приспособиться, погибали. Таким образом, творческий подход позволял нашему виду справляться с погодными изменениями и давал определенные преимущества.
Итак, при таком эволюционно-ориентированном подходе второй фактор определения креативности становится самоочевиден: любое инновационное решение должно обладать известной функциональностью и практической применимостью в контексте реальных эволюционных проблем. Именно поэтому факторов два, а не один. Поэтому «правдивость поправочных действий» – это, конечно, круто, но как это поможет нам, образно говоря, выжить в условиях климатической нестабильности?
Так вот, теперь знайте, что человек, которому принадлежит цитата в начале данного раздела, страдал шизофренией. Исследователи называют такую вербальную акробатику словесным винегретом. Это распространенный симптом некоторых форм шизофрении. Слова этого человека определенно креативны, но с точки зрения нашей дефиниции – не слишком-то.
Конвергенция против дивергенции
Одно дело, когда мы говорим о креативности как о сочетании практичности и инновационности. Другое – идентифицировать те нейробиологические основы, порой не связанные между собой, на фундаменте которых эти обе черты воплощаются в жизнь. Для решения подобных непростых вопросов ученые обычно разрабатывают научные модели, тестируют их, а затем регистрируют активность в областях мозга, которые могли бы помочь понять, как это работает.
В данной главе мы исследуем три таких модели: конвергентное/дивергентное мышление, когнитивное растормаживание и известный феномен, который называют «поток». Все они битком набиты проверяемыми идеями и изучены экспертами, которые пытаются сопоставить внешние проявления с загадочным внутренним миром мозга.
Помните, я просил вас придумать новые применения кирпичу? Так вот, это было упражнение на дивергентное мышление. Это такая когнитивная техника, благодаря которой человек выдает столько креативных идей, сколько возможно в данных условиях, причем мягко и без внешнего давления.
Конвергентное мышление – противоположность дивергентному. Данная техника предполагает поиск множества креативных и нестандартных решений одной единственной проблемы. Решения должны соответствовать сути задачи.
Пример конвергентного мышления можно увидеть в фильме «Аполлон-13», основанном на реальных событиях. В нем были продемонстрированы все виды инновационного подхода к решению проблем (использовалась обложка учебного пособия, бандажная лента и даже носки). Суть единственной задачи сводилась к тому, чтобы развернуть корабль и доставить астронавтов домой живыми.
Определения этих двух видов мышления могут сбивать с толку, но понять, в чем разница, очень просто: дивергентное мышление – как фейерверк с множеством разноцветных дуг, которые вырываются из одной точки. А конвергентное мышление подобно увеличительному стеклу, которое фокусирует множество лучей света на одном предмете.
Памятуя о практической стороне вопроса, ученые озаботились тем, что же способствует или препятствует данным видам мышления. Как выяснилось, стресс играет важную роль в обоих случаях, но в каждом из них проявляет себя по-разному. С одной стороны, он может быть очень сильным фактором, стимулирующим креативность, особенно в случае с конвергентным мышлением, когда инженерам NASA пришлось выйти за рамки шаблонов, чтобы спасти три человеческие жизни в модуле «Аполлона-13».
Однако некоторые виды креативности, например дивергентное мышление, в условиях стресса скукоживаются, как увядшие цветы. Когда люди в спешке или ощущают давление, они не очень хорошо справляются с тестами на дивергентное мышление (именно поэтому мы говорили о спешке еще в начале главы).
Существуют статистические доказательства связи творчества со стрессом. Одним из важнейших критериев, определяющих долгосрочный творческий потенциал, является то, как человек справляется с неудачами. Для некоторых неудача связана с большим напряжением. Это негативный опыт. Для таких людей перспектива неудачи подавляет «инстинкт творчества». Другие же воспринимают неудачу как своеобразного союзника, помогающего им, смелым новаторам, найти решение.
Неудача, которая неудачей не является
Ученые из самых разных областей науки исследовали эту неудобную связь между степенью креативности и страхом потерпеть неудачу. Вы только посмотрите на заголовки статей. В мире бизнеса вы можете встретить что-то вроде «Боязнь ошибки – враг креативности номер один», а в области нейробиологии – «Страх уменьшает ваш мозг и делает вас менее креативным». Подобное сокращение происходит сразу в нескольких отделах мозга, в особенности в гиппокампе. А это уже серьезно, ведь он участвует во множестве процессов, важных для творческой функции, включая перевод информации из кратковременной памяти в долговременную. Уменьшите гиппокамп и получите нарушения.
Но почему все обстоит именно так? Почему страх делает все это с нами и почему своей целью он выбирает именно наш «инстинкт инноватора»? Для того чтобы ответить на данный вопрос, мы должны поговорить о том, что объединяет маленьких детей, ученых и предпринимателей: о том, как они учатся.
Маленькие дети обучаются при помощи, так сказать, самокорректирующихся идей, используя программы, заложенные в них с рождения. Они постоянно наблюдают мир вокруг и выносят суждения о том, как он работает. Затем они тестируют свои гипотезы методом проб и ошибок и корректируют свое понимание в соответствии с полученным опытом. Если вам кажется, что ученые поступают также (старый добрый метод научного тыка), то вы попали в самую точку. Много лет назад вышла книга «Ученый в яслях». В ней наглядно показано, как много общего у ученых и карапузов (по своему опыту могу сказать, что точек соприкосновения здесь действительно много).
Подобный стиль проверки гипотез при помощи множества повторений (итераций) является достаточно мощным, и чтобы учиться ходить, и чтобы запускать ракеты к далеким астероидам, а также достаточно деликатным, чтобы раскрыть секреты атома. Однако он тоже изобилует неудачами. Фактически они – суть всего процесса. Это, если можно так
