Удалось установить, какое укрытие они соорудили, что ели, как изготовляли орудия и даже - по отпечаткам на полу их хижины - где и на чем они спали. Следы еле различимы, они неполны, и все же благодаря им оказалось возможным воссоздать то, что происходило тут 400 тысяч лет назад, когда наши дальние предки явились сюда, чтобы провести несколько дней на берегу моря.
В первую очередь нужно позаботиться о жилище. Они обследуют бухту, и несколько мужчин зовут остальных на вершину дюны, откуда хорошо видна оставшаяся позади долина. С этой обзорной площадки им удается разглядеть вдалеке стадо оленей. Мужчины, опытные охотники, соглашаются, что лучше места для хижины не найти. Внизу, огибая подножие дюны, бежит прозрачный ручей - значит, вода будет под рукой. Женщины тем временем убеждаются, что заросли по берегам бухты изобилуют съедобными кореньями и нежными побегами. Место на редкость удачное: вокруг много всякой еды.
Группа первых людей по-семейному собирается у костра. Человек прямоходящий отличается от своих предков рядом важнейших новых качеств: он первый заговорил, начал изготовлять одежду, строить хижины, расселяться в областях с холодным климатом, охотиться на крупную дичь и пользоваться огнем. Но может быть, величайшим из этих новшеств было ощущение родства, развитие которого привело к возникновению семьи, основы человеческого общества
Люди рассеиваются по пляжу и по окаймляющему его кустарнику, собирая камни и длинные ветки, которые нужны им для постройки жилища. Тут пригодятся и стволы, выброшенные морем, и толстые сучья, сломанные бурей, и молодые деревца. Одни тащат эти будущие жерди и столбы на вершину дюны, другие обдирают кору и срубают лишние сучки, ловко орудуя каменными рубилами, которые принесли с собой. Потом мужчины все вместе втыкают тонкие жерди в песок так, что они образуют большой овал, длина которого достигает 15 метров, а ширина - 6 метров. Внутри овала они вкапывают несколько стволов потолще в качестве центральных опор, а затем связывают верхушки жердей так, что они образуют подобие крыши. После этого мужчины наваливают снаружи овала камни, сначала большие, а вокруг них - поменьше.
Затем все собираются в хижине и в молчании наблюдают, как старуха окружает кольцом из крупной гальки неглубокую яму в полу и накладывает в нее сухой хворост. Это хранительница их огня. И вот наступает момент, крайне важный для жизни группы. Старуха снимает кусок дерна, прикрывающий сосуд с тлеющими углями, дует на них и зажигает растопку в новом очаге. Теперь у них вновь есть огонь - пламя, чтобы жарить мясо, и яркий свет, который отпугнет любого ночного хищника.
День начинает клониться к закату, и женщины отправляются собирать зелень в ближайших зарослях. Одна из молодых женщин не идет с остальными, а, собрав девочек, бежит с ними по галечному пляжу к морю. Они осторожно входят в воду и бредут по мелководью, высматривая стайку рыб. Но вот стайка замечена, и девочки, стараясь не поднимать ряби, обходят рыбешек, выстраиваются плотным полукругом и отгоняют их к берегу. Рыбки то и дело проскакивают сквозь эту живую сеть, а девочки пытаются их ловить. Вот одной это удалось, и она швыряет свою добычу на берег.
Воспроизведенные на рисунке семь окаменелостей буквально исчерпывают список найденных до сих пор костей человека прямоходящего. Хотя обнаружено около ста его окаменелостей, все они укладываются в этот список. Однако и такой скудный материал дает возможность восстановить полный скелет, показанный на страницах 12 - 13
Стоящие возле хижины охотники вдруг настораживаются и оборачиваются к зарослям. Затем, хватая на ходу копья и камни, они бегут туда, где сквозь кусты с шумом продирается кабан. А внутри хижины, примостившись в углу, один из мужчин тем временем занялся изготовлением новых орудий из камней, которые он собрал на берегу. Он ловко разбивает на пластины куски кремня и известняка, резко ударяя по ним отбойником - куском твердого кварцита - точно под нужным углом. И возле него быстро растет груда примитивных, но достаточно острых орудий, предназначенных для того, чтобы резать и рубить. Некоторые он обрабатывает с особым тщанием, оббивая их закаленным в огне оленьим рогом так, чтобы края стали более острыми. Вокруг собралось несколько маленьких мальчиков; они неуклюже пытаются подражать ему, но под их ударами камни чаще всего разлетаются на бесформенные осколки, которые никак не могут служить орудиями.
Неподалеку от хижины мальчики постарше, которым, однако, еще не положено охотиться вместе с мужчинами, упражняются в метании копий, швыряя заостренные палки и радостно вопя, когда палка втыкается в песок близко от намеченной цели.
Но вот из зарослей выходят охотники, и мальчики, забыв про игру, бегут им навстречу. В сопровождении ликующих мальчиков охотники несут к дюне разрубленную тушу свиньи. В хижине эти куски с помощью только что сделанных орудий разрубаются на более мелкие части, чтобы их удобнее было жарить. Вскоре на открытом очаге уже шипит мясо, и вся группа собирается вокруг, готовясь пировать. Кроме чуть обуглившегося мяса и рыбы есть плоды, зелень и кучка устриц, собранных на мелководье.
Снаружи смыкается темнота. Влажный бриз приносит с северо-запада аромат цветущего вереска и тимьяна. Возле очага, от которого веет жаром, на песке расстилают шкуры. Ветер свободно врывается в щели между жердями, и те, кто лежит дальше от огня, завертываются в шкуры с головой. Они спят, но огонь горит всю ночь.
Каков же был человек, 400 тысяч лет назад оставивший следы своего пребывания в этой бухте на побережье Европы? Кто он был? Хотя он являлся в эту бухту каждую весну на протяжении многих лет, среди найденных там окаменелостей нет никаких человеческих костей - ничего, непосредственно связанного с человеком, кроме единственного отпечатка стопы в плотном песке. К счастью, найдены и другие стоянки примерно той же древности, где, кроме сходных орудий, костей животных, а в двух случаях и очагов, были обнаружены окаменевшие кости этого доисторического человека. Взятые в совокупности, эти археологические находки создают удивительно полную картину, позволяющую узнать не только, как выглядел этот человек, но и откуда он пришел. В некоторых отношениях ученые, располагая теми преимуществами, которые заложены в ретроспективных оценках, вероятно, знают о нем больше, чем знал о себе он сам.
Он был первым человеком и в классификационной системе носит название Homo erectus - человек прямоходящий. Он был прямым потомком австралопитека, который считается недостающим звеном между человекообразными обезьянами и человеком. Физически человек прямоходящий заметно отличался от своих обезьяноподобных предков. Хотя австралопитек обладал более крупным по отношению к своему росту мозгом, чем современные человекообразные обезьяны, и умел изготовлять примитивные орудия, он был невысоким - нередко почти пигмеем - и в отличие от истинных людей еще не вполне освоился с прямой осанкой и не был способен проходить большие расстояния.
Человек прямоходящий имел прямую осанку и ходил пружинящим шагом. Рост его достигал примерно 165 сантиметров. Своей человеческой осанкой и походкой он был обязан некоторым особенностям в строении таза и стопы - особенностям, которые начинали складываться уже у австралопитека, а у человека прямоходящего почти приблизились к современной своей форме. У человека прямоходящего таз больше напоминал чашу, чем таз австралопитека, и благодаря этому место сочленения бедра с тазом выдвинулось несколько вперед. Такое смещение позволило человеку прямоходящему в отличие от австралопитека стоять и ходить на прямых ногах. Кроме того, его стопа, получившая свод, который помогает ей выдерживать вес тела, полностью утратила хватательную способность, присущую задним конечностям человекообразных обезьян. В результате всех этих изменений человек прямоходящий оказался первым приматом, который мог без напряжения и долго ходить на двух ногах.
Первые люди
Полной кисти человека прямоходящего пока не найдено, но сноровка, с какой он изготовлял орудия, позволяет заключить, что его руки были такими же, как у нас, и обладали той единственной в своем роде хваткой, которая отличает человека от современных приматов. Всем приматам свойственна простая хватка, когда сомкнутые пальцы, точно крюк, обхватывают какой-то предмет, например толстую ветку. Эта силовая хватка вполне пригодна для того, чтобы повиснуть на суку или держать гроздь бананов. Рука же человека прямоходящего была явно приспособлена для более сложной "точной" хватки, при которой большой палец противостоит остальным, так что вместе они способны удержать иглу или бросить копье. Австралопитек, по-видимому, уже обладал некоторым подобием этой хватки, но все пальцы у него были толстыми, а большой еще и относительно коротким, и потому она оказывалась далеко не столь эффективной, как у человека прямоходящего, пальцы которого, несомненно, были тоньше и прямее, а большой палец - длиннее и подвижнее, почти как у современного человека. Это так называемое противопоставление большого пальца обеспечивало его руке значительную ловкость.
