мозгом через внесение в него, в этот «предмет», соответствующей сущности, — в отношении которого мы и будем этот сценарий реализовывать.
Вы не можете пойти «гулять в деревья», вам нужно собрать единичные «деревья» в «лес», внести, так сказать, в это «нечто» некую сущность «леса», и тогда вы можете идти гулять в деревья, не испытывая в связи с этим никакой неловкости: действие — одно («гулять»), и предмет, в отношении которого оно осуществляется, тоже в единственном экземпляре, — «лес».
СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА
Уже неоднократно, ещё начиная с первой «Красной таблетки», я рассказывал о психологическом понятии «фундаментальная ошибка атрибуции», который был введён в научный обиход в 1977 году выдающимся американским социальным психологом Ли Россом.
Примечательно, на мой взгляд, само название статьи, в которой он впервые этот термин представил: «Интуитивный психолог и его недостатки: искажения в процессе атрибуции»67. То есть мы с вами имеем свойство неосознанно (интуитивно) присваивать (атрибутировать) другим людям черты, которыми они на самом деле не обладают.
Разумеется, это открытие сделано не Россом. До него на этой ниве уже потрудились и Соломон Аш, и Стэнли Милгрэм, и Филип Зимбардо, и многие-многие другие.
Ли Росс лишь обобщил данный психологический механизм — мы не можем взаимодействовать с множеством отдельных признаков и характеристик человека, мы должны всё разнообразие известных нам фактов о нём аппроксимировать до определённой сущности.
И когда мы знаем (а на самом деле — придумываем), какова «сущность» конкретного человека, нам легко с ним взаимодействовать: нам не надо держать в голове тысячу его особенностей, нам не нужно к каждому человеку искать свой подход, у нас есть несколько рубрик— «хороший», «подлый», «милый», «ответственный», «гнилой», и — вуаля! — мы знаем, как нам действовать.
То есть в основе — банальный принцип экономии энергии и времени: создаёшь набор своего рода «психологических моделей людей», свою собственную, так сказать, «классификацию типов», вырабатываешь к каждому типу свой формат реакций, и дальше всё просто — перед тобой не сложный-непонятный внутренний мир, а ясная «сущность».
Такая «определённость» не только экономна, но и вызывает чувство безопасности — если я атрибутировал человеку некую сущность, то мне «всё понятно», и я знаю, как мне с ним себя вести.
Да, вполне возможно, моя аппроксимация достаточно точна, то есть я неплохо схватил множество разных психологических черт и параметров конкретного человека одной «сущностью», а потому могу достаточно точно предсказывать его поведение, эффективно строить с ним отношения и т. д.
Но, что важно помнить, мы в любом случае воспринимаем человека только на том фоне, на котором мы его видим. Одни обстоятельства — это один «фон», другие обстоятельства — другой «фон»: один и тот же человек наедине с собой, в общении с родными, на работе или, не дай бог, в тюрьме — это разные люди, разные «фигуры».
И дело не только в нашем восприятии, но и в том, что сам человек (фигура) в зависимости от обстоятельств (фона) оказывается разным, поскольку фигура определяется фоном.
Итак, «принцип аппроксимации» — эффективный психический механизм, который позволяет нашему мозгу совместить разрозненный набор сигналов в некое единое целое (по сути, это целое создать, придумать), в отношении которого можно реализовывать конкретное действие. Вот о чём идёт речь, когда я говорю о «функциональности» любой вещи для нас.
Таким образом, мы получаем тройственную взаимозависимость принципов нашей «координаты данности»:
«принцип генерации сложности» описывает процесс формирования множества реакций на стимул — в чем большее количество отношений он вступит с существующими уже в мозге интеллектуальными объектами, тем больше вариантов «решения» в нём возникает,
«принцип выявления отношения» описывает процесс соотнесения элементов друг с другом — связано ли это с формированием таких реакций на стимул или с конкуренцией различных вариантов «решения» друг с другом,
«принцип аппроксимации» описывает процесс формирования новых сущностей, позволяющих схватывать многообразие реакций на стимул неким целым, в отношении которого можно будет осуществить функциональное действие (действие, необходимое нам для решения наших изначально, генетически детерминированных задач).
Если попытаться описать работу принципов «координаты данности», то можно, наверное, сказать и так: множество систем мозга становятся фоном для стимула (фигура), порождая новые сущности (аппроксимации, гештальт), которые, оказываясь в отношении друг с другом, формируют сущности следующего и следующего уровней, пока не будет достигнута аппроксимация, достаточная мозгу для формирования одного и единого его поведенческого ответа.
Каждый момент опыта представляет собой переход от одного мира к другому — от непосредственного прошлого к непосредственному будущему.
Альфред Нортон Уайтхед
Мы переходим к двум оставшимся принципам ВРР — «принципу симультанности» и «принципу тяжести», — которые были отнесены нами к координате процесса.
Напомню, что противопоставление координат «данности» и «процесса» не более чем техническая уловка. На самом деле все пять принципов ВРР, конечно, работают совместно — концептуализируют единый психический процесс.
Цель этой уловки лишь в облегчении понимания и оперирования принципами ВРР. Она помогает нам думать о работе мозга, учитывая все пять измерений (принципов), но разделив их на две группы:
в первой — «координата данности» — мы рассматриваем работу мозга, как если бы эту систему можно было обездвижить, как-то моментально заморозить и подвигать её элементы друг относительно друга, рассмотреть, как это может работать,
во второй — «координата процесса» — мы не можем позволить себе подобной роскоши, потому что, заставив психический процесс замереть, мы автоматически лишаемся его, так скажем, «волновых» свойств, то есть здесь нужен какой-то другой подход.
Очевидно, что в этом подходе камнем преткновения становится время.
С одной стороны, с ним вроде бы всё должно быть понятно — прошлое, настоящее, будущее. Но, с другой стороны…
• Что такое прошлое для нас, если не суета неструктурированных воспоминаний?
• Что такое для нас будущее, если не абстрактные мечтания?
• Что, наконец, такое для нас настоящее, если, пытаясь его схватить, мы тем самым его упускаем?
Время на часах — лишь условность, и даже сломанные часы дважды в сутки показывают правильное время.
Время в физике, как утверждают сами физики, — это лишь иллюзия в нашей собственной голове.
Время же в нашей собственной голове — это множество разрозненных механизмов, где-то связанных с циркадными ритмами, где-то со спонтанной электрической активностью мозга, рисующей характерные линии на ленте электроэнцефалографа, а где-то это те самые, предполагаемые нами, но абсолютно на поверку надуманные «прошлое», «настоящее» и «будущее».
ПРОБЛЕМА «ВРЕМЕНИ»
В своё время, работая над книгой «Складка времени», я достаточно долго и обстоятельно пытался разобраться с тем, что же такое время. Сразу скажу, что ответа на этот вопрос ни у кого
