Krek. Einl. In d. si. Lit. 100, пр. 3.
Не следует ли сюда отнести село Сорогожское (Тверск. губ.) на реке Сорогоже. — В писцовых книгах 1582 г. село это встречается под именем Покровского погоста в Сорогошине. Семенов. Геогр. — стат. слов. См. это назв.
На горе Соракте, послужившей нам главной точкой опоры при восстановлении мифологического значения Сварога, в известный день в году, как мы видели выше, отправлялся обряд возжигания костров и хождения соранских жрецов по горящим углям, во славу чествуемого бога Соранского. Соответствующий тому праздник, отправляемый и до сих пор в Ивановскую ночь во многих местаостях, заселенных славянскими народами, точно так же сопровождаемый возжиганием огней и скаканием через пылающие костры, кроме того, гаданиями, а также разгульными, доходящими до вакхического исступления песнями и плясками, и пированием — носит разные названия: на юге Кpес, на востоке Купало, на западе, именно в Польше, Галиции, Силезии, Чехии — Соботка. (Сближение двух главнейших солнечных праздников, низшего и высшего солнцестояния, выражается и в том, что, напр., в Далмации праздник Иванова дня называется «колядой», а в Псковской губернии вечеринки на святках называются «субботками». Hanuš. Bajesl. Kal. 186. Оп. в. — русс. обл. слов. сл.: Субботка). Об этом празднике я подробнее буду говорить в другом месте, теперь же остановлюсь только на последнем его названии, свидетельствующем опять о тесной связи между мифологией западных славян и древних греков. Название праздника «Соботка» обнаруживает сродство его с древним фракийско-фригийским культом солнечного бога Сабация (Σάβος или Σαβάζ(δ)ιος, представляющего один из многочисленных видов вакхического Диониса; культ Сабация был в значительной степени распространен в древней Греции и достиг также древней Италии (Preller. Gr. Myth. I, 549). В Этрурии встречаем названия: tribus (триба = часть народа) Sabatina, lacus (озеро) Sabatinus; в Неаполитанской области — Sabato, в Савойе — Sabaudia, во Франции — Montsabot, Montsaboth. Имя Сабация, вероятно, чествовавшегося и юго-западными, и западными славянами, оставило по себе следы в довольно значительном числе географических названий, таковы, напр., в Штирии: Sabothe, Sabotinzen, Sobotinec; в Крайне: Sabothberg (= Bukov Verch), Sabotschevu; в Словении: Subolska (католич. и сербск.), Subotiste, Subotskigrad; в Хорватии: Sobotica, Sobocani; в Среме: Subotiste; в Албании, на Боснийской границе: Sabats (Sabatz); в Венгрии: Subotica, Subotnica (= Szent Maria Szabalka), Subotiste, Sobota((1) на реке Риме, 2) на р. Попраде), Szobotisch; в Чехии: Sobotka, Sobucice; в Моравии: Sobotowitz; в Австрии: Sobateuren; в Галиции: Sobotnik, Sobotow; в Пруссии: Sobotta, Sabatzuhnen; в Прусской Силезии: Sobotka или Zobten (город и 2 селения), наконец гора Zobtenberg или Соботка, которая, по свидетельству Титмара, высоко почиталась местными жителями вследствие совершавшегося на ней языческого богослужения (см. выше стр. 23). В западной России также встречаются названия местностей, произведенные от «Соботки», напр., Соботка (Варшавской губ.), Суботники (Виленск. губ.), Субоч (Ковенск. губ.). Субботов (Киевск. губ.) и Др. В Псковской губ., на святках, каждый вечер собираются к кому-либо в дом, где около фонаря, обставленного свечками, т. е. около огня — соботки, поют песни, которые, судя по встречающемуся в них припеву: «Дунай, мой Дунай!» свидетельствуют о каких-то смутных преданиях, принесенных из далекого юга. Вечеринки эти называются субботками (Оп. в. — русс. обл. слов. См. это слово).
A. Frencel. De diis. Sorad. 126 — Бычачья голова и гриф и ныне еще составляют главную часть Мекленбург-Шверинского герба.
Preller. Röm Myth. I, 375 и сл.
Metam. XIV, 313–314.
Gesch. v. Böhhm. I, 136.
Hanuš. D.Wiss. d. si. Myth. 110–111. -A. Frencel. De dus Sorad. 122–123.
Hanuš. D. Wiss. d. sl. Myth. 110–111. — Hoffmann. Enc. d. Erdk. 2069, 2070, 2072, 2073, 2098. — Головацкий. Геогр. слов. 256. — Beyer. D. Hauptgotth. d. West-wend. 150. — Kühnel. D. Slav. Ortsn. 114. — Кн. болып. черт. 198. — Семенов. Геогр. стат. слов. IV, 265. — Барсов. Матер. 270.
Сахаров. Сказ. р. нар. П. V., 89, 117, 130. — В чешских глоссах к Mater verborum читаем: Radihost vnuk Kr'tov, Mercurius a mercibus est dictus. Šafařik u. Palacky. Alt. Denkm. 223. Принимая Радигоста за бога, тождественного римскому Меркурию, автор глоссов дал ему и генеалогию Меркурия, который, будучи заимствован римлянами от греческого Гермеса, считался сыном Зевса (Юпитера), следовательно — внуком Кроноса (Сатурна). Kr't, следовательно, в данном случае есть не кто иной, как Кронос или Сатурн (= Ситиврат автора глоссов).
Schwenck. Myth. d. Slav. 147–148. Такого рода аллегорические выражения качеств и свойств богов известны были с древнейших времен. О чудовищных изображениях богов у индусов было говорено раньше (стр. 87, прим. 1), Аполлон έβδομβγέτης (= седминный), также Гелиос — изображались с семью лучами, по числу дней недели, или с двенадцатью — по числу месяцев в году (Welcke r. Gr. Götterl. I, 411). Серапис на римских статуях также изображался с 7 лучами на голове. Статуи Гекаты и Гермеса нередко изображались с несколькими головами ( стр. 84, 86). Великаны, рожденные землею от неба, воображению греков представлялись с 50 головами, Тифей с 100 головами (Theog. 150 и сл., 821 и сл.) и т. п.
В Волыни, по словам Эбона, был обычай праздновать в начале лета торжество какого-то божества; на этот праздник для игр и плясок сходилось множество народа(См. у Котляревского Сказ. об Отт. 60–61). Может быть, этим божеством был Яровит или соответствующий ему бог весеннего плодородия.
См. у Котляревского. Сказ об Отт. 64, 73–74: Клерик Дитрих, один из спутников епископа Отгона, захваченный толпой у дверей храма Яровита, в испуге вбежал в святилище. Увидев там священный щит, он схватил его и выбежал навстречу разъяренной толпе. При виде священного вооружения жители вообразили, что это явился сам Яровит, одни в ужасе ударились в бегство, другие пали ниц на землю. Дитрих же, миновав опасность, бросил щит и присоединился к своим.
Preller. Röm. Myth. I, 80; II, 282–283.
Preller. Gr. Myth. II, 206–207. Ср. Άλκυών
