его рождением и от которых нельзя избавиться» [168].
От фундаментальной физиогномики – к оперативной, или Возникновение прикладного человекознания
В дополнение к описанной – я бы назвал её «фундаментальной» – физиогномике постепенно развивалась, скажем так, «поведенческая» или «оперативная» физиогномика [23]. Политик нуждался в том, чтобы понимать мотивы поступков, намерения человека, смысл его действий в конкретных условиях данной ситуации и в широком контексте текущей политики.
«Материал», с которым работает оперативная физиогномика, – не врождённые признаки конституции, а движения, жесты, эмоциональные реакции, поступки. Возьмём элементарный пример (он приводится в «Проторённом пути, или Политике владык»). Подозрение властителя должен вызывать тот, кто, не владея собой, вдруг начинает бледнеть или краснеть (букв.: «зеленеет или коричневеет» – ведь речь идёт о смуглых и темнокожих) [24], сглатывать слюну, закусывать нижнюю губу, спотыкаться при ходьбе, часто зевать, обильно потеть, мять края одежд, ковырять землю большим пальцем ноги (это, наверное, о босых), говорить сбивчиво, приниматься что-то делать снова и снова, не доводя дело до конца. Такой человек явно совершил что-то предосудительное. Если дело касается наложницы или тех, в чьём ведении находятся еда и питьё властителя, его одежда и постель, сёдла и украшения, то подозревать нужно, что они что-то сделали для отравления своего господина и надо учинить соответствующее дознание. Так, во всяком случае, считает Абд-ар-Рахман Ибн-Наср, автор «Проторённого пути» [169].
В «Жемчужине на пути, или Политике владык» североафриканский султан Абу-Хамму рекомендует сыну видеть за движениями тела, мимикой лица самоё сущность человека. Чтобы выяснить, кто любит тебя из приближённых, а кто нет, следи за тем, как они реагируют на касающиеся тебя плохие и хорошие сообщения. Расположенный к тебе человек засияет от радости, услышав добрую новость. Ненавидящий тебя выкажет огорчение.
Естественно, Абу-Хамму не настолько наивен, чтобы полностью исключать притворство окружающих. Подразумеваются неожиданные новости и моментальные, чаще всего неконтролируемые реакции. Если в своём окружении ты видишь человека, который многословен и всех посвящает в свои тайны, а также в чужие, даже если ему в том нет никакой пользы, то знай: коли ты ему доверишься, он не сумеет сохранить тайну, как бы ни старался. Если ты видишь, что твоего приближённого радуют и огорчают какие-то незначительные мелочи, то исходи из того, что такой человек умственно ущербен и не может быть, например, визирем. Коли кто-то о твоём верном слуге говорит плохое, то с целью испытать говорящего (и в то же время косвенно самого слугу) сам измысли какую-нибудь напраслину в разговоре с тем человеком. И если он подтвердит это да ещё от себя добавит в том же духе, то не верь такому человеку и знай, что он враг того слуги, а последний чист перед тобой.
Абу-Хамму характеризует внешние проявления чувств. Живостью взгляда и румянцем проявляется радость: «живость и румянец охватят его, и станет он лицом похож на раскалённый уголёк»; «посерением» или «пожелтением» (аналоги бледности в зависимости от цвета кожи) проявляется ненависть [170].
Определённое поведение того или иного человека может стать для умного и опытного правителя ключом к политической ситуации или к каким-то важным обстоятельствам – соотношению сил, намерениям противников и т. п.
Вражеский посланник (человековедческий этюд)
Абу-Хамму наставляет своего сына в «Жемчужине на пути» относительно поведения вражеских посланников. Он рассматривает два случая. В первом случае посланник входит с весёлым лицом, поспешает к тебе, всем своим видом выражает радость, витиевато приветствует тебя, заискивает перед тобой, в благодарности и восхвалении ставит тебя впереди своего собственного султана. Здесь возможны два объяснения. Первое – его султан слаб властью, второе – он слаб умом. Если исходить из первого предположения, то и здесь могут наличествовать две возможности. Первая: посланник хочет оставить своего господина на произвол судьбы и стремится что-то получить от тебя при этом в качестве награды. Вторая: он желает уберечь своего султана от вреда. Для того чтобы определиться с этими возможностями, посланника нужно приветить, приласкать, ввести в круг приближённых. Потом нужно остаться с ним наедине и в разговоре пообещать ему вещи, которые могут заинтересовать его лично. Если после всего этого он ничего не станет сообщать о ситуации своего владыки, то знай, что он посланник, верный своему господину, не замышляющий вероломства, и он не стремится ни к чему другому, кроме осуществления интересов пославшего его султана. А то, что он с тобой так любезен, не имея собственного, отличного от своего султана интереса, как раз и свидетельствует, что султан его слабосилен и его посланник избрал дружелюбие и ласковость в качестве наилучшего способа защитить интересы господина. Тогда выложи перед этим посланником те требования к противнику, которые ты давно лелеял, да всё боялся их выдвигать, опасаясь, что твой противник силён. Принимайся за те дела, которые выгодны тебе, но не выгодны твоему противнику. Если посланник согласится с этими требованиями, то это лучшее доказательство слабости правителя, его пославшего. Тогда, что называется, дожимай противника: заключай мир на выгодных для тебя условиях, объявляй войну, если сам к ней хорошо подготовлен.
Второе объяснение такого поведения (подобострастия посланника) заключается в следующем. Силён вражеский султан войском, есть у него и деньги, и соратники, но слаб он умом, если послал такого человека, который не может его достойно, без подобострастия к противнику, представить. Посланник же, вероятнее всего, блюдёт какой-то свой собственный интерес, надеется из своего визита извлечь какую-то пользу для себя лично. Веди себя с ним соответственно: дай ему то, к чему он стремится, преврати его в своего союзника в стане врага.
Во втором случае вражеский посол является к тебе мрачным, ступает медленно, всем своим видом выражает ненависть. Здесь, как и в предыдущем случае, возможно два – естественно, иных – объяснения. Первое заключается в том, что такое поведение посла не санкционировано пославшим его правителем, и дело просто в невоспитанности и низости посланника. Второе объяснение может быть таким, что противник чувствует себя настолько сильным, что велел послу специально вести себя вызывающе. В правильности того или иного предположения ты убедишься, прочитав письмо, с которым явился посол, ознакомившись с предложениями и требованиями противника. Если окажется, что они достаточно умеренны и разумны, то наглое поведение посланника – его собственная инициатива и это, повторяет Абу-Хамму, является свидетельством его низости. А если он человек низкий, то очень велик шанс спровоцировать его на предательство: оказывать ему любезности, одаривать его подарками, играть на его самомнении, восхвалять его влияние и осведомлённость. И он выдаст тайны своего господина, а то и станет постоянным агентом
