603
См.: Weber Е. Op. cit.; Ehrenzeller H. Studien zur Romanvorrede von Grimmelshausen bis Jean Paul. Bonn, 1955.Заслуга Э. Вебера в том, что он собрал и постарался проанализировать многие теоретические предисловия романов, показав все их значение для теории романа.
Важно отметить то, что и предисловия к литературным произведениям иных жанров имеют совсем иное структурное значение: так, предисловия к драмам, нередко весьма пространные и посвященные теории драмы, явным образом отделены от «самого» произведения, которое и начаться может только тогда, когда предисловие закончилось. Совсем иначе в романе: он начинается с предисловия, и предисловие может быть теснейшим образом связано с самим развитием сюжета (см. Зибенкеза» Жан-Поля). В «Томе Джонсе» Филдинга роль предисловия прямо отдана первой главе
Разнообразные мотивы, которые выражают преодоление литературности романа, можно найти в названных сборниках текстов по истории романа Э. Вебера, Э. Леммерта, Д. Кимпеля — Д. Видеманна и др.
* Роман» как обозначение повествования часто уступает место ♦истории». История в ее реальном аспекте перекрывает ♦романическую» сторону повествования, и так могло получиться, что «робинзонада» перепечатывалась среди подлинных рассказов о путешествиях по свету.
Сравним с приведенными в начале статьи словами Лескова о том, что он не смотрит на литературу как на искусство, заявление немецкого писателя Эрнста Виллькомма, относящееся еще к 1838 г. (в послесловии к роману «Die Europa-Mьden»): «Кто смотрит на мою книгу как на художественное произведение, тот глубоко заблуждается. Я хотел написать книгу великой боли жизненной^ не создать художественное произведение» (цит. по: SengleF. Biedermeierzeit. Stuttgart, Bd. 2, S. 980). Такое патетическое заявление программно для эпохи, только в немецкой литературе оно не было по сути дела осуществлено.
Теория литературных стилей: Типология стилевого развития XIX века, с. 150.
Spiиlhagen F. Beitrдge zur Theorie und Technik des Romans. Leipzig, 1883, S. 91.
Ibid., S. 90. Нужно сказать, что и до сих пор еще распространены в литературоведении представления о том, что показывать героев произведений в действии, а не рассказывать об их поступках, показывать вещь в движении, а не описывать ее, рисовать характер через действие вместо подробной характеристики вообще и априорно лучше, чем противоположное, т. е. более статическое описание, более отвлеченные рассказы и т. п. В таких представлениях есть очень здравая сторона, очень полезная для начинающих писателей, тем не менее в целом история литературных шедевров свидетельствует о том, что многократно и с успехом, и с привязчивостью к ним использовались и используются менее «выгодные» приемы повествования. История литературы показывает, что нужных результатов маловероятно добиться прямым путем (показывая характер в действии — получить яркий характер) и что, напротив, будучи здравых взглядов, легко получить шпильгагеновские художественные результаты.
В наши дни поражает все еще распространенное отношение к Шпильгагену как к серьезному теоретику; между тем он только требует к себе серьезного отношения, а это серьезное отношение должно показать всю несообразность его теории. Когда В. Халь пишет о «традиции объективного повествования, которая при меняющихся предпосылках и целях простиралась от Аристотеля до Шпильгагена» (Hahl W. Reflexion und Erzдhlung. Ein Problem der Romantheorie. Stuttgart, 1971, S. 36), это верно, но сопоставление имен тем не менее смехотворно. Хорошо анализирует Шпильгагена В. Хелльмай (Hellmann W. Objektivitдt, Subjektivitдt und Erzдhlkunst // Deutsche Romantheorien, Bd. 2, S. 209–261). См. также: Geissler R. Verspielte Realitдtserkenntnis. Zum Problem der objektiven Darstellung in Friedrich Spielhagens «Hammer und AmboЯ» // Deutsche Vierteljahrsschrift fьr Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte, 52. Jg, 1978, S. 496–510.
Blankenburg F. von. Op. cit., S. 339.
WцlfelK. Op. cit., S. 50.
Ibid.
Здесь Бланкенбург сопоставляет роман и драму: в его изложении драма представляет собою тот полюс сжатого, краткого повествования, который у нас назван выше «новеллистическим». Нужно заметить, что в XVIII в. драма и роман (повествование) гораздо более сближены, чем в сознании последующих времен. Важно, что Бланкенбург поляризует два принципа повествования — «сжимающийся» и «растущий», расширяющийся.
Blankenburg F. von. Op. cit., S. 390–392.
Ast F. System der Kunstlehre, § 217.
Что греко-латинское слово stylus означало палочку для писания на восковых дощечках, общеизвестно; существеннее то, что понятие «стиль» активно опосредовалось в XVII–XVIII вв. искусствоведческими представлениями о «личной манере», «почерке» художника. Стиль — это фактура вещи, отражающая творческую манеру ее создателя. Стиль живописного произведения, картины, ощутим и зрим, он созерцается в обозримости (eysynopton) произведения. Этот момент переносился на понимание стиля литературного: стиль — это такое конкретное качество поэтического произведения, которое ощутимо и явно во всем целом и во всем отдельном (отражающем в себе общее). Какое именно вот это произведение, какого оно уровня — все это отражается в стиле. Стиль — это в литературном произведении конкретный способ работы со словом у такого-то писателя. На слове сходится весь широкий размах его творчества.
См. работы по эмблематике А. А. Морозова: Морозов А. А. Эмблематика барокко в литературе и искусстве петровского времени // Проблемы литературного развития России первой трети XVIII века. Л.: Наука, 1974, с. 184–226 (XVIII век, сб. 9); Он же. Из истории осмысления некоторых эмблем в эпоху Ренессанса и барокко (Пеликан) // Миф, фольклор, литература. Л.: Наука, 1978, с. 38–66; Морозов А. А., Софронова Л. А. Эмблематика и ее место в искусстве барокко // Славянское барокко. М.: Наука, 1979, с. 13–38. Современное состояние изучения эмблематики с учетом различных тенденций науки анализируется в статье: SulzerD. Poetik synthesierender Kьnste und Interpretation der Emblematik // Geist und Zeichen. Festschrift fьr Arthur Henkel. Heidelberg, 1977, S. 401–426.
Робинсон А. Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания: Исследование и тексты. М.: Наука, 1963, с. 174.
Там же, с. 159.
См.: Теория литературных стилей: Типология стилевого развития новбго времени. М.: Наука, 1976, с. 453.
Было бы наивно ставить французский классицизм в причинную зависимость от тенденций французского абсолютизма. И то и другое поднимается на известных общекультурных принципах эпохи и выражает их по-своему. При этом литература несравненно богаче и шире ее социологических «оснований». Литературный «порядок» заведомо шире и социального «этикета». Литература пользуется богатством слова, которое она укрощает.
Дискуссия о том, не есть ли французский классицизм лишь французский вариант общеевропейского барокко, беспредметна до тех пор, пока не учитывает-Михайлов А. В.ся внутренняя динамика литературного развития (подводящего традиционную поэтическую систему к пределу). Французский классицизм — это один из ответов, одна из реакций на общую ситуацию поэтического творчества в XVII в.
См.: Подгаецкая И. Ю. О французском классическом стиле // Теория литературных стилей: Типология стилевого развития нового времени, с. 237.
Расин. Трагедии. JI.: Наука, 1977, с. 371. Ср. в новом переводе Ю. Б. Корнеева:… Простерла руки я, спеша ее обнять, Но с трепетом узрел мой взор, к ней устремленный, Лишь ноги, кисти рук и череп оголенный В пыли, впитавшей кровь и вязкой, словно слизь, Да псов, которые из-за костей дрались.(Д. IL сц. 5)
Пушкин А. С. Собр. соч.: В 10-ти т. М.: Наука, 1949, т. 7, с. 215.
См.: Морозов А. А. Судьбы русского классицизма // Рус. лит., 1974, № 1, с. 11, 27.
У Ломоносова отношения «твари» и «творца» рационалистически определены; они разведены в свои стороны, и им уже не встретиться ненароком в самой жизни; так не встретиться человеку с богом — их отношение и есть противостояние. Невозможно выводить «барочность» Ломоносова из его пристрастия к титульной гравюре с барочной эмблематикой; известно, что такая гравюра преспокойно дожила до конца XVIII в. прежде всего именно в ученых изданиях.
Программные журналы немецкой классики («Пропилеи» Гёте) и немец-^ кого романтизма («Атеней» А. В. и Ф. Шлегелей) выходили в одни и те же годы — 1798–1800.
