себе самому предпочёл».
И второй вариант – испытание щедростью. «Испытаешь ты также своих визирей оказанием милостей, – наставляет читателя далее псевдо-Аристотель. – И нет тебе никакого блага от всякого хватающего с жадностью. Не полагайся на того визиря, кто стремится к приобретению и накоплению имущества. Он служит ради денег, но не ради тебя. Лишится разума любой, в ком есть к деньгам любовь. Жадность – из тех пороков, что неизлечимы. Она границы не имеет. И в души от природы внедрена сия любовь. Чем больше денег, тем сильнее к ним стремленье, тем больше жадность. А коль таков визирь, это станет истоком порчи царства, что его подстерегает со всех сторон. Ведь сребролюбие толкнуть визиря может на сговор с кем-то для погибели твоей» [253].
Поскольку речь при отборе приближённых идёт о нравах, т. е. душевных свойствах, предрасположенностях и т. п., немалое значение приобретало именно познание души. Здесь в полной мере использовались возможности, предоставлявшиеся физиогномикой [39]. «Подобно тому, как тела́ являются видимыми благодаря своей окрашенности, так же и души не могут быть познаны, кроме как через свои движения и действия. И не дано владыке узнать своих приближённых, пока не проявится то, что в них есть, и тогда он постигнет, каковы они, и отведёт им соответствующие места» [254].
Важным аспектом выбора людей на высшие чиновничьи должности была проверка их общественным мнением. Рассказывают, что этим методом широко пользовался аббасидский халиф ан-Насир (1180–1225).
О том, как халиф ан-Насир выбирал чиновников на должности
Одним из средств к хорошему распознанию людей в случае трудности оценить их служил ему следующий оборот: халиф распускал в народе молву, что хочет назначить на такое-то место известное лицо, потом выжидал несколько времени, пока город наполнится слухами об этом человеке. Тогда мнения людей разделялись насчёт последнего: некоторые одобряли выбор халифа, выставляя на вид все отличные качества этого лица, а другие находили в выборе халифа ошибку и вычисляли недостатки кандидата на должность; между тем как соглядатаи и доносчики халифа, не обращавшие на себя внимания других и вмешивавшиеся в общества разного рода людей, писали к государю о всех людских толках; и халиф, таким образом, при помощи верного взгляда и способности отличать суждения, распознавал, какое из двух противоречащих показаний увесистее и одобрительнее. В случае если по взгляду халифа одно из показаний брало перевес, халиф назначал к должности избранное лицо и облекал его почётным платьем; если же противная сторона вооружалась хулами против кандидата и халиф ясно видел недостатки его, тогда он отступался от избираемого [255].
* * *
Если уж властелину повезло с подбором приближённых, то к ним нужно относиться бережно, не разбрасываясь. Халифы не всегда спешили казнить известных и разумных людей из опасения, что будут в них нуждаться, да окажется поздно. Их запирали в темницах, но снабжали всем необходимым, включая даже книги. Вести о заключённом не доходили ни до кого, и складывалось мнение, что он погиб. Имущество, как его собственное, так и его приверженцев, конфисковывалось. И для всех он умирал – до той поры, пока в нём не возникала нужда. Тогда его с честью выводили из заточения. А само заключение было для него и наказанием за проступок и способом исправления [256].
Каждому чиновнику – в соответствии с его местом в иерархии – необходимо положить регулярное жалованье. Это, по остроумному выражению Праведного халифа Али, «поможет им быть добродетельными», т. е. помешает хапать те государственные средства, что попадают им в руки. К тому же жалованье, которое чиновники получают от правителя, станет свидетельством против них, если они предадут своего господина и нарушат обет верности [257].
От «первого зама» до «курьера»
Общие принципы подбора приближённых и высших чиновников, равно как и других работников управленческого аппарата, конкретизировались в отношении каждой должности. Здесь невозможно дать перечень всех должностных лиц с указанием требований, предъявлявшихся к каждому из них. Так, в специальном трактате фигурируют более двух сотен должностных функций, исправное выполнение которых гарантирует действие государственной махины [258].
Ограничусь поэтому несколькими примерами. Главной фигурой в аппарате был, несомненно, визирь. Его можно определить в современных терминах как первого заместителя верховного правителя, а более развёрнуто – как самого высшего и самого доверенного чиновника, которому властелин делегировал многие, а часто и все, высшие полномочия по управлению делами страны в общегосударственном масштабе [40]. Выделить именно общегосударственный масштаб необходимо, чтобы подчеркнуть отличие визиря, скажем, от наместника, функции и прерогативы которого были пространственно ограничены отдельным районом в рамках государственной территории. Множественность полномочий отличает визиря от тех функционеров аппарата, которые занимались каким-то одним делом – командованием войском, контролем за порядком и т. п.
О том высоком уровне, который отводился министрам в общественном сознании, может, пожалуй, свидетельствовать заявление автора «Светильника владык» ат-Тартуши: «Самые благородные среди всех сынов Адамовых – пророки, халифы, визири» [259].
Некоторые авторы не останавливались даже перед тем, чтобы указать властелину на превосходство над ним визиря как минимум в некоторых отношениях. Ибн-аль-Джавзи в «Сокровище владык» предупреждает: «Ошибается тот властелин, который почитает своё знание более достойным, чем знание его визиря. А если он к этой ошибке добавит беспричинное несогласие с опытным и честно наставляющим его визирем, то не видать ему удачи». Почему же? Так происходит потому, что знания властелина односторонни: он знает только, как руководить теми, кто ниже его. А визирь имеет дело как с теми, кто ниже его (подданные), так и с самим властелином, который выше него. Тем самым он богаче знанием. Он занимает самое лучшее – среднее положение и сравнивается с сердцем в человеческом теле [260].
Ну а о реальной роли визирей можно судить по материалу параграфа «Странные инструменты с крокодильими зубами»…
Но каков же идеальный визирь? Совершенному визирю присущи следующие свойства. Он должен:
проявлять полную и безраздельную верность властелину;
иметь абсолютно совершенные органы, силы которых настолько хорошо приспособлены для совершения тех действий, которые они должны выполнять, что если этот человек предпринимает какое-либо действие, то он выполняет его с лёгкостью;
уметь от природы отлично понимать и представлять себе всё, что ему говорится, осмысливая сказанное ему в соответствии с тем, что имеет в виду говорящий, и с тем, как обстоят дела сами по себе;
хорошо сохранять в памяти всё, что он понимает, видит, слышит и воспринимает, не забывая из всего этого почти ничего;
обладать умом проницательным и прозорливым, так, чтобы, заметив малейший признак какой-либо вещи, он быстро мог схватить то, на что этот признак
