IX
Чудовищная мысль о взаимной корысти, которою связаны Бог и человек, так глубоко укоренилась в народном сознании евреев, что породила естественный плод, еще более чудовищную идею формального договора между Богом и человеком. Где двое равно нуждаются друг в друге, там можно предотвратить борьбу лишь уговором о взаимной дани. И вот Бог и человек заключают между собою союз: Бог обязывается благоустроять жизнь человека на земле в той мере, в какой человек будет чтить Его, как своего единого владыку и исполнять Его волю; пока человек верен своему обязательству, он вправе рассчитывать на преуспеяние, в противном случае он не только лишается опеки, но Бог, разумеется, не преминет пустить в ход все материальные средства, чтобы принудить его к исполнению договора.
Легко понять, насколько выгоднее положение Бога в этом союзе: его воля цельна, нераздельна, так как Он ищет одного – покорности человека; поэтому у Него нет соблазна изменять договору, разве только изредка не доглядит или забудет. Напротив, человека раздирают два противоположных стремления: он жаждет сразу и свободы, и благоденствия, но благоденствие дается ему только за отказ от свободы, – оба вместе недостижимы, одно исключает другое. И вот он мечется между Сциллою и Харибдой: то увлекается жаждой свободы, и тотчас подпадает телесной каре Бога, то упьется земными благами, но в следующий миг взалкает свободы, чего бы она ни стоила, и так без конца, кидаясь из крайности в крайность. Мудрость опыта учит его уступать понемногу и в одном, и в другом; он не в силах отказаться ни от одного из своих желаний – остается примирять их, согласовать их в количестве. Но как дорого стоит сердцу взвешивать и мерить бесценные блага, урезывать свою свободу, чтобы снискать немного счастия, и ограничивать свое благоденствие, чтобы сохранить хоть тень свободы! Трудная и тонкая работа жизни! Бог знает, что человеку трудно, и потому часто дает ему поблажки, прощает грех или казнит лишь в половинной мере.
Договор между Богом и человеком – основной столп библейского вероучения. Дело не меняется от того, что Бог Ветхого Завета заключает договор не с отдельными людьми, а с целым народом, со своим избранным народом Израилем; в этом представлении сказалась глубокая мысль о круговой поруке, объединяющей всякую естественную группу людей в их поведении, мысль о неотразимой заразительности хорошего и дурного примера в замкнутом обществе, о нравственной ответственности каждого за всех и всех за каждого. Народный договор с Богом полностью разлагался на отдельных людей, так что, терпя бедствие за общий грех, отдельный человек был не в праве роптать, и тем не менее каждый считал себя еще и лично в договорных отношениях с Богом. Когда Езекия, смертельно заболев, молится Богу: «Вспомни, что я верно ходил пред Тобою и делал угодное Тебе» (4 Цар. XX 3), – он этим хочет сказать: я исполнял свое обязательство, почему же Ты не исполняешь твоего? Так и Иеремия хочет «судиться» с Богом, спрашивает у него отчета о «правосудии»: почему путь нечестивых благоуспешен и вероломные благоденствуют (Иер. XII 1–2). Но коренной догмат Библии – идея всенародного поручительства перед Богом.
Самый договор между Богом и народом Израилем легенда возводила именно к такому простому зерну – к соглашению, которое Бог заключил с родоначальником Израиля, Авраамом. Отличив Авраама между людьми за его праведность, Бог «поставил завет» между ним и Собою: я распложу тебя – сделаю тебя отцом многих народов и дам тебе и твоим потомкам землю Ханаанскую, – с тем чтобы ты и твои потомки признавали Меня своим Богом. Знамением этого завета Бог положил обрезание (Быт. XVII). Авраам принял договор за себя и свое потомство: обрезал в тот же день себя и всех своих домочадцев мужского пола. Так был установлен на вечные времена союз между Богом и Израилем. За этим первым, начальным актом соглашения естественно должен был последовать второй: когда потомство Авраама размножилось до размеров народа, в тот момент, когда, по выходе из Египта, этот народ впервые предстал перед миром как коллективная личность, готовясь вступить в самостоятельную жизнь, Бог захотел торжественно и в более определенной форме подтвердить Свой вечный завет с ним. На горе Синае, среди громов и пламени, при звуке трубном, Он явился народу и чрез Моисея объявил ему свои заповеди подробно; Израилю предоставлялось решить: желает ли он исполнять эти веления Бога? если обещает свято блюсти их, Бог обязывается с своей стороны опекать его на всех путях его. Народ, выслушав переданное ему Моисеем, единогласно обещал: «Все, что сказал Господь, исполним»{156}. Тогда Моисей записал все слова Бога в книгу завета и прочитал ее вслух народу, и народ снова подтвердил свое обещание, после чего Моисей формально закрепил договор всесожжением, окропив народ жертвенною кровью. Впоследствии, гласит предание, договор между Богом и Израилем был не раз подтвержден после тяжких отпадений Израиля или на пороге его новых судеб. Доведя евреев до Иордана, Моисей по слову Господа должен был умереть. За сорок лет странствования в пустыне вымерло все поколение, к которому Бог говорил с Синая, и обновленный народ готовился теперь под руководством нового вождя вступить в обетованную землю, чтобы осесть на вечные времена. В этот решающий час Моисей счел нужным напомнить народу тот договор. Он созвал весь Израиль, от старейшин и начальников колен до дровосеков и водоносов, с женами и детьми, изложил им содержание завета, или «клятвенного договора», который заключает с ним Бог в сей день, «дабы соделать тебя сегодня Его народом, и Ему быть тебе Богом»{157}: жизнь и благоденствие за повиновение Богу, проклятие и гибель за ослушание, – и призвал в свидетели небо и землю, и записал слова завета в книгу, чтобы Израиль впоследствии не мог отрекаться от договора (Второз. XXXIX). И снова, после того как Израиль утвердился в Ханаанской стране, Иисус Навин пред своей смертью созвал народ, напомнил ему великие дела, которые сделал для него Господь с тех пор, как вывел его из Египта, и в заключение предложил ему на выбор: хочет ли он служить Богу или хочет служить языческим богам. Весь народ отвечал: будем служить Богу нашему и голоса Его будем слушать. Тогда Иисус заключил договор с народом и вписал договор в книгу, и, положив большой камень под дубом, сказал народу: этот камень слышал наш уговор; да будет же он свидетелем против вас, если вы нарушите ваше обязательство пред Богом (Иис. Нав. XXIV).
Такова легендарная история договора. Она сложилась, разумеется, поздно, с целью обосновать и укоренить идею договора в прошлом Израиля. Построенный преданием перевернутый конус проходит чрез всю толщу еврейской истории до ее начатков, до прародителя Авраама; вверху – широкое национальное основание, а острие скрыто в темной глубине истории, – лишь точка: договор Бога с одним человеком. На верхнем, широком основании легенды можно было строить уверенно.
Впервые договор между Богом и Израилем был заведомо провозглашен на восемнадцатом году царствования Иосии, то есть около 623 года{158}. Задумав религиозную реформу, которая должна была устранить мощные еще следы язычества и окончательно упрочить культ Иагве, Иосия и его единомышленники прибегли к хитрости, с целью исторически оправдать преобразование: был распущен слух, что первосвященник нашел в храме старинную книгу, содержащую в себе завет, данный Богом Израилю чрез Моисея. Вслед за тем Иосия велел созвать всех жителей Иудеи и Иерусалима, от мала до велика, и прочел им вслух ту вновь будто бы найденную книгу, потом стал на возвышение и от имени всего народа, по словам летописи, «заключил пред лицом Господним союз – следовать за Господом и соблюдать Его повеления, заветы и законы от всего сердца и от всей души, чтобы тем выполнить слова союза, написанные в этой книге. И весь народ вступил в союз» (4 Цар. XXIII 3). Второй раз в историческое время договор заключил Эздра по возвращении евреев из вавилонского плена: пред собранием всего народа он напомнил о союзе, который Бог заключил с Авраамом, потом с Моисеем, была вслух прочитана Моисеева Книга Закона и затем составлен формальный писаный договор, который старейшины и священники скрепили своими подписями и печатями, а весь остальной народ устно заявил, что присоединяется к подписавшим и принимает клятвенный обет соблюдать все заповеди Бога, как они написаны в книге Моисея (Неемия VII I-Х).
Так чрез весь Ветхий Завет, от его древнейших частей до книг поздних пророков, проходит неизменная мысль – что отношения между Богом и человеком основаны на формальном договоре; сотни и сотни раз Библия возвращается к факту договора, некогда заключенного Богом и Израилем, и сотни раз пророки, укоряя народ и его вождей, ставят им на вид нарушение того договора.
Глубокая система познаний воплотилась в идее этого договора совершенно так, как необозримо-сложная физиология организма облекается в простую наружность твари. С виду договор прост, гладок и тверд, как тело животного или ствол дерева. Он весь сводится к одному условию; Бог говорит: повинуйтесь Мне в духе, и Я дам вам телесное благополучие, иначе – нет. Эта сжатая формула содержит в себе весь смысл соглашения. Полный текст договора только раскрывает ее в подробностях (Левит XXVI, Второз. XXVIII).
