XIV
Что же такое этот стержень души человеческой, что такое Бог и вера в Него? Первый псалом, тот, что начинается словами: «Блажен муж, который не ходит в совет нечестивых», ясно отвечает на эти вопросы. Он определяет веру чисто психологически: верующий отличается от неверующего характером своей душевной жизни; в верующем душевная жизнь совершается закономерно; оттого всякое его чувство и всякий помысел существенны, плотны, конкретны, и все вместе располагаются в стройном порядке, почему и вовне получается благообразие и удача. Там же, где нет веры, нет и духовной закономерности; чувства и мысли неверующего случайны, несущественны и нестройны, подобно беспорядочным грезам или мятущимся призракам. Вот это представление о нормальном состоянии верующего духа, сообщающем всей душевной жизни закономерность, выражено в первом псалме: благочестивый будет «как дерево при потоках вод, которое приносит плод свой во время свое и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет. Не так нечестивые; но они – как прах, взметаемый ветром»{161} То же разумение веры вынесли пророки из глубины народного духа на свет сознания в полном согласии между собою.
Есть, говорят они, две правды: Божья правда, истинная, и человеческая, ложная; правда объективная, единая для всех, и субъективная, личная правда каждого отдельного человека. Праведность в том, чтобы жить по Божьей правде; праведность определяется так: «бояться Господа», «служить Ему», «слушать гласа Его», «ходить вслед Господа», «ходить пред Богом всем сердцем своим», «ходить пред лицом Его в чистоте сердца», «идти путями Господа», «делать угодное пред очами Его». Смысл всех этих терминов один: отречение от личной воли. Только это нужно Богу – самоотречение. «Вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим» (Второис. LXVI 2). Напротив, единый грех человека – жить по своей воле, «водиться своим духом» (Иезек. XIII 3), «идти по пути сердца своего» (Второис. LVII 17), «избрать собственные свои пути» (ibid. LXVI 3), «судить по взгляду очей своих и решать дела по слуху ушей своих» (Исайя XI 3), «ходить по упорству сердца своего» (Иерем. IX 14); единый, тягчайший, смертный грех, нестерпимый для Бога. Бог обещал Гедеону победу над мадианитянами; Гедеон выступил со всем войском, и Бог говорит ему: «Народа с тобою слишком много, не могу Я предать мадианитян в руки их, чтобы не возгордился Израиль предо Мною и не сказал: “Моя рука спасла меня”; и когда Гедеон по слову Бога отобрал из народа десять тысяч, Бог и это количество признал чрезмерным и велел произвести вторичный отбор, пока не осталось всего триста: «Этими тремястами спасу вас» (Суд. VII 2–7), и это была милость, что Бог остерег Израиль от неминуемой кары за грех самоуверенности, потому что за этот грех нет ни прощения, ни пощады. Ассирийский царь – жезл Божьего гнева, исполнитель Божьей кары, – но он мнит себя творцом своих дел; он говорит: «Силою моей руки и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их, и низвергаю царей с их престолов, как исполин; моя рука захватила богатства народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом и не открыл рта и не пискнул». И вот, когда он совершит предназначение, Бог скажет: «Посмотрю на успех надменного сердца царя Ассирийского и на тщеславие высоко поднятых глаз его»; и скажет: «Величается ли секира пред тем, кто рубит ею? пила гордится ли пред тем, кто двигает ею»? За эту дерзость Господь вложит свое кольцо в его ноздри и свои удила в его рот, и возвратит его назад тою же дорогою, какою он пришел, а потом накажет его страшной казнью, так что «от души до тела» ничего не уцелеет в нем (Исайя X 519, XXXVII 22–29). Устами пророка Софонии Бог грозит: Он со светильником осмотрит Иерусалим и выберет тех, которые сидят на своих дрожжах и говорят в сердце своем: «Не делает Господь ни добра, ни зла»; за это Бог обратит их богатства в добычу и дома их в запустение (I 12–13).
Праведность, по мысли Ветхого Завета, – как бы инстинкт, врожденный человеку. Подобно тому как аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь, так человеку свойственно знать определения Бога (Иерем. VIII 7). Нормальное бытие человека – верить в существование и во всемогущество Бога, уповать на Бога, а не на земные силы или собственную ловкость, мыслить всякую удачу или напасть явлением не слепой случайности или человеческого произвола, а Божьей воли, что они и есть. И так как верить – естественное состояние души человеческой, сообразное с ее природой, то верующий живет легко и просто, как дерево или птица. Вера твердо руководит его на жизненном пути; он не знает мук нерешительности, не колеблется в важных замыслах, выбирает сразу по верному чутью и непоколебим в своих намерениях. Оттого Исайя говорит: «Путь праведника прям; Ты уравниваешь стезю праведника», «твердого духом Ты хранишь в совершенном мире, ибо на Тебя уповает он» (XXVI 7, 3). Напротив, самоуверенный тщетно ищет прямого пути, нетвердо решает и меняет свои решения, пробует и отступает и беспрестанно старается поправить, «заповедь на заповедь, правило на правило, тут немного и там немного, так что они пойдут и упадут навзничь и разобьются и попадут в сеть и будут уловлены» (Исайя XXVI–II 13), или, как говорит Второисаия: «Мудрость твоя и знание твое – они сбили тебя с пути, ибо ты говорила в сердце твоем: «Я, и никто кроме меня» (XLVII 10).
Инстинкт веры врожден человеку, – но в такой же мере ему присущ, как мы знаем, противоположный инстинкт – личного самоопределения: та свобода выбора, решений и поступков, которая начиная с Адама непрестанно влечет его к богоотступничеству. Теперь перед нами открывается последняя глубина библейского учения. По мысли Ветхого Завета, Бог лично, как бы жизнью своею, заинтересован в том, чтобы человеческий род вполне и безвозвратно покорился Ему. И такова непреложная воля Бога, другими словами – таков предустановленный мировой закон: двоевластие двух начал в душе человеческой должно прекратиться, личность, как самочинная воля, должна угаснуть и стать лишь приемником и исполнителем Божьих велений. Это не значит, что человек должен уподобиться неодушевленному орудию: Бог сам вложил в него свободную волю, – только свободный он и ценен для Бога. Подобно тому как хозяин приобретает плуги и бороны и волов, заступы, топоры и телеги, коней и коров, но над всеми ими ставит работника, который ими пахал бы землю, рубил лес и справлял хозяйство, так Бог поставил человека над всеми своими созданиями разумным свершителем своих предначертаний. По самой задаче Богу нужны в человеке напряженная воля, личный почин, гибкая приспособляемость – но только в пределах исполнения. Таким и должен стать человек – не самозванным хозяином, ставящим себе цели, но и не механическим орудием, а усердным и умелым исполнителем. Именно в этом смысле Второисаия{162} называет праведника «рабом Божьим» – ebed, что в точном переводе обозначает «работающий на Бога».
Итак, судьба всего мироздания совершается в душе человека; оттого за людской грех гибнет в потопе вся тварь и каждый раз за ослушание Израиля терпят земля, звери и злаки. Но путь человечества, а вместе и путь всего мироздания предначертан: человек неотвратимо идет от начального своеволия к самоотречению. Бог сильной рукой влечет его вперед; человек упирается на каждом шагу, хитрит и пятится, – Бог бьет его нещадно, как тот, кто ведет за веревку и подгоняет бичом упрямого быка. История человечества есть в подлинном смысле педагогика. Космос, всецело определяемый в своей судьбе состоянием души человеческой, сам же, как создал ее для себя, так и воспитывает ее в должном направлении чрез общее обоим, чрез вещество, то есть чрез тело, уча человека должному своим одобрительным «да», телесным благополучием и своим гневным «нет» – болезнью, голодом, нашествием врагов. Эта идея всемирно-исторического обучения души с удивительной последовательностью проведена чрез Ветхий Завет. Библейская история Израиля есть один грандиозный миф, повествующий в образах о том, как Бог указаниями наставлял Израиль на правый путь, увещеваниями и угрозами – чрез пророков – остерегал его от своеволия, как награждал в редких случаях послушания, а главное – как страшно казнил за беспрестанное отступничество.
Сперва учил любовно, наглядным способом: вся история исхода – ряд наглядных уроков. От Моисея у Него нет тайны, и он открывает Моисею свой план: я ожесточу сердце Фараона, так что он не согласится отпустить вас, и затем явлю над ним великие знамения, которые сломят его упорство, – а сделаю я так для того, чтобы Израиль, видя эти чудеса, уверовал в Меня, «чтобы ты рассказывал сыну твоему и сыну сына твоего о том, что Я сделал в Египте, и о знамениях Моих, которые я показал в нем, и чтобы вы их знали, что Я – Господь» (Исх. X 1–2); и вторично, и в третий и в четвертый раз ожесточает сердце Фараона – все с тою же целью, говоря Моисею: «Не послушал вас Фараон, чтобы умножились знамения Мои и чудеса Мои в земле Египетской» (Исх. XI 9). Так Он педагогически «являл славу свою на Фараоне» (XIV 4, 17–18), и на первую минуту его расчет оправдался: «И увидели Израильтяне руку великую, которую явил Господь над Египтянами, и убоялся народ Господа и поверил Господу и Моисею, рабу Его» (XIV 31). Потом сорок лет ведет евреев по пустыне, непрерывно наставляя чудесами, и время от времени искушает – верят ли: дает им манну с условием запасать ее только на день, «чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет» (Исх. XVI 4), как позже оставляет в Ханаане небольшое число язычников, «чтобы искушать ими Израиля: станут ли они держаться пути Господня и ходить по нему» (Суд. II 21–22, III 4). По тому же педагогическому плану вступление Израиля в обетованную землю должно сопровождаться чудесами, о чем Бог предупреждает своего доверенного, Моисея: «Вот, Я заключаю завет: пред всем народом твоим соделаю чудеса, каких не было по всей земле и ни у каких народов; и увидит весь народ, среди которого ты находишься, дело Господа», – именно Он даст Израилю победу над семью народами, из которых каждый многочисленнее и сильнее его (Исх. XXXIV 10–11, Второз. VII 1). Потом, уже при Иисусе Навине, Он продолжает творить чудеса над Израилем – переводит его посуху чрез Иордан и пр., все для того, «чтобы вы боялись Господа Бога вашего во все дни» (Иис. Нав. IV 24). И наконец, глубоко продуманный миф об исходе заключается общим выводом: «Спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края до края неба: бывало ли что-нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему?» – знай же, что все это Бог сделал для того, «чтобы научить тебя», «чтобы ты знал, что только Господь есть Бог, и нет еще кроме Его» (Второз. IV 32–36), «помни же весь путь, которым вел тебя Господь Бог твой по пустыне, вот уже сорок лет, чтобы смирить тебя, чтобы испытать тебя и узнать, что в сердце твоем, будешь ли хранить заповеди Его или нет. Он смирял тебя, томил тебя голодом и питал тебя манною, которой не знал ты и не знали отцы твои, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек. И знай в сердце твоем, что Господь Бог твой учит тебя, как человек учит сына своего. Итак, храни заповеди Господа Бога твоего, ходя путями Его и боясь Его» (Второз. VIII 2–6).
