ДЖОВАННИ БОЛОНЬЯ
Джованни Болонья, фламандский скульптор из Дуэ, юноша поистине редкостнейший, тоже академик и пользуется за свои качества благоволением наших государей. Прекраснейшими металлическими украшениями отделал он фонтан, недавно сооруженный в Болонье на площади собора Сан Петронио, насупротив дворца Синьории. Помимо прочих украшений на нем по углам четыре очень красивые сирены, окруженные различными путтами и масками, причудливыми и необыкновенными. Однако, и это важнее всего, сверху и посредине этого фонтана он поставил Нептуна высотой в шесть локтей, фигуру, великолепно отлитую, продуманную и выполненную в совершенстве. Не говоря сейчас о том, сколько им было сделано вещей из сырой и обожженной глины, из воска и других смесей, он выполнил из мрамора прекраснейшую Венеру и почти что закончил для синьора герцога Самсона в натуральную величину, сражающегося в пешем бою с двумя филистимлянами, из бронзы же он сделал колоссальную и сплошь круглую статую Вакха, а также Меркурия в полете, весьма хитроумно задуманного, поскольку он целиком опирается на кончики пальцев одной ноги, посланного императору Максимилиану как вещь бесспорно редкостнейшая. Но если он и посейчас создал много вещей, и прекрасных вещей, то в будущем создаст их еще больше и еще более прекрасных. А так как синьор герцог совсем недавно отвел ему помещение во дворце и заказал ему статую в восемь локтей, изображающую Победу с пленником, предназначенную для Большой залы, как раз насупротив другой Победы, исполненной рукой Микеланджело, он, без сомнения, создаст для этого государя великие и значительные произведения, работая над которыми он будет иметь широкое поле деятельности, чтобы развернуть безграничные заложенные в нем возможности. Множество произведений и великолепнейшие модели для разных вещей, выполненные его рукой, находятся во владении флорентийского дворянина мессера Бернардо Вевьетти и мастера Бернардо, сына мадонны Маттеа, герцогского каменщика, который отменнейшим образом возвел все постройки, выполнявшиеся им по проекту Вазари.
Однако ни ему, ни его друзьям, ни другим академикам не уступает юноша поистине редкостный и богато одаренный – Винченцио Данти, перуджинец, который, покровительствуемый герцогом Козимо, избрал себе отечеством Флоренцию. В ранней юности занялся он ювелирным делом и создал в этой области вещи невероятные. Затем, обратившись к литью, он не побоялся в двадцать лет отлить из бронзы четырехлоктевую статую сидящего и благословляющего папы Юлия III. Статуя эта, отлитая с толком величайшим, стоит ныне на площади в Перудже. Перебравшись после этого во Флоренцию, он сделал великолепнейшую колоссальную восковую модель Геркулеса, душащего Антея, чтобы отлить с нее бронзовую фигуру, предназначавшуюся к постановке на главном фонтане в саду Кастелло, виллы названного синьора герцога. Однако, после того как он покрыл названную модель формой и хотел приступить к литью из бронзы, у него, хотя он дважды принимался за дело, ничего не получилось, то ли по невезению, то ли потому, что перегорел металл, то ли по какой-нибудь еще причине. И вот, обратившись к мрамору, дабы не подвергать свои труды прихотям Фортуны, он в кратчайший срок высек из цельного куска мрамора две фигуры, а именно Честь, пленившую Обман, с такой легкостью, словно он никогда ничего другого и не делал, как орудовать резцом и колотушкой. Действительно, на голове этой Чести, и без того прекрасной, он так хорошо высверлил курчавые ее волосы, что они кажутся натуральными и настоящими, не говоря уже о том, что он обнаружил отличнейшее понимание обнаженного тела. Статуя эта находится ныне у синьора Альмени Сфорца во дворе его дома по улице де'Серви. Во Фьезоле для того же синьора Сфорца он сделал множество всяких украшений в его саду и вокруг некоторых фонтанов. Засим для синьора герцога он выполнил ряд мраморных и бронзовых барельефов, признанных очень красивыми, ибо в этой отрасли скульптуры он, пожалуй, никому другому не уступал. После этого также из бронзы отлил он решетку в новой капелле, сооруженной во дворце в новых покоях, расписанных Джорджо Вазари, и к тому же барельефную многофигурную картину, служащую дверцей шкафа, в которой хранятся важные бумаги герцога, а также и другой барельеф высотой в локоть и шириной в два с половиной с изображением Моисея, который для исцеления еврейского народа от укуса змей одну из них прикрепляет к высокому шесту. Все эти вещи находятся у названного синьора, по заказу которого Винченцио выполнил дверь ризницы приходской церкви в Прато, а над ней мраморный саркофаг с Богоматерью размером в три с половиной локтя, обнаженным младенцем Иисусом рядом с ней и двумя путтами, между которыми – барельефная голова мессера Карло деи Медичи, незаконного сына Козимо-старшего и некогда градоначальника Прато, останки которого, после того как они долгое время находились в кирпичном склепе, были перенесены в названный саркофаг герцогом Козимо, почтившим его память этой новой усыпальницей. Правда, названная Мадонна и барельеф с вышеупомянутой прекраснейшей головой из-за плохого освещения производят впечатление, весьма далекое от того, что они в действительности собой представляют. Впоследствии тот же Винченцио для украшения здания магистрата Монетного двора, на торцовом его фасаде над лоджией, выходящей на реку Арно, изваял герб герцога, а по сторонам две обнаженные колоссальные фигуры, из которых одна изображает Справедливость, а другая Строгость. Ныне же со дня на день ожидают доставку мрамора для колоссальной сидящей фигуры синьора герцога, для которой Винченцио уже сделал модель и которая будет находиться над упомянутым гербом в качестве завершения всего этого произведения в целом. Устанавливать же его будут в ближайшее время, одновременно с кладкой остальной части фасада, проектируемого Вазари, архитектором этой постройки. В работе у Винченцио находится и уже доведена до отличнейшего состояния мраморная Мадонна больше натуры с трехмесячным младенцем Иисусом Христом на руках, вещь, обещающая быть как нельзя более прекрасной.
Над всеми этими произведениями, а также и другими он работает во флорентийском монастыре дельи Анджели, где он в тишине общается с тамошними монахами, его большими друзьями, пребывая в тех комнатах, которые в свое время занимал мессер Бенедетто Варки, где Винченцио делает его барельефный портрет, который безусловно будет очень хорош.
У Винченцио есть брат, монах ордена братьев-проповедников, по имени Игнацио Данти, величайший знаток в области космографии, обладающий редким талантом настолько, что герцог Козимо деи Медичи поручил ему создание произведения, значительней и совершенней которого ни одним человеком этой профессии никогда еще не создавалось. Дело в том, что нарочно для этого Его Превосходительство на втором этаже жилых покоев своего герцогского дворца по проекту Вазари заново пристроил к своей гардеробной очень большую залу, окружив ее на высоте семи локтей богатыми резными шкафами из орехового дерева для хранения в них самых значительных вещей как по ценности, так и по красоте, какие только имеются у Его Превосходительства. По дверцам названных шкафов, в их узорных обрамлениях он распределил сорок семь картин, вышиной примерно в два локтя каждая и соответствующей ширины, на которых необыкновенно тщательно маслом по дереву, но наподобие миниатюр, изображены таблицы Птоломея, все до одной точнейшим образом вымеренные и выправленные согласно данным новейших авторов, а также выверенные навигационные карты, на которых тщательнейшим образом изображены их масштабы и градусы и приведены древние и новые названия. Распределение же этих картин нижеследующее. У главного входа в эту залу, на боковых стенках, образующих толщину шкафов, на четырех картинах изображены четыре полушария в перспективе, а именно в двух нижних – вся земная твердь, а в двух верхних – вся небесная твердь, со всеми знаками и фигурами зодиака. Далее, когда уже войдешь вовнутрь залы, по правую руку, на четырнадцати досках или картинах последовательно изображена вся Европа сплошь до середины стены, как раз против верхней границы главного входа. На этой середине поставлены часы с их колесами и орбитами планет, совершающими свой суточный круговорот перед взором входящих. Это и есть те прославленные и знаменитые часы, которые смастерил флорентинец Лоренцо делла Вольпайя. Кверху от этих картин, начиная от часов, на одиннадцати досках размещается Африка, а по ту сторону часов, в нижнем ряду, – Азия, точно так же в четырнадцати картинах сплошь до верхнего уровня входной двери. Над картинами Азии следует еще четырнадцать, посвященных Западной Индии, начиная, как и предыдущие, от часов и вплоть до названной выше границы главного входа – всего пятьдесят семь досок. Внизу же, в качестве цоколя, кругом размещено соответствующее количество картин, каждая из которых приходится по отвесу одного из вышеупомянутых вертикальных рядов и на которых изображены с натуры все растения и животные, производимые на свет каждой из этих стран в зависимости от ее свойств. На карнизе же, венчающем названные шкафы, имеются выступы, разделяющие ряды картин, и на них будут поставлены античные мраморные бюсты тех доселе еще здравствующих императоров и государей, которые владеют этими странами. А на плоском поясе, проходящем под карнизиком потолка, написаны маслом на досках триста одинаковых по размеру портретов, написанных с натуры, но меньше ее, изображающих знаменитых людей, прославившихся за истекшие пятьдесят лет и больше, и вставленные в одинаковые резные рамы из орехового дерева, все в целом произведение редкостнейшее (портреты эти будут перечислены на прилагаемой таблице, чтобы не затягивать этого описания их именами). Весь потолок – из разного дерева, и на нем двенадцать больших прямоугольных полотен, на каждом из которых написаны четыре знака зодиака, то есть всего сорок восемь, с их звездами и фигурами, изображенными несколько меньше натуральной величины. В средних двух прямоугольниках потолка, шириной в четыре локтя каждый, на которых изображены знаки зодиака и которые легко задвигаются без того, чтобы было видно, куда они уходят, в сводчатом углублении будут помещаться два больших шара высотой в три с половиной локтя каждый. На одном из них будет ясно обозначена вся земная поверхность, и при помощи небольшого, скрытого от глаз механизма этот шар будет спускаться до самого низа и устанавливаться на подставку с равновесом, при остановке которого все картины на окружающих шкафах начнут на глазах у всех отражаться в шаре и им нетрудно будет найти там место по соответствующим отметкам на его поверхности. На другом шаре будут все сорок восемь знаков зодиака, расположенные таким образом, что, пользуясь этим шаром, можно будет с точностью выполнять все операции астролябии. Эта затея и это изобретение зародилось в уме герцога Козимо для того, чтобы раз и навсегда можно было безошибочно и точнейшим образом сопоставлять друг с другом все эти небесные и земные явления, измерять и наблюдать их порознь и вкупе, по усмотрению того, кто любит и изучает эту прекраснейшую область познания. Об этом всем, как о предмете, достойном упоминания, я и счел своим долгом рассказать в этом месте, дабы увековечить талант брата Игнацио и величие нашего государя, удостоившего нас наслаждаться плодами столь почтенных трудов, и дабы об этом стало известно всему миру.
