ему или ей являлись в видениях те или иные люди и побуждали их творить зло. Этим видом доказательств издавна пользовались суды по колдовским делам в Европе. «Многие люди искренне верили, что видели призрак наяву, в то время как духи плясали только в их воображении», — писал Фрэнсис Хатчесон [142] в 1720 году в своем «Историческом эссе о колдовстве», посвященном событиям в Салеме, а на возражение «Бог не допустит таких ужасов», отвечал вопросом, достойным многократного повторения: «Бог где-нибудь обещал, что он спасет доверчивых от обмана, даже если из-за обмана прольется кровь невинных?» Дети в Салеме как раз испытывали доверчивость своих односельчан. Когда судили Марту Кори, они заявили, что в зале суда присутствует «черный человек». Марта Кори стала еще одним родителем, осужденным по показаниям собственных детей. Четверых обвиняемых отправили в тюрьму, а семилетнюю Сару Кори допросили:
— И давно ты стала ведьмой?
— С шести лет.
— А сколько же тебе сейчас?
— Наверное, восемь. Брат Ричард сказал, что в ноябре мне будет восемь лет.
— Кто же сделал тебя ведьмой?
— Мама. Она заставляла меня положить руку на книгу.
— И ты положила?
— Да. Я прикоснулась к ней пальцами, и книга стала красной; а бумага осталась белой.
Далее ребенок показал, что мать «крестила» ее со словами: «Ты моя во веки веков, аминь»; и посылала ее вредить люлям. Девочка добавила, что мать, находясь в тюрьме, приходила к ней в облике черной кошки. «Кошка сказала мне, что она моя мать». Сара Кори подтвердила показания других свидетелей, что дьявол обещал Марте сделать ее королевой ада.
Выяснилось также, что призрак черного человека присутствовал на казни преподобного Джорджа Берроуза. Берроуз был пастором в Салеме, но потом покинул деревню и принял другой приход. Однако его арестовали по ордеру, подписанному в Бостоне, и 4 мая доставили в Салем для суда. На суде Анна Путнэм (напомним, что ей было двенадцать лет) показала следующее: «Вечером 8 мая во сне мне явился мистер Берроуз. Он мучил меня и заставлял расписаться в какой-то книге, но я не стала. А потом он сказал, что сейчас придут две его первые жены и станут врать про него, но чтобы я им не верила. Тотчас же появились две женщины, закутанные в покрывала и с платками на головах. Я их испугалась. Лица у них были красные и злые. Они кричали на мистера Берроуза, что он был жестоким с ними, и что их кровь взывает к мести. А еще сказали, что облекутся в белые одежды, когда он пойдет в ад, и он тут же пропал. А когда он пропал, обе женщины повернулись ко мне, только теперь они были бледные-бледные, как белая стена, и сказали, что они были двумя первыми женами мистера Берроуза и что он убил их. Одна сказала, что он ударил ее под левую руку, а потом приложил к ране кусочек сургуча. Она показала мне это место; и еще сказала, что случилось все это в том доме, где сейчас живет мистер Пэррис.
А другая сказала мне, что мистер Берроуз со своей нынешней женой убили ее, когда она приходила повидаться со своими друзьями, чтобы они больше не могли встречаться. И обе эти женщины требовали, чтобы я рассказала вам обо всем этом при мистере Берроузе; и они тоже будут здесь. А еще сегодня утром мне явились миссис Лоусон и ее дочь Энн, которую я знала, и рассказали, что мистер Берроуз их тоже убил. И еще я видела одну женщину, она написала мне на бумаге, что была первой женой Гудмена Фуллера, а мистер Берроуз убил и ее тоже из-за того, что у него и ее мужа была какая-то разница».
Другие доказательства изобличали Берроуза как предводителя ковена. Получалось, что именно он соблазнил многих присоединиться к ковену и созывал ведьм на шабаш звуком трубы. Он проповедовал на шабашах и вел «причастие в одном доме в деревне; у них там был красный хлеб и красное вино». Одна из свидетельниц рассказывала, как однажды Берроуз взял ее «на очень высокую гору, и соблазнял всякими могучими и славными царствами». Однако, помня отказ Господа, она отказалась. Во время допросов детей они кричали и жаловались, что Берроуз их кусает. У них на коже оставались следы зубов, причем следы весьма походили на зубы мистера Берроуза, заметно отличавшиеся от челюстей других мужчин. Берроуз был от природы сильным человеком, и это тоже поставили ему в вину. В конце концов, его приговорили к повешению. На эшафоте он без запинки прочитал «Отче наш» и потряс толпу собравшихся пылкой набожной речью. Но судья решил, что слова ему подсказывал «черный человек». Как только Берроуза повесили, новый пастор, мистер Коттон Мэзер [143], сидя верхом на лошади, обратился к народу. Он намекнул, что вообще-то повешенный не был рукоположенным пастором, а дьявол частенько прикидывается ангелом света… Как ни странно, это несколько успокоило собравшихся, и казни продолжались.
Итак, был собран целый букет доказательств: шабаш, адское причастие, дьявольская книга, сам дьявол и его наместник, ведьминские фамильяры, заклинания, убийства и прочие мерзости. Все они вошли в книгу преподобного Коттона Мэзера «Чудеса незримого мира». Правда, при ее написании автор вдохновлялся другой работой, а именно посвященной колдовству книгой Джозефа Гленвилла «Sadducismus Triumphatus» [144]. В своей книге Мэзер говорит о некоем Джозефе Ринге: «Этот человек изучал демонов, переходя из одного ведьминского ковена в другой на протяжении почти двух лет». Его посещали странные фигуры, демоны на некоторое время наложили на него печать молчания, но потом вернули голос. К нему часто заходил черный человек с книгой и предлагал расписаться в ней, но он все отказывался. «Однажды вместе с книгой ему поднесли перо и бокал с чем-то, напоминающим кровь, но он не притронулся к нему». Таланты Мэзера напрасно пропадали в Салеме. В Лондоне при Тите Оутсе [145] он бы сделал блестящую карьеру.
Неподалеку от Салема располагался городок Андовер. Там вдруг тоже обнаружились ведьмы. Заболела жена некоего Джозефа Балларда. Подозревали колдовство. Ее мужа отправили в Салем, где теперь уже не только дети, но и некоторые взрослые приспособились «видеть» призрачных существ. Они должны были посмотреть на Балларда и сказать, кто мучит больную женщину. «Эксперты» явились, посмотрели, заорали от страха и рассказали, что на голове бедной женщины сидит демон, а еще два устроились у нее на ногах. Пожалуй, это было даже больше того, на что
