Конечно, глобальный мир действует в обе стороны, равномерно и неумолимо распространяя свое влияние и на тех, кого «глобализуют», если можно так выразиться, и на тех, кто «глобализует». Во времена президента Билла Клинтона большинству американцев не приходило в голову, что процесс глобализации не является односторонним – насколько США расширяют свое проникающее воздействие на другие страны, почти настолько же эти страны начинают воздействовать на США. Но второй процесс начался несколько позже и мягче, что отчасти дезориентировало американцев. Тем не менее снова подтвердилось, что третий закон Ньютона – «действию всегда есть равное и противоположное противодействие, иначе – взаимодействия двух тел друг на друга между собою равны и направлены в противоположные стороны» – вполне действует и в общественной сфере, в том числе в международной системе. Другое дело, что противодействие начинается, обретает силу и ощущается далеко не сразу, что частенько и сбивает с толку политиков и экспертов. Кроме того, частенько приобретает неприемлемые формы.
Вспомним историю. Соединенные Штаты были долгое время практически избавлены от сухопутного вторжения на свою территорию (вернее, главную, материковую территорию страны). Сегодня очевидно, что они больше не застрахованы от мировых проблем, несчастий, бед и катастроф. Наверное, нынешнее поколение американцев – первое в новейшей истории, которое знает это по своей собственной жизни. Очевидно, что по мере углубления глобальных процессов, мировых противоречий и проблем США будут становиться все более уязвимыми, менее защищенными и отсюда – менее влиятельными. Период их сравнительной безопасности, когда Америка была защищена океанами и расстояниями, ракетами и очень благожелательно расположенными к ней соседями, похоже, проходит. Сегодня американскому обществу просто необходимо возвращаться к опыту европейских стран в XX веке, которые прожили весь век в условиях постоянной внешней опасности и – как результат – стали достаточно националистическими, хотя и в рамках демократических по своим политическим и социальным параметрам государственных устройств. Перед США сегодня стоит этот же вопрос – насколько глубоко в стране сложится настрой на агрессивность к внешнему миру, на постоянное осадное положение, на атмосферу подозрительности и страха, на подготовленность к реальной войне? Насколько США готовы на ограничения собственных демократических гражданских свобод и прав, отказ от мощной защищенности частной жизни и т.д.?
От ответа на этот вопрос, в частности, зависит, как долго и насколько драматично будет проходить процесс постепенного, но неизбежного ухода Соединенных Штатов с первой позиции на глобальной арене. То, что это случится, вообще не является для меня предметом большого спора. Правильно было написано на кольце царя Соломона: все проходит и это пройдет. Эпоха доминирования Америки, спору нет, не может длиться бесконечно. Думать иначе было бы неисторично и непрофессионально. Главный вопрос тут в том, что ее упадок может носить постепенный характер и продолжаться на протяжении жизни многих поколений американцев, которые будут тем временем жить своей обычной – очень высококачественной по мировым стандартам – жизнью. Или же он будет стремительным, отчасти напоминающим упадок СССР и всего восточного социалистического блока.
Второй вопрос – как угасание Америки повлияет на глобальный мир, кто придет ей на смену в качестве лидера? Сегодня большинство наблюдателей убеждены, что на смену Америке придет Китай, который сегодня все больше и больше проявляет себя как неамериканская альтернатива для всего мира. Я лично, например, отношусь к «синоскептикам», если можно так выразиться, не верящим в то, что Китай станет новым единоличным мировым гегемоном. Не буду здесь выдвигать свои аргументы – это тема другого разговора. Но, думаю, что все же можно уже спорить о том, сколько мирового господства потребует себе будущий Китай и в какой степени он будет настаивать на политическом, экономическом и культурном подчинении других стран, особенно своих соседей. Может, это будет не просто Китай, а вкупе с Индией или большим Востоком. Но сегодня для мира другой вопрос является актуальным и важным: готова ли – и насколько готова – Америка к собственной глубокой эволюции, с тем чтобы избежать уверенного попадания в безальтернативную траекторию своего потенциального упадка?
Конечно, неизбежный для истории человечества упадок Америки не приведет к уходу в историю американских ценностей и завоеваний. Они уже стали и станут еще в будущем полноценным достоянием всего мира. В конце концов, именно Америка прямо или косвенно научила своих азиатских конкурентов всему, в чем они постепенно начнут брать верх над «учителем» – от ценностей до институтов, от рецептов успехов до диагнозов провалов. Как справедливо писал Динеш Д’Суза, в определенном смысле нынешний подъем Востока – эта показательная и очень американская история успеха. Основатели Америки хотели в 1776 году создать универсальный рецепт успешности не только для своей страны, но и для всего мира. Они и в «Декларации независимости» написали не «все американцы», а «все люди»… Понятно, что история – штука безжалостная и эти идеи наверняка переживут сами Соединенные Штаты, чьим политическим видением они были в свое время рождены. Меня лично немного разочаровывает, что рецептами основателей Америки так или иначе воспользовались многие страны, приспособив их под свои особенности, но не Россия. Тем не менее историческое соревнование моделей продолжается…
Скорее, важно помнить, что менталитет простого американца первоначально полностью складывался в иных по сравнению с менталитетом простого россиянина или европейца условиях. Практически всегда Америка была, в отличие от других стран, в значительной степени защищена от нападения на свою материковую территорию со стороны других государств, хотя, надо признать, несколько таких нападений в начале американской истории все же было, а также нельзя забывать про удар японцев по Перл-Харбор, приведший к вступлению Соединенных Штатов во Вторую мировую войну. Однако факт остается фактом: почти всю свою историю население, бизнес и истеблишмент США были избавлены от тяжелейших военных тягот и всякого рода бедствий, вызываемых войнами, внутренними революциями и внешними экономическими катастрофами, которые оказывали бы подавляющее воздействие на жизни простых американцев. От таких факторов в новой и новейшей истории пострадало население множества существующих в современном мире стран, в том числе европейских, включая Россию и все остальные постсоветские государства. Главной экономической катастрофой для современных США до сих пор была Великая депрессия, которая сильно ударила по уровню жизни народа и его уверенности в завтрашнем дне. Однако, во-первых, она была давно – в настоящем «американском средневековье», если мерить историю США хронологически: она разразилась всего через полтора века после создания страны. Во-вторых, по сравнению с теми экономическими потрясениями, которые пришлись на долю жителей других стран, эта действительно черная полоса в экономике США продолжалась сравнительно недолго и была эффективно купирована достаточно умелыми действиями правительства страны без вмешательства извне.
Надо заметить, что во внутренней политике Америки, на мой взгляд, работает намного больше умеренных, рациональных и здравомыслящих политиков, чем во многих других странах мира. Американская политическая система всегда умела ловко отрезать от власти экстремальные и радикальные элементы по мере их попыток пройти в верхние эшелоны управления страной, сохраняя при этом для них все легальные возможности участвовать в политической жизни и политической конкуренции на низовом уровне – уровне травы, как говорят в Америке. То есть на первоначальных, самых низовых этапах идет жесточайшая политическая конкуренция с участием десятков политических сил и кандидатов, общественных движений и групп.
Типичная политическая шутка на эту тему: «Знаете, кто был первым демократом? – Христофор Колумб. – Почему? – Его плавание было профинансировано государством; он сам не знал толком, куда плывет и зачем; когда приплыл в Америку, он понятия не имел, куда приплыл; когда вернулся домой, он не мог объяснить, где был. Чем не демократ?» Чем выше этот отбор проходит по политической иерархии общества, тем конкуренция сильнее, а отсев строже, и в конце концов на финишную прямую выходят представители только политического мейнстрима, оставив далеко за бортом своих конкурентов, представляющих более маргинальные слои избирателей. Я, кстати, не раз своими ушами слышал, как российский президент Владимир Путин хвалил такое политическое устройство США и говорил, что хотел бы, чтобы его разумные и конкурентные принципы постепенно внедрились в России. Но это к слову…
