Икэда отнюдь не отрицает правоты Маркса в сфере экономического анализа, позволившей ему дать исчерпывающую для своего времени характеристику капитализма. Однако Икэда считает неправомерной марксистскую трактовку сущности человека как совокупности производственных отношений. Такая трактовка, по его мнению, повлекла за собой главную ошибку марксизма – теорию социальной революции. В частности, Икэда пишет: «Стало уже ясно, что революции социальных систем и политических структур, провозгласившие своей целью счастье и благосостояние народных масс, этой цели не осуществили. Поэтому необходимы реформы человеческой природы».[662] Как полагает Икэда, все предыдущие социальные катаклизмы, происходившие в мире, осуществлялись ограниченными группами революционеров для собственной выгоды и оказались лишь поверхностными переворотами, оставившими «человеческую природу» без изменений.
Икэда уравнивает буржуазные и пролетарские революции. «Я убеждён, – пишет он, – что в традиции западной мысли пролетарская революция противоречит буржуазной. Думаю, это ошибка. Истинное призвание революции – <…> развитие автономии и самоопределения индивидов <…> Если говорить о коммунизме и научном социализме, то они не могут обеспечить бытие индивида как такового».[663] По мнению Икэды, социалистические революции, как и буржуазные, не приводят к обществу, в котором создаются возможности для всестороннего развития индивидов. Все современные социальные системы Икэда считает несовершенными и призывает к их модификации путём «человеческой революции», в результате которой установится буддийский «гуманный социализм».
«Человеческая революция», по предсказанию Икэды, будет проходить в полном соответствии с буддийской моралью, и прежде всего с основной буддийской заповедью «не убий», против которой грешили все социальные революции. Икэда предлагает эту революцию в качестве коренного средства изменения современной общественной морали. При этом он хочет оставить нетронутыми почти все экономические и социальные основы современного общества. «Человеческая революция» Икэды в первую очередь является изменением установок сознания, духовным возрождением индивида: «Дорога духовной революции необычайно близка – она находится внутри тебя».[664] «Однако поскольку в Европе попытка такой собственно человеческой революции не получила поддержки и не была осуществлена, то с самого начала она стала рассматриваться в качестве проблемы в восточной философии, и главным образом в философии жизни буддизма, который является квинтэссенцией, сущностью восточной философии, – рассуждает идеолог Сока гаккай. – Попытки переменить человеческую природу после перемен социального механизма неотвратимо ведут к системе принуждения, давления. Невозможно осуществление революции, возрождающей сущность человека, если отдавать предпочтение социальному. Становятся необходимыми бесчеловечные средства. В противоположность этому, человеческая революция, отдающая первенство человеку и проводимая на основании использования религиозного опыта, необходимо сопровождаемая и социальной революцией – это то, что мы находим в буддизме <…> Именно буддизм несёт в себе энергию человеческой революции».[665]
В основе теории «человеческой революции» лежит доктрина тяньтайского буддизма о так называемых десяти взаимопроникающих мирах – дзиккай-гогу. Сами по себе эти миры являются общебуддийскими философскими категориями. Своеобразие тяньтайской концепции заключается в доказательстве того положения, что в каждом мире присутствуют одновременно остальные девять миров. Если перевести данное утверждение в мессианский план, самый плохой человек несёт в себе потенцию Будды, является Буддой. Причём эта потенция – стержень всех миров.
Десять миров – это десять ступеней, которые должна преодолеть жизнь на пути к совершенству: «мир ада» (дзигоку), «мир голодных духов» (гаки), «мир скотов» (тикусё), «мир демона Ашуры» (Сюра), «мир человека» (нин), «мир неба» (тэн), «мир слушающих голос» (сёмон), «мир самостоятельно идущих к просветлению» (энгаку), «мир бодхисаттвы» (босацу) и «мир Будды» (Буцу). Суть «человеческой революции» заключается в выявлении и реализации потенции Будды, те в дискриминации остальных девяти миров в пользу десятого. Единственное средство для этого – учение и этика, предлагаемые «Сока гаккай».
Общая сциентистская ориентация современного человека имела печальным итогом утверждение первых шести миров, их безраздельное господство в индивидуальной, а следовательно, и в общественной жизни. Поэтому в условиях современной материальной цивилизации человек находится, как правило, в рамках шести низших миров, в которых любая случайность способна повергнуть человека в адское или животное состояние. Задача истинной религии – привести человека хотя бы к миру сёмон. Так будет положено начало «человеческой революции».
Если соблюдать логику буддийских построений, то самым лучшим для человечества было бы достигнуть последней, десятой ступени. Подобный идеал провозглашался последовательными даосами и буддистами. Но это противоречит положению Икэды о самоценности человеческой жизни и достижении каждым индивидуумом в земной, а не в потусторонней жизни личного счастья, которое невозможно без исполнения определённого круга желаний человека. Поэтому Икэда формулирует идею о двух видах желаний. Первый вид – желания, имеющие «дьявольскую природу», т. е. ведущие человека к низшим состояниям. Например, желание доминирования и власти, желание материальных благ. Практически, реализация таких желаний ведёт к материальной цивилизации, нашедшей своё воплощение в существующих ныне социальных системах. К достижению подлинного счастья человека приводит реализация желаний второго типа – религиозных. «Буддизм Нитирэна, – отмечает Икэда, – основан на выполнении религиозного желания человека, или на выявлении в человеке природы Будды».[666] Икэда называет такое желание «основополагающим», «импульсом для веры в состояние Будды»[667] и приходит к постулированию «счастья святого» (бодхисаттвы), т. е. человека, для которого смысл жизни заключается в исполнении религиозного долга. Однако в реальной жизни далеко не все люди способны испытать счастье, следуя по пути самоотречения. Какой же выход может быть найден для них? Икэда видит единственный путь – постоянное соотнесение человеком своих желаний с этикой буддизма.
Согласно традиционному буддизму, каждый человек после физической смерти сливается с универсумом. Однако смерть есть только переход жизни в скрытое состояние. «Жизнь в рождении, – пишет Икэда, – есть появление в этом мире; жизнь в смерти есть уход и воссоединение с сущностью жизни».[668] Для Икэды не существует понятия смерти в том смысле, как его понимают небуддисты. Недаром он говорит о «жизни-в-смерти».
Умерший человек сохраняет черты индивидуального сознания и попадает в тот же из десяти миров, в котором он пребывал на земле (тем самым утверждается прямая зависимость потустороннего существования от земного), и находится в нём вплоть до своего нового возрождения.[669] Сразу же после смерти возрождается лишь Бодхисаттва, чтобы наставить на путь истинного буддизма своих ближних.
Установка Икэды в практической философии на жизнь человека в реальном мире, несмотря на словесный камуфляж о тождестве посюсторонней жизни (сансары) и окончательного просветления (нирваны), полностью религиозна. Это перенос дихотомии сансары и нирваны в посюсторонний мир, нисколько не меняющий её сути. Идея христианского воздаяния после смерти, отвергнутая Икэдой ранее как ненаучная, не отвечающая современным знаниям о мире и человеке, всплывает, правда, в изменённом виде, в его собственном учении.
В заключение подведём некоторые итоги. Нам кажется правомерным рассматривать учение Икэды как своеобразную религиозно-гуманистическую утопию. К этому располагает его критика бездуховности существующего строя, осмысливание им социального идеала, попытки предвосхищения будущего общества и уверенность в возможности разрешения социальных противоречий путем применения определённой доктрины (учения о «человеческой революции») как универсального средства против любого социального зла. Согласно Икэде, «человеческая революция» начинается с индивидуального принятия истины, а затем совершается в политике, экономике, искусстве, образовании, преображая все сферы жизни своим творческим духом. «Принцип, на котором будет построено новое общество, – утверждает Икэда, – является глубоко духовным, но в то же время и практическим. Для того, чтобы общество было мирным и процветающим, каждый из его членов должен жить и действовать в согласии с мировым законом единой силы жизни».[670]
