Нужно было как-то выходить из положения. Отари быстро направился по коридору к входной двери в коттедж. Хозяин с зятем удивленно посмотрели на него.
– Кажется, я обронил у входа свои очки, – сказал Отари, улыбаясь. Хозяева не успели ничего сказать в ответ – он уже открывал дверь. Шагнув на порог, он почувствовал толчок – Олег Каратаев несильным, но точным ударом отшвырнул Отари в сторону, и ребята ворвались в коридор.
– Всем стоять! – громко кричал Попов. – Оставаться на местах!
Самович пытался что-то сказать:
– Кто вы? В чем дело?
Но тут же он получил удар в живот и упал. Зятя его уже скручивали Попов с Бродским, а два боксера вцепились в Самовича. Отари присел на корточки, съежился в комок, как будто получил сильный удар и теперь загибается от боли.
Через несколько мгновений Попов и кто-то из ребят уже держали хозяина на мушке. Отари знал, что эти пистолеты – всего лишь искусные муляжи, но Самович и его домочадцы не могли этого знать...
– Кто еще есть в доме? Быстро все сюда! – кричал Попов.
Уже были перерезаны телефонные провода, хозяин был связан, зять его, пытавшийся по мере сил оказать сопротивление, лежал на полу, также связанный.
Со второго этажа в сопровождении Каратаева спускались жена и дочь Самовича. Их закрыли в ванной комнате, подперев дверь массивным старинным стулом.
– Ну что, господин Корейко, – обратился к хозяину Каратаев, – где вы храните денежки? Добровольно выдадите или придется прибегать к непопулярным мерам?
– Какие денежки, господа хорошие? Нет у меня таких денег, которые могли бы вас заинтересовать! – воскликнул Самович.
– Боря, – обратился к одному из боксеров Каратаев, – поработай с объектом!
Непопулярные меры были применены – один из боксеров вышел вперед и, ударив Самовича, повалил его на пол, потом добавил ногой. Но тот оставался непреклонен.
– Этот жид прибалтийский плохо понимает по-русски, – вздохнул боксер. – Может, пособим ему освоить язык?
Самовича втащили на стол и скрутили руки и ноги одной веревкой. Он не сопротивлялся, но, когда Попов вынул из кармана зажигалку и чиркнул ею перед лицом пленника, тот задергался и застонал.
– Говори, где бабки, падла! – кричал Попов. – У тебя еще тут женщины, помнишь про это? Знаешь, что мы с ними сделаем?
Попов определенно обладал фантазией, потому что после краткого и яркого описания грядущей участи жены и дочери Самович сдался. Он назвал все свои тайники. Каратаев, отправившийся на розыски, извлек из этих запасников 120 тысяч рублей и около 20 тысяч долларов и немецких марок. Не так много, как ожидалось, и гораздо меньше, чем хотелось, но был еще антиквариат. Иконы, статуэтки, несколько женских украшений перекочевали из фондов Самовича в карманы налетчиков.
– Гляди-ка, уложились, – хмыкнул Каратаев, глянув на часы. – А ну, ребята, поторопимся! Свяжите их покрепче, чтобы не волновались раньше времени.
Через несколько минут вся команда уже сидела в поезде Рига – Москва и обсуждала отдельные эпизоды проведенной операции.
Отари был доволен. Роль грузинского спекулянта, по окончании налета будто бы увезенного в качестве заложника, была сыграна им вполне правдоподобно. Конечно, потом, может быть, прибалтийский Корейко и понял, что Отари был заодно с налетчиками...
* * *
Спустя полгода преступление было раскрыто. В Севастопольском проезде был задержан один из боксеров, сподвижников Каратаева. Вот тогда-то он и признался в совершенном преступлении. Правда, никого из своих подельников парень не заложил, а потому остальные участники операции продолжали наслаждаться свободой.
Однако Отари решил прекратить такого рода деятельность. Он прекрасно понимал, что грабежи и разбои сыщиками и следователями расследовались достаточно скрупулезно и рано или поздно клубок может быть распутан.
Перспектива попасть на нары или на сибирский лесоповал Отари совершенно не привлекала. Поэтому вскоре он полностью отошел от выбивания долгов, оставшись карточным каталой и покровителем проституток.
Глава 14
Встреча в подъезде
1994 г., февраль, Крылатское, 22.30
Виктор стоял у лифта в полной растерянности. Здоровенный парень, выйдя из-за угла, приблизился к ним и, неожиданно схватив Милу за шею, потащил ее к дверям квартиры.
– Ну что, сучка приблудная, нового хахаля себе завела? От мужа гуляешь, стерва?
От этих слов Виктора покоробило. Неужели этот здоровенный бугай – муж Милы?
– Ты мне не муж! – кричала девушка, пытаясь вырваться из цепких «объятий».
– А кто же я, интересно? – взревел бугай.
– Ты мне никто! У нас с тобой все кончено, я давно тебя прошу – оставь меня в покое! Как хочу, так и живу!
– Что?! – проревел здоровяк и замахнулся второй рукой для удара. Тут Виктор понял, что пора вмешаться. Он подбежал к парню и перехватил его огромный кулак, изо всей силы пригибая его книзу.
– Ты что, фраер, здесь делаешь? Вали отсюда, пока не получил свое! – угрожающе прохрипел здоровяк.
– Отпусти женщину, – спокойно сказал Виктор. – Видишь, она не хочет быть с тобой.
– Что? – снова заревел парень. – С тобой, что ли, она хочет? Ты кто такой? – Здоровяк отпустил Милу и резким движением ткнул Виктора в грудь. Виктор отлетел в сторону лифта.
– Получил, сопляк? – усмехнулся парень.
В разговор вступила Мила:
– Саша, я очень тебя прошу, оставь его, не трогай!
Но кто бы стал ее слушать! Громила угрожающе направился к Виктору. Он был явно крупнее, против него придется нелегко. Но и мы не лыком шиты! Прием из боевого самбо заставил бугая согнуться пополам. Теперь главное – не терять времени! Прием был старый как мир – завести руку противника за спину и потянуть...
– Пусти меня, мужик, что ты делаешь? Больно ведь! – кричал здоровяк. Но Виктор еще сильнее прижимал его руку. – Ты мне руку сломаешь! Ой!
Виктор отпустил противника. Ну его, чего доброго, и правда руку сломаешь... Парень передумал драться, только присел на корточки и, прижав к груди травмированную конечность, посмотрел на Виктора со злобой.
– Ну, падла, ты же мне руку сломал! Ты мне за все ответишь! – сквозь зубы цедил он. – Ты ж не знаешь, с кем дело имеешь! Я тебя урою! Я тебя урою!
Но Виктор спокойно взял Милу под руку и, не обращая внимания на изрыгающего проклятья поверженного врага, сказал:
– Пойдем к тебе.
Они открыли дверь квартиры и долго стояли в коридоре, не раздеваясь.
– Может быть, ему помощь нужна? – наконец прошептала Мила.
– Ничего, оклемается! – усмехнулся Виктор. Он посмотрел в «глазок». Парень продолжал сидеть у лифта. – Пойдем в комнату, не весь же вечер нам тут стоять...
Они молча прошли в комнату. Через несколько минут Мила вновь подошла к входной двери, посмотрела в «глазок».
– Он ушел. Пойдем лучше к тебе, – сказала она. – Я не хочу тут оставаться. Мне страшно.
Они перебрались в квартиру Виктора.
– Что же теперь будет? – вновь испуганно спросила Мила.
– А что? Ничего не будет, – ответил Виктор.
– Что ты! Ты знаешь, кто он? Он это просто так не оставит! Обязательно тебе отомстит!
– А собственно, кто это? Бывший муж?
– Да какой он муж... Жили мы с ним в гражданском браке, и никаких прав на меня он не имеет. Александром его зовут.
– А кто он?
– Был когда-то фарцовщиком, потом ломщиком в «Березке», каталой. А до этого был спортсменом, занимался классикой у Отари Давидовича. Это тренер такой в «Динамо», не знаешь?
Виктор отрицательно покачал головой, сделав вид, что впервые слышит это имя.
– А сейчас он кто?
– Сейчас? Бандюга, у того же Отари работает подручным, в «шестерках». Я точно знаю, что он тебе этого так не оставит, дружков своих позовет, спортсменов, самбистов-каратистов... Витя, я очень боюсь за тебя! – Мила прижалась к Виктору.
– Ладно, хватит нюни распускать. – Виктор погладил ее по голове. – Все будет нормально.
– Я сегодня у тебя останусь, – зашмыгав носом, сказала Мила.
– Конечно, оставайся.
– Пойду искупаюсь, что ли. Есть у тебя чистое полотенце?
Мила вышла из ванны отдохнувшая, порозовевшая от горячей воды. Виктор залюбовался ею, походя погладил по влажному плечу и направился в ванную сам.
Когда он вернулся, Мила уже лежала в постели и, подперев голову рукой, смотрела на него. Ясные зеленые глаза, волосы цвета меда, нежная улыбка на полных розовых губах. Виктор присел на постель, нежно погладил девушку по голове – она откинулась на подушку. Розовые губы звали и просили поцелуя... Виктор скользнул под одеяло, всем телом ощутил нежную кожу, стройное и трепетное тело девушки и принялся осыпать его поцелуями.
Огненный вихрь страсти закружил их, кинул в объятия друг друга – и растаяли, как и не бывали, все тревоги и заботы сумасшедшего дня.
Опустошенный и счастливый, Виктор заснул, как выключился, а когда открыл глаза, была глубокая ночь. Электронные часы на тумбочке показывали три. Мила сидела на кровати, поджав колени к подбородку.
