Вызывает интерес расхождение в формулировках в двух приведенных статьях, что влечет неоднозначное толкование конститутивного признака непоименованного договора. В пункте 1 ст. 8 ГК РФ указывается, что поименованный договор должен быть предусмотрен законом; п. 2 ст. 421 ГК РФ говорит, что такой договор должен быть предусмотрен законом или иным правовым актом.
Указанное расхождение в нормах ГК РФ обостряет доктринальную дискуссию о том, где должен быть регламентирован договор, чтобы стать поименованным: только в ГК РФ[106], в любом федеральном законе[107] или в любом нормативном правовом акте[108]? Представляется верным мнение третьей группы ученых по следующим соображениям. Во-первых, систематическое толкование положений абз. 1 и 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ снимает вышеозначенное противоречие со ст. 421 ГК РФ, поскольку позволяет сделать вывод, что в подп. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ под законом понимаются не только федеральные законы, но и иные нормативные акты, содержащие нормы гражданского права. Во-вторых, по своему назначению деление договоров на поименованные и непоименованные (именные и безымянные) по гражданскому праву РФ отлично от соответствующего деления договоров по римскому праву, где contractus innominati становились обязательными для одной стороны только с того момента, как другая их исполнила[109]. Это значение по нашему праву заключается в различных подходах к правовому регулированию рассматриваемых договоров: «договор самостоятельный, или именной, обсуждается ближайшим образом по определениям законодательства, установленным относительно того договора, при недостатке же таких определений применяются к нему общие определения о договорах, тогда как договор несамостоятельный, или безымянный, обслуживается исключительно по общим определениям законодательства о договорах»[110]. Таким образом, поименованность договора предполагает наличие специальных правовых норм, регламентирующих его особенности и подлежащих применению при его заключении, при возникновении разногласий по его исполнению, а в случае передачи спора на рассмотрение суда – при его разрешении. Источниками таких норм могут быть как ГК РФ и другие федеральные законы, так и иные нормативные правовые акты.
Учитывая вышесказанное, договор управления многоквартирным домом можно квалифицировать в качестве поименованного, поскольку он регламентирован федеральным законом.
Достаточно часто договор управления многоквартирным домом в литературе квалифицируется в качестве смешанного, содержащего элементы различных договоров: договора на выполнение работ, возмездного оказания услуг и др. Такую квалификацию рассматриваемый договор получил в трудах В.Н. Литовкина[111], Л.Ю. Грудцыной[112], А.Б. Рыжова[113], С.Л. Филимонова и Г.Ф. Шешко[114] и других авторов[115].
Другая группа ученых квалифицирует договор управления многоквартирным домом в качестве комплексного[116]. В связи с подобной квалификацией возникает вопрос о понятиях «смешанный договор» и «комплексный договор» и об их соотношении.
Легальное определение понятия смешанного договора закрепляет п. 3 ст. 421 ГК РФ: «договор в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами». В отечественной цивилистике тема смешанных договоров не нова. В разное время, в разных аспектах смешанные договоры исследовались И.Б. Новицким[117], О.С. Иоффе[118], О.Н. Садиковым[119], Н.И. Клейн[120], В.А. Ойгензихтом[121] и другими правоведами[122]. Однако ввиду отсутствия единства взглядов на понятие и правовую природу смешанных договоров необходимость теоретической разработки данной категории договоров в гражданско-правовой доктрине осталась. Актуализирует данную тему и тот факт, что в современной доктрине появляется много работ, в которых авторы квалифицируют отдельные договоры через категорию смешанных, не углубляясь в рассмотрение последних[123].
Изучение понятия смешанного договора и его признаков имеет ярко выраженное практическое значение. Анализ сложившейся арбитражной практики показывает, что суды активно обращаются к указанной категории, квалифицируя как смешанные отдельные обязательства. Это встречается и в обзорах практики ВАС РФ[124], и в постановлениях по конкретным делам арбитражных судов всех инстанций[125]. Вместе с тем и на практике не обходится без проблем. Сложности вызывает как квалификация договоров в качестве смешанных, так и применение к ним правовых норм.
Одним из проблемных является вопрос об отграничении смешанного договора от иных (смежных) правовых явлений. Для целей настоящего исследования представляет интерес и требует разрешения вопрос о соотношении смешанных договоров с так называемыми поименованными договорами, т. е. договорами, предусмотренными гражданским законодательством. По данному вопросу в юридической литературе нет единого мнения. Одни авторы договоры, образовавшиеся из соединения элементов отдельных договоров, но впоследствии получившие самостоятельную регламентацию и соответственно статус поименованных, продолжают квалифицировать через категорию смешанных договоров[126]. На взгляд других правоведов, с момента законодательного признания смешанного договора в качестве самостоятельного договорного типа (вида) он утрачивает статус смешанного[127].
Судебная практика неоднозначно отвечает на вопрос о возможности рассматривать некоторые поименованные договоры в качестве смешанных. Так, Президиум ВАС РФ признал договор аренды с правом выкупа смешанным договором, несмотря на правовую регламентацию такого условия договора аренды в ст. 624 ГК РФ[128]. Вместе с тем можно встретить и иное мнение: «Статьи 632–641 ГК РФ регулируют комбинированное обязательство, предусматривающее обязанность арендодателя передать арендатору имущество в виде транспортного средства и оказывать ему услуги по его управлению и технической эксплуатации. По своему оформлению договор носит не смешанный характер, а сохраняет самостоятельность и цельность специального договора»[129] (выделено мной. – Л.Ю.).
Автор настоящего исследования разделяет вторую позицию. Любая правовая конструкция должна выполнять какую-либо прагматическую задачу. Практическое значение конструкции смешанного договора заключается в определении механизма правового регулирования договора в отсутствие специального нормативного решения. Путь развития от смешанных договоров до признания их самостоятельными, урегулированными законом типами (видами) договоров прошли договор поставки, договор контрактации, договор подряда на капитальное строительство и многие другие договоры. В настоящее время указанные договоры не квалифицируются через категорию смешанных, хотя по своему составу отношения, возникающие из этих договоров, могут быть разложены на отдельные компоненты, которые будут охватываться рамками других договоров. С момента наделения договора специальным нормативно-правовым регулированием отпадает необходимость применения к нему конструкции смешанного договора.
Категория комплексных договоров менее освещена и в законодательстве, и в доктрине. В действующем ГК РФ не используется понятие «комплексный договор». Оно встречается в нескольких подзаконных нормативных актах, однако эти акты не содержат определений указанного термина[130].
В юридической литературе категория «комплексный договор» понимается по-разному. Одни авторы используют термин «комплексный договор» как синоним понятия «смешанный договор»[131], другие считают, что смешанные и комплексные договоры – это две разные категории. Так, В.Е. Лукьяненко определяет комплексные договоры как договоры, основанные на нормативных предписаниях разных отраслей права[132]. А.А. Собчак усматривал специфику комплексных договоров в их межотраслевом и межвидовом характере: «Межотраслевой характер выражается в необходимости сочетания административно-правового и гражданско-правового регулирования возникающих отношений, межвидовой – в одновременном возникновении комплекса обязательств, что требует применения законодательства о соответствующих видах обязательств»[133]. Д.В. Огородов и М.Ю. Челышев под комплексным договором понимают многокомпонентный договор, прямо предусмотренный в нормах гражданского права и урегулированный ими[134]. По мнению Е. Татарской, комплексные договоры – это договоры-документы, «…в которых совмещение элементов различных договоров носит механический и случайный характер, т. е. стороны такого договора совместили в нем два разнородных обязательства исключительно для удобства»[135]. Одновременно автор делает оговорку, что «…различия между такими комплексными договорами-документами и истинно смешанными договорами-сделками носят исключительно теоретический характер и не порождают различного правового регулирования»[136].
