Согласно п. 2 ст. 1107 ГК РФ на сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.
C.В. Сарбаш указывает, что судебно-арбитражная практика исходит из того, что на убытки не должны начисляться проценты за пользование чужими денежными средствами, установленные ст. 395 ГК РФ. Судебная практика, по его мнению, не отличается последовательностью в вопросе начисления процентов на убытки. Поскольку в разъяснении (п. 23 Постановления № 13/14) речь идет о возмещении вреда, следует обратиться к ст. 1082 ГК РФ, из которой с очевидностью следует, что способы возмещения вреда могут быть только двух видов: возмещение вреда в натуре или возмещение убытков. Определение судом возмещения вреда в деньгах есть не что иное, как возмещение убытков. Следовательно, высшие судебные инстанции фактически допускают возможность начисления процентов на сумму убытков. В доктрине это обстоятельство объясняется своего рода трансформацией прежнего обязательства в новое обязательство по уплате денежной суммы, просрочка в исполнении которого влечет начисление процентов. Хотя можно рассматривать этот вопрос и по-другому, имея в виду, что исполнение деликтного обязательства реализуется в форме ответственности, что отличает исполнение договорного обязательства от исполнения деликтного обязательства[132].
Таким образом, в вопросе начисления процентов на сумму убытков практика до настоящего времени усматривала различия между договорными и внедоговорными убытками, проводя между ними границу по основаниям их возникновения.
По мнению А.Г. Карапетова, в праве многих стран мира признается возможность начисления процентов годовых на суммы убытков. Эта возможность знакома английскому прецедентному праву, голландскому праву (ст. 207 ГКН), французскому законодательству (ст. 1153-1 ФГК РФ) и др. Основаниями для признания такой возможности являются: (1) денежный характер присуждаемой судом суммы убытков; (2) необходимость компенсировать кредитору потери от невозможности использовать причитающиеся ему денежные средства; (3) желание лишить должника соответствующего дохода, связанного с незаконным использованием чужих денежных средств; (4) стимулирующая функция начисления процентов, органически дополняющая процессуальные инструменты реализации судебного решения[133].
Л.А. Новоселова отмечает, что в целом ряде случаев суды отказывали во взыскании процентов за просрочку уплаты убытков за нарушение договора, аргументируя это тем, что обязательство уплатить убытки является самостоятельным видом обязательства и денежная сумма, подлежащая уплате, определяет не размер денежного долга, а размер гражданско-правовой ответственности. Очевидна противоречивость такого подхода, поскольку возмещение вреда при деликте – тоже мера гражданско-правовой ответственности. Рассматриваемые денежные обязательства характеризуются определенной спецификой, что не исключает их денежного характера. По воле сторон договорная обязанность исполнить обязательство в натуре (передать вещь, произвести работы, оказать услуги) может быть заменена обязанностью уплатить определенную денежную сумму. Вновь возникшее денежное обязательство подчиняется всем правилам, регулирующим данный вид обязательств (п. 25 Постановления № 13/14)[134].
Недопустимость начисления процентов по ст. 395 ГК РФ на убытки была подтверждена постановлениями Президиума ВАС РФ от 22 октября 2002 г. № 6381/02 и от 18 марта 2003 г. № 10360/02.
В Постановлении Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. № 420/07 указывается, что начисление процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму убытков не допускается, поскольку проценты, как и убытки, – вид ответственности за нарушение обязательства и по отношению к убыткам, так же как и неустойка, носят зачетный характер[135].
Е.В. Тирская указывает, что в связи с изложенным не совсем понятна позиция судебной практики, которая в своих решениях упорно не желает начислять проценты за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ) на сумму убытков, взыскиваемую с должника в принудительном порядке (Постановление Президиума ВАС РФ от 19 июня 2001 г. № 8279/00). В то же время компенсация кредитору, вызванная причинением вреда, производится с учетом процентов по ст. 395 ГК РФ – это правило в судебной практике даже не подвергается сомнению. Представляется логичным распространить действие указанного правила на все случаи возмещения убытков, поскольку с момента вынесения судебного решения обязательство по возмещению убытков становится денежным обязательством с определенной суммой денежных единиц, подлежащих уплате, и ничем не отличается от прочих денежных обязательств, подлежащих исполнению[136].
О.Н. Садиков справедливо указывает, что тезис о недопустимости возложения за одно и то же гражданское правонарушение двух мер ответственности, формулируемый Президиумом ВАС РФ в качестве исходного, в свете действующего законодательства нуждается в уточнениях. В рассматриваемых ситуациях речь идет не об одном, а о двух правонарушениях: уплата признанных должником или установленных судом убытков и просрочка в их возмещении. Поэтому ссылку на применение в данном случае двойной ответственности нельзя считать убедительной. Если обязанная сторона не уплачивает своевременно убытки, имеются достаточные основания для взыскания с нее также процентов за задержку платежа в силу общих начал гражданского права (ст. 395 ГК РФ)[137].
В настоящее время российская судебная практика по этому вопросу изменилась в сторону возможности начисления процентов на сумму договорных убытков[138].
В связи с этим в литературе справедливо обращают внимание, что суды, вынося решение о начислении процентов по ст. 395 ГК РФ на сумму договорных убытков, тем самым восстанавливают в полном объеме нарушенные права потерпевшей стороны, поскольку правонарушений два. Первое правонарушение, послужившее составом применения гражданско-правовой ответственности, служит основанием возникновения права на возмещения убытков. Второе – нарушение права на своевременное возмещение убытков, что также влечет ответственность в форме начисления процентов по ст. 395 ГК РФ на сумму договорных убытков. А поскольку принадлежащее потерпевшему субъективное гражданское право на возмещение убытков нарушено ненадлежащим, т. е. несвоевременным, возмещением, это и есть гражданско-правовое правонарушение, которое по логике гражданского права влечет применение ответственности к нарушителю.
О.В. Савенкова указывает, что справедливо говорить о допустимости возложения одной гражданско-правовой ответственности на другую, имея в виду ответственность за ненадлежащее исполнение обязательства, опосредующего первую ответственность. Теперь приведенная выше цепочка отношений между кредитором и должником выглядит следующим образом: право – нарушение – ответственность (в виде права) – нарушение – ответственность[139].
Таким образом, принцип о недопустимости применения двух мер ответственности за одно правонарушение в данном случае не прослеживается, поскольку обязанность возместить убытки возникает в результате совершения должником одного правонарушения, а обязанность уплатить проценты по ст. 395 ГК на сумму этих убытков – вследствие другого.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
См.: Яковлев В.Ф. О системном применении права // Вестник ВАС РФ. – 2007. – № 3. – С. 4.
См.: Яковлев В.Ф. О правовой системе современной России // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. тр. – Вып. 3 – М., 2004. – С. 15.
Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров от 11 апреля 1980. (Вена) (Документ A/CONF. 97/18, Annex 1) // Ведомости СССР – 1990. – № 23. – Ст. 428.
Принципы международных коммерческих договоров, подготовлены международным институтом унификации частного права (Рим, май 1994.) // Принципы международных коммерческих договоров / пер. с англ. А.С. Комарова. – М.: Междунар. центр фин. – экон. развития, 1996.
