Анализ вышеприведенных норм российского законодательства позволяет сделать вывод, что в настоящее время российское право придерживается концепции абсолютного иммунитета иностранного государства в сфере частноправовых отношений, причем такой иммунитет презюмируется и отказ от него должен быть выражен в явной и недвусмысленной форме. Позиция судебной практики, изложенная в документах Высшего Арбитражного Суда РФ, также поддерживает принцип абсолютного иммунитета. В частности, в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса»[64] указано, что арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором является иностранное государство, выступающее в качестве суверена, только при наличии явно выраженного согласия ответчика на рассмотрение спора в арбитражном суде РФ. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета иностранного государства (п. 8)[65].
Как мы видели ранее, российское законодательство содержит бланкетные нормы, отсылающие в вопросах государственного иммунитета к нормам специального закона. До сих пор такой закон не был принят, хотя и разрабатывался в рамках Исследовательского центра частного права при Президенте РФ. Впоследствии Правительство РФ внесло законопроект на рассмотрение Государственной Думы РФ, и он был принят в первом чтении в 2005 г. (К сожалению, окончательный вариант данного весьма нужного закона до сих пор не принят.) Рассмотрим основные положения этого законопроекта[66]. Прежде всего следует отметить, что законопроект основывается на концепции функционального (ограниченного) иммунитета государства, хотя и воспроизводит международно-правовую норму о государственном иммунитете. Согласно законопроекту иностранное государство пользуется в России юрисдикционным иммунитетом за изъятиями, установленными законом. Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом, если оно согласилось на отказ от судебного иммунитета, а также если оно осуществило деятельность иную, чем осуществление суверенной власти государства (ст. 2–3).
Международно-правовая доктрина и практика признают, что иностранное государство вправе отказаться от юрисдикционного иммунитета, причем такой отказ может или явно выражаться в каком-либо документе (международном договоре, заявлении и т. д.), или презюмироваться в форме совершения государством каких-либо действий (например, выступление в качестве стороны судебного разбирательства). По законопроекту считается, что иностранное государство согласилось на отказ от судебного иммунитета, если оно прямо выразило согласие на осуществление юрисдикции российским судом в отношении соответствующего вопроса или дела, в частности:
• в международном договоре;
• в письменном соглашении, не являющемся международным договором;
• путем заявления в российском суде или письменного уведомления в рамках конкретного разбирательства.
Согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета не рассматривается как его согласие на отказ от иммунитета от принятия обеспечительных мер и иммунитета от исполнения судебного решения. Согласие иностранного государства на применение российского права не рассматривается как согласие на отказ от судебного иммунитета (ст. 4).
Признается, что иностранное государство согласилось на отказ от судебного иммунитета, если это государство явилось стороной разбирательства, возбужденного по его инициативе в российском суде, или вступило в разбирательство существа дела в российском суде, или предприняло какое-либо иное действие по существу дела. Однако, если государство докажет в суде, что до того, как оно предприняло такие действия, ему не могли быть известны факты, дающие основания заявить об иммунитете, оно может ссылаться на иммунитет на основании этих фактов незамедлительно после того, как они стали ему известны. Иностранное государство не рассматривается как отказавшееся от судебного иммунитета, если оно вступает в разбирательство в российском суде или предпринимает какое-либо другое действие с целью сослаться на иммунитет или привести доказательства своего права в отношении имущества, которое является предметом разбирательства. Явка представителя иностранного государства в российский суд для дачи свидетельских показаний не рассматривается как согласие этого государства на отказ от судебного иммунитета. Если иностранное государство не участвует в разбирательстве в российском суде, это обстоятельство само по себе не может быть истолковано как его согласие на отказ от судебного иммунитета (ст. 5).
Иностранное государство, предъявившее иск в российский суд, признается согласившимся на отказ от судебного иммунитета в отношении любого встречного иска, основанного на тех же правоотношениях или фактах, что и первоначальный иск этого государства. Иностранное государство, предъявившее встречный иск в российский суд, признается согласившимся на отказ от судебного иммунитета в отношении первоначального иска (ст. 6). Если иностранное государство выразило в письменной форме согласие на рассмотрение в арбитраже (третейском суде) споров с его участием, которые возникли или могут возникнуть в будущем, признается, что применительно к этим спорам оно добровольно согласилось на отказ от судебного иммунитета по вопросам, касающимся осуществления российским судом функций в отношении арбитража (ст. 7). Согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета, иммунитета от принятия обеспечительных мер и иммунитета от исполнения судебного решения не может быть отозвано, за исключением случаев, когда допустимость отзыва такого согласия прямо предусмотрена соглашением с другой участвующей в споре стороной. Согласие иностранного государства на отказ от судебного иммунитета распространяется на все стадии судебного разбирательства (ст. 8).
Законопроект устанавливает целый ряд случаев, в которых юрисдикционный иммунитет иностранному государству не предоставляется. Так, иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, возникшим при осуществлении этим государством предпринимательской деятельности. Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, возникшим из гражданско-правовых сделок вне предпринимательской деятельности, которые это государство совершило или с которыми оно связано иным образом, чем при осуществлении суверенной власти государства. При решении вопроса о том, является ли сделка, которая совершена иностранным государством или с которой оно связано, деятельностью, связанной с осуществлением его суверенной власти, российский суд принимает во внимание характер и цель такой сделки (ст. 9). Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся его участия в хозяйственных товариществах и обществах, а также иных коммерческих и некоммерческих организациях, учрежденных или имеющих основное место деятельности на территории России (ст. 10).
Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся:
• его прав на недвижимое имущество, которое находится на территории России, а также его обязательств, связанных с таким имуществом;
• его прав на имущество, которые возникают по основаниям, не связанным с осуществлением этим государством суверенной власти (ст. 11).
Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам о возмещении этим государством вреда, причиненного жизни или здоровью, и вреда, причиненного имуществу, если требование возникло из причинения вреда имуществу действием или иным обстоятельством, имевшим место полностью или частично на территории России (ст. 12). Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся установления и осуществления его прав на результаты интеллектуальной деятельности (произведения литературы, науки и искусства, изобретения и т. п.) и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица и индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменные наименования, товарные знаки, знаки обслуживания и т. п.). Иностранное государство не пользуется в России судебным иммунитетом по спорам, касающимся предполагаемого нарушения этим государством прав других лиц на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица и индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (ст. 13).
