Я быстро спрятал деньги в карман, пока не вернулся Толик.
– И еще, у меня будет к тебе такая просьба, – продолжил Виталий. Он сделал паузу, как будто подбирал нужные слова. – Так получилось, что мы с тобой первые в этом деле участвовали...
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
– Ну, через тебя мы вышли на Сергея Маратовича, с тобой первым встретились...
– А, ты об этом?
– Да. Может, еще по рюмочке?
– Давай.
Он налил еще. Выпив свою залпом, он, видимо, набрался смелости:
– Я вот что хочу тебе сказать. Я к тебе нормально отношусь, и если возникнут какие проблемы, ты можешь обращаться ко мне напрямую, минуя всех ребят. Но у меня к тебе тоже есть небольшая просьба. Если ты вдруг узнаешь какие-то планы Мансура, то, пожалуйста, дай мне об этом знать.
Я смотрел на него и молчал. Потом усмехнулся:
– Вот к чему ты клонишь! Короче, ты меня тоже решил вербануть? Вчера меня на Петровке вербовали, сегодня коммерсанты вербуют... Ладно, посмотрим, – пожал я плечами.
Это был самый хороший ответ. Ничего конкретного, но и у Виталия оставалась какая-то надежда. Конечно, мне было жалко его. Ведь именно благодаря его инициативе все это завязалось с Мансуром.
Вскоре на пороге почти одновременно появились Толик и Егор. Толик держал в руках полиэтиленовый пакет с бутылками пива. В руках у Егора была пачка сигарет. Я взглянул на часы.
– Что-то долго вы в буфет ходили! – сказал я с улыбкой.
– Народу везде много.
– Ладно, – я встал и одернул пиджак, показывая, что беседа закончена, – нам пора в Бутырку. Сейчас адвокат от Сергея Маратовича выйдет, наверное, «малявочку» нам принесет.
– Привет ему передавайте, – неожиданно произнес Виталий.
– Обязательно передам.
И мы покинули территорию рынка. Поймав частника, сели в машину. Я посмотрел на Толика, на пакет с пивом и сказал:
– Пиво можешь себе взять, я не буду.
– Может, ребятам раздать?
– Это уже на твое усмотрение. И вот еще что – у тебя деньги какие-то есть?
– Да так, крохи...
– На, держи, – и я протянул ему несколько купюр. – Это на жизнь. «Коммерсы» только что подкинули.
Я решил не скрывать, что коммерсанты дали нам деньги. Потому что рано или поздно это выяснится, а зная подозрительность Мансура, лучше заранее сказать ребятам. Толик взял деньги и положил их в карман, затем наклонился ко мне и прошептал:
– Давай об этом Сереге говорить не будем!
– О чем?
– О том, что мы были на рынке и деньги нам дали коммерсанты.
– Да ради бога!
Через полчаса мы были у Бутырки. Подъехали мы вовремя – адвокат уже вышел и о чем-то говорил с Татьяной. Лицо ее было радостным.
– Как дела? – поинтересовался я.
– Все нормально.
– А как с газетой, прочел?
– Прочел. У него была очень интересная реакция. Вот, он даже ответ написал! – И адвокат протянул мне маленький листок бумаги. Я быстро положил его в карман, специально не стал читать – вдруг за нами кто-то наблюдает.
Адвокат обратился ко мне и к Татьяне:
– Сергей Маратович просил, чтобы эту записку ты, Даня, отнес в редакцию газеты, где о нем писали. Он, видите ли, возмущен этой статьей. Он там что-то о преступности пишет. Но я считаю, что эту записку ни в какую редакцию нести не нужно, иначе из него тут же сделают такого крутого авторитета, такого Дона Корлеоне! А нам по делу это не нужно. Наоборот, нам надо доказать, что он попался случайно, по недоразумению. Конечно, вам решать, что делать, – добавил он.
Теперь мне стало интересно, что там за записка такая, да еще предназначающаяся для редакции газеты!
Простившись через несколько минут, все разъехались по своим делам. Я поехал домой.
Как только я вошел в квартиру, я сразу же развернул записку и стал читать. Первая половина записки была инструкцией для меня – съезди к коммерсантам, узнай, что спрашивали. Все это я уже выполнил. Дальше шли указания по ребятам – чтобы они никаких денег с коммерсантов не брали. Значит, правильно я поступил, не взяв денег Мансура! Еще: «Даня, съезди в редакцию газеты, которая пишет о криминале, в „Коммерсантъ“, например, и пусть они мое открытое письмо опубликуют». Я прочитал письмо Мансура:
Никто не может упрекнуть полицию США, что она плохо борется с мафией, но, однако, там не сажают Дона Корлеоне какого-нибудь только за то, что он носит эту фамилию и имеет авторитет. Демократическая система предусматривает осуждение человека в том случае, когда против него собраны доказательства. А что у нас?
Милиция добилась того, чего хотела: пересажав за решетку реальных авторитетов преступного мира, она получила в городе кучу неконтролируемых, воистину бандитских формирований. Если блатные всегда стремились на разборках решить вопрос миром, без пролития крови, то нынешние оголтелые «махновские рожи» предпочитают пользоваться стволами, а не мозгами. Вот и результат – взрывы, перестрелки... Таким образом, работники милиции оказались своего рода промежуточным звеном в борьбе мафиозных кланов за сферы влияния.
Теперь мне нужно было решить, что делать с этой запиской – то ли поступить так, как сказал адвокат, то есть не давать ее в газету, то ли... Но ведь это был приказ Мансура – отдать в редакцию! Нет, все же отдать надо. В конце концов, для меня старший – Мансур, а не адвокат. Если он дал такое указание, то пускай сам потом и расхлебывает, а мое дело – выполнить приказ. А что касается последствий, то это не моя проблема.
На следующий день я купил газету «Коммерсантъ», чтобы узнать телефоны редакции и отдела, который готовил статью о Мансуре. Подойдя к телефону-автомату, я опустил в прорезь жетон. Через несколько минут я услышал женский голос:
– Газета «Коммерсантъ», слушаю вас!
– Можно мне соединиться с отделом преступности? – спросил я.
– Одну минутку, – сказала девушка. Вскоре я услышал:
– Корреспондент Павлов слушает!
– Вы писали статью про Мансура?
Корреспондент замялся.
– Ее готовил весь отдел, – наконец ответил он.
– Да мне не нужна фамилия конкретного человека. Тут от Сергея Маратовича Мамсурова вам привет и письменный ответ.
– А вы кто? – спросил Павлов.
– Неважно кто. Я сейчас подъеду к редакции и оставлю вахтеру конверт с его «малявой».
– С чем? – переспросил меня корреспондент.
– С письмом.
– И что мы должны с ним сделать?
– Сергей Маратович хотел, чтобы вы опубликовали его, так как считает, что это письмо показывает истинное положение дел, – сказал я.
– Но мы же обещать ничего не можем, – сказал Павлов, – это решает наше начальство.
– Хорошо. Через час возьмите у вахтера конверт. – И я положил трубку.
Я передал конверт, предназначенный для отдела преступности газеты «Коммерсантъ». Однако в ближайшие дни никакого письма Мансура в газете опубликовано не было. Появился же отрывок из него только в связи со следующим задержанием Мансура, через четыре месяца...
Даня Москва, апрель 1993 года
Прошло чуть больше месяца, и Сергея должны были выпустить из следственного изолятора. Об этом я узнал от его адвоката. Мансур, прислав мне очередную «маляву», строго-настрого наказал, чтобы я встречал его лично, без Татьяны. Для меня это было странным – ведь Татьяна тоже знала, что в ближайшее время его должны выпустить. Но конкретного дня ей не было известно.
Накануне того дня, когда Сергей должен был выйти на свободу, ко мне приехал Толик, и мы с ним поехали на квартиру Татьяны, взяли ключи от «БМВ» Мансура и от его гаража. Полдня мы возились с машиной. За время, пока она стояла без движения, сел аккумулятор. Мы купили новый и поставили его, подкачали шины, заправили бензином – сделали все по полной программе, чтобы встретить своего шефа, и, конечно, вымыли машину, уделив при этом большое внимание салону.
На следующий день, около часа дня, мы были у служебного входа Бутырского изолятора. Там уже был адвокат. Он посматривал на часы – вероятно, куда-то торопился.
– Что они там так долго тянут? – говорил он, похаживая взад и вперед.
Наконец мы увидели знакомую фигуру. Вот он, Серега, только теперь – в другом спортивном костюме. Мансур появился в хорошем расположении духа. Он направился к нам, раскрыв объятия. Мы с Толиком подошли к нему, обнялись.
– Ну что, братва, как вы тут без меня? – спросил Мансур. – Соскучился я по воле! – И обратился ко мне: – Данька, есть спиртное?
– Конечно, – ответил я, – все есть, Серега!
Я достал из багажника машины бутылку финской водки, стаканчики и кое-что из закуски. Когда мы сели в машину, – за рулем был Толик, – Сергей выпил два стакана один за другим.
– Послушай, Даня, – распорядился он, – давай-ка сейчас на Тверскую поедем!
Когда выехали на площадь Маяковского, Сергей приказал остановить машину и обратился к Толику:
– Ты давай поезжай домой, отдыхай сегодня. А завтра мы тебе позвоним, скажем, во сколько прибыть. А ты, Данька, – повернулся он ко мне, – веди тачку.
