Ценностные предпосылки эффективности права как социального регулятора неразрывно связаны с общей направленностью культурного развития, менталитетом народа, обладающим большей стабильностью по сравнению с конкретными государственно-правовыми институтами. Это подтверждается и социологическими данными. Так, участники всероссийского исследования «Наши ценности сегодня» Н. И. Лапин, А. Г. Здравомыслов, С. В. Туманов, В. А. Ядов приходят к заключению, что, несмотря на потрясения, через которые прошел каждый житель России в первой половине 1990-х годов, принципиальное отношение к традиционным ценностным суждениям осталось почти неизменным. Например, по результатам этого исследования, наиболее распространенными оказались три ценности: «законность» (но не в общеюридическом, а в конкретном человеческом смысле, как жизненная потребность в установлении государством такого порядка в обществе, который на деле обеспечивает безопасность индивида, равноправность его отношений с другими), «общение» (предполагающее взаимопомощь) и «семья» (основной целью которой является забота о детях и стариках)[426]Аксиологический анализ эффективности права ставит на повестку дня вопрос об исследовании и формировании социокультурной идентичности людей. Как справедливо отмечает И. В. Лескова, устойчивая социокультурная идентичность помогает в преодолении кризисных явлений в семье и обществе, а следовательно, является важным фактором, непосредственно воздействующим на социальное развитие страны и ее будущее. В основе социокультурной идентичности населения лежат доминирующие в тот или иной период времени смысложизненные ценности мировоззренческого характера. Совершенно очевидным представляется тот факт, что все социокультурные процессы глубоко затрагивают личность, ибо предполагают определенные изменения в ее системе ценностей, вызывая идентификационные сдвиги[427]Одной из самых серьезных проблем современной теории права является неэффективность «прививки» российской правовой культуре либеральных политико-правовых ценностей, что свидетельствует о необходимости пересмотра их гипертрофированного значения в современной теории права[428]Трудно спорить с тем, что высшей ценностью современного общества становится потребление. Человек обесценивается, зато мир вещей, влияющий на него, ценится весьма высоко. Отчуждение имеет место и в сфере права. Правовые ценности становятся для индивида не продуктом и результатом личного творчества, а пустыми абстракциями, чем-то безличным, анонимным, происходящим в глубинах общества и государства. Такие ценности воспринимаются как запреты, подавляющие волю и инициативу субъекта, его самобытность, свободу и творчество, оставляющие индивида равнодушным к социальным потребностям в целом. Правовые предписания воспринимаются как обременительная обязанность, чуждая, порабощающая сила, не учитывающая потребности личности[429]Думается, что вина за такое положение лежит на индустриально развитых государствах, которые сформировали культ безмерного и беспрепятственного потребления. Политика этих государств направлена на формирование не высокодуховного и высокоморального гражданина, а гражданина-потребителя, активно участвующего в обороте товаров и услуг и приносящего прибыль государству.
В свое время А. Энштейн писал: «Мы достигли такой точки, когда я могу вкратце сказать о том, что составляет суть кризиса нашего времени. Она касается отношения индивида к обществу. Индивид сейчас более, чем когда-либо, осознал свою зависимость от общества. Однако он ощущает эту зависимость не как позитивное качество, не как органичную связь и защитную силу, а, скорее, как угрозу своим естественным правам и даже своему экономическому существованию. Более того, его положение в обществе таково, что эгоистические стремления все время подчеркиваются, в то время как его социальные стремления, более слабые по своей природе, все более вырождаются. Все люди, независимо от их положения в обществе, страдают от этого вырождения. Бессознательные узники собственного эгоизма, они чувствуют себя неуверенными, одинокими, лишенными способности просто, наивно и безыскусственно наслаждаться жизнью. Человек может обрести смысл жизни, как бы коротка и опасна она ни была, только посвятив себя обществу»[430]Итак, борьба за повышение эффективности норм законодательства предполагает, на наш взгляд, решение следующих задач:
1) познание и оценка социальных и духовных ценностей в соответствующем обществе в данный исторический период, анализ исторической эволюции этих ценностей и факторов такой эволюции;
2) анализ ценностей с позиций их влияния на эффективность права, выполнение им своих функций;
3) анализ того, насколько полно и адекватно в законодательстве выражаются существующие социально-духовные ценности;
4) разработка системы мер по формированию государственной идеологии, которая бы в наибольшей мере отражала систему социально-духовных ценностей;
5) защита государством социально-духовных ценностей, проведение постоянного ценностного воспитания граждан.
Таким образом, эффективность права имеет ряд аксиологических (ценностных) предпосылок. Эти предпосылки заключаются в выражении правом как социально-духовным регулятором и культурным феноменом целого ряда общецивилизационных (общечеловеческих), этнических, групповых и иных ценностей. Важнейшей задачей государства, в том числе в контексте обеспечения эффективности норм законодательства, должны стать познание, адекватное отражение и защита этих ценностей в принимаемых нормативных правовых актах.
2.3. Факторы эффективности норм законодательства
Перейдем к исследованию собственно факторов, влияющих на эффективность конкретных норм законодательства и их групп.
В литературе советского периода указывалось, что основной гипотезой, которая определяет подход к проблеме общественного действия права, является рассмотрение самого механизма регулирования как многофакторной системы, на функционирование которой влияет целый ряд условий. Не уравнивая и не нивелируя сами факторы, следует их строго классифицировать, выделив прежде всего основные и второстепенные, определяющие и дополнительные, объективные и субъективные, материальные и духовные, идеологические и социально-психологические, и т. д.[431]Изучение факторов эффективности законодательства, его норм и институтов продолжается и в современной российской науке. Так, В. В. Лапаева, исследуя факторы эффективности законодательства, различает факторы, относящиеся к юридической форме закона, и фактор, относящиеся к его социальному содержанию. По ее мнению, к характеристикам юридической формы закона относятся: адекватность выбора способа правового воздействия, правильность определения субъектов правового регулирования, обеспечение должной координации прав и обязанностей, значимость предусмотренного нормой поощрения или санкции, наличие и действенность необходимых юридических гарантий реализации закона, «вписанность» данной нормы в систему законодательства и т. д. Социальное содержание закона характеризуется его адекватностью потребностям регулируемых общественных отношений, способностью быть инструментом согласования различных социальных интересов в рамках общезначимой нормы и средством разрешения социальных конфликтов[432]Представляется, что факторы, относящиеся к содержанию норм законодательства, могут быть разделены на собственно социальные, экономические, политические, культурные, специально-юридические.
В свое время С. Ю. Марочкин предложил разделить условия эффективности норм законодательства на социальные и сугубо юридические. К числу первых он относил, к примеру, необходимость соответствия норм объективным закономерностям развития. Юридическими условиями он считал требования к нормотворческой технике, гарантированность, соответствие метода воздействия регулируемым отношениям и т. д.[433]Различные авторы выдвигали на первый план разные факторы эффективности нормативных предписаний. По словам А. Ф. Закомлистова, факторы, заставляющие людей осуществлять цели правовых норм, имеют, прежде всего, социальный характер. Здесь «мы встречаемся с парадоксальной ситуацией, когда общество как результат взаимодействия людей одновременно выступает в качестве условия, основы, причины и принуждающей силы по отношению к индивиду. Оно функционально выполняет роль динамического субстрата, создающего социальный факт и являющегося результатом взаимодействия индивидов»[434]В советской юридической науке эффективность норм права (законодательства) связывалась, в первую очередь, с экономическим фактором, а также с политикой государства и классовой дифференциацией. Так, Л. С. Явич указывал, что «эффективность правового воздействия на общественные отношения в значительной (если не решающей) степени зависит от своевременного приведения права в соответствие с новыми потребностями экономического развития»[435]Степень действенности системы права он ставил в зависимость от ее соответствия объективно сложившейся системе производственных отношений на данном этапе ее зрелости и развития[436]Помимо этого, по его мнению, «действенность правового регулирования общественных отношений зависит от характера политики, выраженной в законах, классовой структуры общества и от того, насколько реально политика государства обеспечивает фактическое осуществление юридических норм»[437]И. С. Самощенко, В. И. Никитинский, А. Б. Венгеров указывали, что основными и общими условиями, определяющими эффективность правового регулирования, являются экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества, соответствие правовых предписаний требованиям морали и уровню правосознания, учет общих принципов управления. Важнейшим условием эффективности правовых норм они считали также опосредствование в правовых предписаниях требований социально-экономических и политических закономерностей социализма[438]На отражение закономерностей социального строя как условие эффективности правовых норм указывали и другие авторы. Так, Д. А. Керимов писал, что эффективность действия права зависит, прежде всего, от того, насколько оно точно и полно отражает и правильно предусматривает реализацию объективных возможностей в соответствии с познанными закономерностями общественного развития[439]В качестве других важных условий эффективности норм права В. И. Никитинский называл учет общих принципов регулирования и управления в процессе нормотворческой деятельности; соблюдение в процессе нормотворчества правил законодательной техники; информированность адресатов о содержании правовых предписаний; режим законности[440]Знание законодательства как фактор его эффективности отмечали и другие авторы. Так, А. И. Экимов писал, что цели правовых норм могут быть достигнуты лишь в том случае, если содержание правовых предписаний поступает к адресатам. При незнании закона бессмысленно говорить и о каком-либо побудительном его воздействии[441]На режим законности и информированность адресатов о требованиях норм права как на факторы эффективности правовых норм не раз обращалось внимание. Так, Ф. Н. Фаткуллин выделял так называемые общие условия эффективности права. К ним он относил: социальную ценность, эффективность общего правового регулирования в целом, режим законности, надлежащий уровень реализации правовых норм, степень информированности адресатов об их содержании, а равно уровень их правосознания и правовой культуры. При этом социальную ценность он считал внутренним фактором, обязательным условием (предпосылкой) эффективности правовых норм[442]Режим законности как фактор эффективности правовых норм выделял и Ю. Х. Калмыков[443]Думается, что данная позиция нуждается в уточнении. Помимо отказа от постулатов марксизма хотелось бы подчеркнуть следующее. Во-первых, спорным представляется положение об информированности адресатов о содержании правовых предписаний как условии их эффективности. Тогда самыми эффективными должны быть нормы, которые наиболее широко известны, например нормы Конституции РФ, Уголовного кодекса РФ, правил дорожного движения, и, напротив, нормы малоизвестные должны характеризоваться низкой степенью эффективности. В данном случае упускается из виду тот факт, что субъект права, и не ознакомившись с содержанием конкретных норм, имеет представление об общем порядке социальной жизни, о том, какое поведение социально полезно, социально допустимо либо обладает общественной вредностью. Напротив, ознакомление с конкретными правовыми нормами иногда специально осуществляется с целью нахождения путей их сравнительно безболезненного нарушения, а знание о сравнительно небольшом наказании за некоторые правонарушения может сыграть даже провоцирующую роль в несоблюдении и неисполнении соответствующих норм. Кроме того, в современных условиях поистине колоссального массива нормативных правовых актов, действующих в государстве, становится невозможным ознакомление даже с небольшой их частью. Думается, что важно не столько познание содержания правовых предписаний, сколько направленность такого познания, его цели, психические установки личности. В этом плане в зависимости от цели можно говорить о позитивном и негативном правовом познании, правомерно и неправомерно направленном.
