Еще одна оговорка состоит в том, что режим законности должен рассматриваться не как фактор, а как результат эффективного действия норм права (законодательства). Как известно, режим законности представляет собой неуклонное соблюдение и исполнение правовых предписаний всеми субъектами права, то есть, по сути, выражается в поведении, реализующем правовые нормы. Что как не четкая и неуклонная реализация норм права свидетельствует об их эффективном действии?
На наш взгляд, некоторые авторы чрезмерно расширили круг условий эффективности правовых норм. Во-первых, эффективность «общего правового регулирования» как раз и подразумевает эффективность установленных правил поведения общего характера, то есть норм права (законодательства). Иными словами, мы приходим к выводу, что эффективность норм имеет своим условием саму себя. Во-вторых, еще раз отметим дискуссионность отнесения к условиям эффективности режима законности. Режим законности появляется вместе с государством и существует в любом государстве как институте, устанавливающем правовые нормы и добивающемся их неуклонного соблюдения и исполнения. Режим законности, напротив, является следствием хотя бы минимальной эффективности, результативности действия норм права. В-третьих, степень информированности субъектов правоотношений о содержании норм законодательства может и не сказываться на их эффективности, так как соответствующие нормы могут просто дублировать предписания других социальных норм, например моральных. Кроме того, исходя из огромного множества действующих нормативных актов, а значит, знания многих из них очень небольшой частью субъектов права, можно сделать неправильный вывод об их изначальной неэффективности. С другой стороны, многие общеизвестные предписания достаточно часто нарушаются (например, нормы об ответственности за кражу, прогул, хулиганство и т. д.). В-четвертых, уровень правосознания и правовой культуры как условие эффективности норм законодательства трудно измерить. Говоря об «уровне», необходимо определить и эталон, по которому будет определяться этот уровень.
Достаточно большое внимание уделили классификациям условий эффективности норм права авторы монографии «Эффективность правовых норм». С социально-политической точки зрения, основным условием эффективности действия правовой нормы они считают ее соответствие классовой и социальной структуре общества, системе общественных отношений, идеологии и культуре данной общественно-экономической формации. Также указывается, что может быть выделен более узкий – организационный – аспект эффективности права. Организационные условия его эффективности выявляются в процессе функционирования системы правотворческих, правоприменительных и правоохранительных органов государства. От совершенства деятельности этой системы зависят качество принимаемых законов и других юридических актов, уровень практики их применения, в том числе степень соблюдения гарантий субъективных прав и законных интересов граждан, закрепленных в правовых нормах. Кроме того, они предложили классифицировать условия эффективности действия нормы по основанию, связанному с элементами механизма действия права. С этой точки зрения условия эффективности действия нормы будут относиться: во-первых, к самой норме; во-вторых, к деятельности правоприменительных органов; в-третьих, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы[444]. Думается, что данные классификации представляют определенный научный интерес, но в них фактически стирается грань между предпосылками эффективности норм права, ее условиями и факторами такой эффективности.
Зарубежные авторы справедливо отдают должное эмоциональным факторам в генезисе правового, в том числе деструктивного, поведения. Так, указывается, что сам по себе низкий уровень жизни не является причиной высоких показателей насилия. Насилие с большей вероятностью будет иметь место именно в сочетании с ограничением прав, дискриминацией и структурным неравенством, приводящим к чувствам безысходности, лишения, несправедливости, безнадежности и злости[445]Думается, что важной задачей юридической науки и практики должны стать выявление и анализ деструктивных эмоций, их влияние на эффективность норм законодательства и правовое поведение, а также выработка мер по борьбе с ними.
В литературе проблема факторов (условий) эффективности правовых норм получила освещение и в контексте повышения эффективности правовых средств. Например, А. В. Малько, рассматривая эффективность правовых стимулов и ограничений, к условиям такой эффективности относит: адекватность правовых стимулов и ограничений (формы) интересам, мотивам и установкам (содержанию); совершенство законодательной и правоприменительной деятельности; уровень правовой культуры общества и отдельной личности; состояние законности; создание конкретной, четкой, понятной и доступной каждому гражданину системы стимулов и ограничений в праве; индивидуальный и дифференцированный подходы к их реализации; системное единство, комплексность в использовании данных юридических средств и т. д.[446]В качестве эффективности норм законодательства в литературе нередко называется высокий уровень правосознания и правовой культуры депутатов парламента и общества в целом. В этом плане можно говорить о том, что сами нормы во многом являются отражением уровня правосознания и правовой культуры депутатов и их избирателей. Законодательство неотделимо от правовой культуры и правовой системы в целом. Поэтому мнение о том, что нормы неэффективны вследствие низкой правовой культуры населения свидетельствует как раз о низком уровне правовой культуры служащих правотворческого органа, которые не учли особенности правового сознания и правовой культуры народа, его правовые и общекультурные традиции.
Законодатель не должен забывать о том, что «люди, создающие и формулирующие новые правовые нормы, должны выработать в себе особый “акт” правосознания или, условно говоря, правовой совести, проверяющий или даже впервые формулирующий эту идею и заставляющий положить ее в основу новых норм в качестве истинной и предметно обоснованной ценности. Истинный законодатель есть художник естественной правоты, ее искатель и служитель»[447]Законодательство, пытающееся подвергнуть кардинальной ревизии глубинные основы национальной культуры и национального характера, не может быть ни подлинно прогрессивным, ни эффективным.
Следует согласиться с высказанным мнением, что нормы законодательства воздействуют на волевое поведение человека не механически, в смысле простого восприятия им правил, заключенных в норме. Реализация нормы в ряде случаев является творческим актом, требующим большого опыта, культуры и безусловного стремления к достижению высоких результатов в правовом действии. Именно эти обстоятельства лежат в основе свободного и сознательного выбора наилучшего варианта поведения в рамках нормы[448]В учебной литературе условия эффективности правового регулирования обычно подразделяются на три группы:
1) совершенствование правотворчества, что предполагает наиболее полное выражение в нормах права общественных интересов и потребностей, усиление гарантированности юридических норм;
2) совершенствование процесса правоприменения. Акты правоприменения считаются гарантирующим элементом, который, в нужный момент подключаясь к нормативному регулированию, содействует процессу удовлетворения интересов;
3) повышение уровня правовой культуры субъектов права[449]Некоторые авторы выделяют два основных фактора эффективности законодательства: качество законодательства и качество правоорганизующей деятельности. Как отмечает В. Ф. Прозоров, при чрезмерном акцентировании внимания на роли правоорганизующей деятельности в обеспечении реализации правовых предписаний может возникнуть ряд побочных последствий. Такой подход способен породить иллюзию о том, что при приложении достаточно большого объема усилий людей и специальных органов, направленных на обеспечение реализации того или иного законоположения, удается провести в жизнь любое решение и тем самым достичь любой социальноэкономической цели. Опасность преувеличения роли организационной деятельности по обеспечению реализации закрепленных в юридических актах экономических, управленческих решений состоит также и в том, что с этих позиций недостаточную эффективность того или иного облеченного в юридическую форму управленческого решения легко априори отнести на счет исполнителей. Хотелось бы также согласиться с указанным автором в том, что эффективность правового регулирования зависит от соотношения заинтересованных и незаинтересованных социальных сил. При этом одним из важнейших факторов, который определяет соотношение этих сил, является уровень их правовооруженности, которая зависит от возможности провести и закрепить свои интересы через правовое регулирование, получить в распоряжение юридические средства, с помощью которых можно осуществлять свои интересы, подчинить себе, посредством права, деятельность иных социальных групп, их представителей, не дать социальному конкуренту юридических возможностей для достижения его интересов, конкурирующих с собственными, а если этого сделать не удалось, то на стадии правореализации и правоприменения если и не полностью блокировать реализацию конкурирующих интересов, угрожающих собственным, то, по крайней мере, максимально осложнить этот процесс[450]В литературе также высказано мнение, что при правоприменительной деятельности эффективность нормы является результатом действия системы «норма плюс ее применение». Иначе говоря, эффективность связана с двумя факторами – качеством норм и деятельностью по их применению[451]Думается, что настало время по-новому взглянуть на систему факторов, влияющих на эффективность норм законодательства. При этом представляется необходимым решить, как минимум, две задачи:
