В Древней Индии баланс сил между государствами достигался установлением так называемого «круга государств» (мандалы). Согласно существовавшей дипломатической концепции союзнические отношения поддерживались между государствами, не имевшими общей границы, и наоборот, государства-соседи должны были остерегаться друг друга. Эта доктрина была сформулирована в Артхашастре: «Если (государь) находится между двумя более сильными, то он должен прибегать к помощи того, кто в состоянии его спасти, или же того, кто непосредственно граничит с ним…Если ему грозит гибель со стороны обоих, то он должен прибегать к помощи “срединного”, или “стоящего в стороне”, или же “тех государей, которые являются сторонниками таковых” и т. д.»[424]. Подобная концепция внешней политики существовала и в хеттском государстве. «Если царь страны хеттов, – говорится в договоре царя хеттов Мурсилиса II с правителем Угарита Никмеппой, – вступает в отношения с Ханигальбатом или Египтом, или Вавилоном, или Альте, или с другими враждебными странами, которые находятся на границе с твоей страной и являются врагами царя страны хеттов, или с любой страной, которая находится на границе с твоей страной и является другом царя страны хеттов (Мукиш, Алеппо, Нугасси), будь на стороне царя страны хеттов и воюй вместе с ним, если царь страны хеттов начинает войну». Например, один лишь Угарит находился под влиянием сначала Митанни, потом Египта, впоследствии – Хеттского государства, они же устанавливали между собой систему баланса сил. Помимо заключения договоров это достигалось еще и средствами финансового поощрения: так, Угарит заплатил большую сумму денег царю Амурру, чтобы тот предоставлял ему необходимую защиту от внешних и внутренних врагов [425].
Подобные обычаи существовали и у древних персов. По свидетельству Геродота, «наибольшим почетом у персов пользуются (разумеется, после самих себя) ближайшие соседи, затем – более отдаленные, а потом уважением пользуются в зависимости от отдаленности. Менее же всего в почете у персов народы, наиболее от них отдаленные…Персы больше всех склонны к заимствованию чужеземных обычаев. Они носят ведь даже мидийскую одежду, считая ее красивее своей, а на войну надевают египетские доспехи» (Геродот. История. 1.134–135).
Организационными предпосылками установления системы международного баланса сил уже в древний период выступали первые союзнические интеграционные отношения между государствоподобными образованиями в ходе создания ими унитарных государств (города-номы Месопотамии, государства-царства древних Китая, Индии). Процесс их объединения в единое государство (Вавилон, Ассирия) сопровождался заключением договоров, гарантировавших определенное международное равновесие между разными государствами-империями. Все это требовало соответствующих международно-правовых институтов: установления международного статуса и объема международной правосубъектности союзов государств, союзных государств, империй, стран-участниц таких союзов, урегулирования между ними вопросов военного и торгового взаимодействия, а также условий взаимной выдачи преступников, беженцев, наконец, урегулирования общих границ.
Уже на первых этапах истории догосударственных общественных образований последние с целью установления баланса между собой, создавали достаточно запутанные дипломатические хитросплетения, образовывали союзы, натравливали врагов друг на друга, прибегали к подкупу и др. Например, это видно из содержания переписки правителей таких образований. В переписке правителей малоазийских государств начала III в., найденной в архиве царства Мари, в частности говорится: «Зимри-Лиму: Ярим-Лим, твой Отец, говорит следующее: Ты мне писал по поводу боя, который вроде бы произошел в Залмакуми. Но никакого боя совсем не было. Все, что произошло, было просто разговором между людьми. Я все время посылаю письма моему доверенному человеку с таким приказом: “Не воюй против этих людей. Эти люди служили моему отцу. Мой отец их учил и воспитывал, и я сам тоже их учил и воспитывал. Вот почему я говорю: “Не дерись с ними!” Но он начал бороться против меня, и я приказал отсечь ему голову”. И еще: относительно царей на границах твоего царства, о чем шла речь в твоем письме. На этот счет Исби-Ила, мой доверенный человек, и Сумху-рабе, твой доверенный человек, должны сделать тебе детальный отчет. Обрати внимание на их отчет. Не отталкивай этих людей, они твои братья. У тебя нет другого врага, кроме Ишм-Дагана, только он твой враг. Но поскольку этот человек имеет много серебра и золота, то не следует, по-видимому, чтобы он привлек тех людей, которые являются твоими братьями, и отдалил их от тебя. Будь другом для этих людей. Когда они придут к тебе, прикажи, чтобы им дали одежду и одну драгоценную вазу из серебра. Ты не беден одеждой и драгоценными вазами. Ты же знаешь, что твоя позиция должна быть позицией великого царя. И еще: делай столько подарков, сколько будет нужно, и будь другом для твоих братьев. И еще: относительно клятвы богами, о чем шла речь в твоем письме. Следовательно, определим условия. Я желаю быть твоим союзником, а ты будь моим. Когда будут сигналы огня в Ямхаде, иди их гасить! Когда же будут сигналы огня в (царстве) Мари, я хочу прийти их гасить. И еще: Аду-на-Адду не в состоянии изменить моих решений: скорее он сам прислушивается к тому, что я говорю!»[426].
В процессе создания системы международного баланса сил международное право решало ряд существовавших между древними государствами проблем. Так, при составлении ими соглашений в тексты последних включалось положение о признании каждой из сторон богов другой стороны, а процедура создания международного обычая обязательно предусматривала религиозное и обрядовое сопровождение[427]. Средствами международно-правового регулирования устанавливалась международная религиозная терпимость. Уже в 3-м тысячелетии до н. э. участниками системы международного баланса сил выступали государства, исповедовавшие разные религии и верования, что не помешало им, однако, заключить между собой сотни договоров по важнейшим вопросам международного сосуществования.
Объективно принцип религиозной терпимости стал формироваться уже на первых этапах становления международных отношений. Этому способствовал тотемизм, распространенный в среде первобытных племен, – символическое воплощение определенной общественной группы (образования) в соответствующем тотеме, которым обязательно выступал «представитель природы» – животное или растение. Следовательно, все общественные тотемные группы были связаны общим верховенством природы, все, казалось, были ее детьми, равными перед ней. Таким образом, тотемизм закладывал основы не только религиозной терпимости, но и равенства в международном обществе. Подобное мнение относительно международного права и международного правосознания сформулировал М. Циммерман: «Это символическое воплощение коллектива в живом существе или в силе природы – тотеме, в свою очередь как бы отражает более широкое и всеобъемлющее единство всех кланов и всех тотемов в одном великом одухотворенном начале божественной природы, дающей всему разрозненному и индивидуальному высшее синтетическое единство»[428].
В Древнем Китае, как правило, захваченные, завоеванные и даже насильственно перемещенные этнические сообщества (например, инцы) получали возможность сохранять свое имя хотя бы для ритуальных жертвоприношений в честь предков [429]. Этот факт, на первый взгляд, не несет в себе ничего странного или важного. Однако здесь следует учесть, что в тот период основными субъектами международного протоправа выступали образования, которые находились на догосударственном этапе развития (преимущественно это были племена, этнические, клановые сообщества, ранние вождества и др.) и которые придерживались дорелигиозной системы верований, в частности тотемизма. Согласно последнему сохранение своего собственного имени означало для человека или сообщества не только сохранение здоровья, жизни, благосостояния, безопасности, но также и независимости, самостоятельности свободы. Поэтому здесь проявляется важный аспект влияния религиозных верований на последующее формирование понятия независимого образования в международных отношениях, а уважение к такому праву, то есть праву на независимость, закладывалось еще на самых ранних этапах развития международных отношений.
В Древнем Риме, вопреки общему мнению о его враждебности по отношению к другим народам, ксенофобии и религиозной нетерпимости, на практике ситуация была совсем иной. «Многоязычный и космополитичный Рим был не только светской столицей империи; он также был центром многих религиозных культов империи. Никто даже не сомневался в том, что Юпитер на Капитолии был центром Римской государственной религии. Во втором веке до н. э. Рим также стал центром культа Большой Матери, который был введен на исходе Второй Пунической войны, и даже культа Изиды, который государство восприняло несколько позже; в Риме культ жертвы Золотому Тельцу достиг своей кульминации»[430]. Также в Риме процветали ритуалы и культы других религий – сирийские верования в бога Солнца, египетские религиозные традиции, греческий пантеон богов, и, наконец, христианство.
