Думается, что проблема выбора форм приобщенности человека к социальной жизни неразрывно связана с проблемами самореализации личности и ее регламентации, эффективности социального, в том числе правового, регулирования. Поэтому государственная политика и деятельность правовой системы должны быть направлены на то, чтобы такая приобщенность принимала конструктивные, социально полезные, подлинно духовные формы.
Обеспечение людям плодотворности существования, социально адекватной самореализованности, воспитание продуктивного отношения к миру, доброжелательности – вот главный путь повышения психологической эффективности права и норм законодательства и главный показатель такой эффективности.
Право должно создать условия для того, чтобы человек мог прожить жизнь с полной отдачей, родиться в полном смысле слова, полностью пробудиться, освободиться от неосуществимых претензий и поверить в свои реальные, хотя и ограниченные, силы. Цель права и главный показатель его эффективности – душевно здоровый человек, то есть тот, кто живет по любви, разуму и вере, кто уважает жизнь – как собственную, так и своего ближнего. Вот такое продуктивное проживание жизни должно если не обеспечивать, то уважать и охранять право.
Еще одно качество, о котором нельзя не упомянуть в связи с нашим исследованием, – стремление к свободе, в том числе свободе выбора, творчества, поведения. Стремление к свободе занимает особое место в ряду сущностных качеств человека. Ведь без нее человек не может практически реализовать намеченные цели, свои способности и вообще развиваться как личность. Потребность в свободе глубоко заложена в человеке, она имманентна любому виду его деятельности, связана с самой сутью природы человека как существа, свободно выбирающего между различными альтернативами. Уклониться от выбора мы в принципе не можем, ибо, отказываясь от одного, мы (хотим того или нет) выбираем другое, отказываясь от другого – выбираем третье, и т. д. Вне выбора альтернатив и целеполагания не может быть и человека, не может быть и его регулятивных систем, в том числе и права.
Право оказывает влияние на выбор человека и на саму постановку альтернативных решений. Поэтому эффективность права находится в зависимости от того, какие альтернативы оно предлагает человеку, какие стимулы предоставляет при выборе того или иного альтернативного варианта, варианта социально значимого поведения. Важно и то, насколько эти альтернативы антропологически, социально и культурно адекватны.
Выбор того или иного варианта зависит от системы ценностей человека, смыслов, ориентиров, стереотипов и т. д. Б. Д. Парыгин говорит о системе индивидуальных значений личности. Под этой системой он подразумевает всю совокупность представлений, впечатлений, символов, ценностных ориентаций и других элементов психического, которые приобретены человеком в результате его собственного, индивидуально-неповторимого жизненного опыта. В сознании индивида элементы общечеловеческого социального опыта, как правило, функционируют не в чистом виде, а в контексте опыта индивидуально-неповторимого[678].
Можно с полной уверенностью утверждать, что не только человек должен сообразовывать свои действия с правом и политикой государства, но и право и политика государства должны соответствовать важнейшим качествам человека или хотя бы учитывать их. Право и государство призваны развивать в человеке то, что Э. Фромм назвал «продуктивной ориентацией»: активную и творческую связь человека со своим ближним, с самим собой и с природой. При этом «в области мышления продуктивная ориентация выражается в разумном постижении мира. В области действий эта ориентация выражается в созидательном труде. В области чувств она проявляется в любви, т. е. в переживании единения с другим человеком, со всеми людьми и природой при условии сохранения чувства собственной целостности и независимости. Продуктивная любовь всегда предполагает целый комплекс отношений: заботу, ответственность, уважение и знание»[679].
В литературе иногда отмечается, что социальная жизнь и культура априори противоречат потребностям человеческой природы: человек, с одной стороны, стоит перед необходимостью выбора между счастьем, основанным на неограниченном удовлетворении своих инстинктов, а с другой – перед безопасностью и достижениями культуры, основывающимися на подавлении инстинктов и, следовательно, способствующими развитию неврозов и прочих форм психических заболеваний. Фрейдовское представление о том, что человеческой природе изначально присуще соперничество (и внеобщественный характер), аналогично тому, которое мы встречаем у многих авторов, указывающих, что черты, присущие человеку современного капиталистического общества, – это его естественные свойства. В этом случае приписываемая человеку на деле ложная сущность (изолированность, асоциальность, жадность и соперничество) придает капитализму видимость именно той системы, которая в полной мере соответствует человеческой природе, и освобождает его тем самым от критики. Таким образом, мы сталкиваемся с существенной деформацией личности в современном обществе, когда эгоистические, антисоциальные по сути качества человека фактически возведены на социальный пьедестал, к которому нужно стремиться и которому нужно поклоняться. В условиях подобной эгоцентристской деформации обеспечение эффективности социальных, в том числе правовых, предписаний, даже в малейшей степени ограничивающих эти качества, становится весьма проблематичным.
Характеризуя основополагающие качества природы человека, следует учитывать, что в ходе исторического развития сами эти качества и их соотношение претерпевают определенную трансформацию. При этом одни качества начинают играть доминирующую роль, другие, напротив, нивелируются и перестают существенно влиять на взаимодействие личности и правовой системы, на уровень эффективности права и норм законодательства. В этом плане интерес представляет анализ тех качеств, которые характерны именно для современного человека.
Э. Фромм в свое время задавался вопросом: что представляет собой социальный характер, соответствующий требованиям капитализма XX века? Ответ был следующий: «Ему нужны люди, которые легко взаимодействуют в больших группах, стремятся потреблять все больше и больше, чьи вкусы стандартизированы, легко поддаются влиянию и чьи реакции легко предвидеть. Ему нужны люди, чувствующие себя свободными и независимыми, не подчиняющиеся авторитетам, принципам или совести, – и все же готовые к тому, чтобы ими командовали, делающие то, что от них ожидают, легко приноравливающиеся к общественному механизму»[680]. Нетрудно заметить, что это, на первый взгляд положительное, повышение роли управляемости и предсказуемости людей, вместе с тем, сопровождается подавлением и нивелировкой личности, некритично следующей внешнему авторитету.
Э. Фромм, рассматривая особенности сознания и качества современного человека, пишет о так называемой «накопительской ориентации». Подобно всем другим ориентациям характера, эта ориентация имеет свои положительные и отрицательные стороны. Положительные стороны – это практичность, бережливость, старательность, сдержанность, осмотрительность, упорство, хладнокровие, приверженность порядку, методичность и верность. Отрицательные стороны – отсутствие воображения, скупость, подозрительность, холодность, обеспокоенность, упрямство, леность, педантичность, одержимость и собственничество[681].
В капиталистическую эпоху природа человека и его образ жизни подверглись серьезной трансформации. В обществе развилась беспрецедентная мобильность, когда каждый борется за лучшие места, несмотря на то, что лишь немногим суждено их занять. В этой борьбе за успех отброшены на второй план общественные и нравственные нормы человеческой солидарности; значимость жизни сводится к стремлению быть первым в конкурентной гонке. При этом пренебрежение нравственными нормами и несоблюдение законов не получают однозначной отрицательной оценки в общественном сознании, что не может не отражаться на эффективности норм законодательства.
При капитализме распределение доходов характеризуется отсутствием сбалансированного соотношения между усилиями и трудом индивида, с одной стороны, и их общественным признанием в виде денежного вознаграждения – с другой. В литературе подчеркивается не материальный результат такого несоответствия, а его нравственные и психологические последствия. Действующее право зачастую оформляет и охраняет эту социально-экономическую деформацию, закрепляющуюся и в правосознании.
Характерной особенностью природы современного человека можно считать так называемое отчуждение. Интерес в этом плане представляет характеристика современного психологического состояния общества, исходящая из понятия отчуждения. Так, Э. Фромм писал: «Величины, которыми мы оперируем, – это цифры и абстракции; они находятся далеко за пределами, допускающими хоть какое-то конкретное восприятие. Нет больше различимой, поддающейся управлению референтной системы, соразмерной человеку». О самом понятии отчуждения он пишет следующее: «Под отчуждением понимается такой способ восприятия, при котором человек ощущает себя как нечто чуждое. Он становится как бы отстраненным от самого себя. Он не чувствует себя центром своего мира, движителем своих собственных действий, напротив, он находится во власти своих поступков и их последствий, подчиняется или даже поклоняется им»[682].
