Но во время войн захватывалось не только золото. Добывались пленные — возникал институт рабства. У славян и антов, как и у других варваров, рабство не превратилось и не могло превратиться в решающий способ производства. В условиях родовой, а затем земельной (соседской) общины для этого не было никаких исторических предпосылок. Основой производства оставался труд свободного общинника и его семьи. Поэтому рабовладение у славян и антов приняло смягченный характер, т. е. ту форму, которую мы называем патриархальным рабством. Долговое рабство также отсутствовало. Пленники — рабы становились предметом торговли или получения выкупа и сосредотачивались у вождей и воинов. Все это усиливало разложение родового строя. Создавалось и развивалось имущественное неравенство и ускорялся переход к классовому обществу.
У византийских авторов можно найти описание и внешнего вида антов. Это были высокие темно-русые люди, сильные, обладающие исключительной выносливостью, неутомимые бойцы. Сведения об антах в сочинениях византийских писателей прерываются лишь тогда, когда новые волны завоевателей отрезают византийские границы от основных территорий антов. Так было во время страшного нашествия гуннов в IV–V веках, так было но время нашествия аваро-болгарских орд; но стоило пройти очередной волне завоевателей, которые, как по коридору, проходили по территориям антов северным берегом Черного моря, как снова показывались на границах империи воинственные славяно-антские дружины, а по Черному морю плыли огромные флотилии славянских однодеревок.
Итак, анты — это оформившиеся восточные славяне. Это новое этническое качество сложившееся в результате теснейшего взаимодействия северо-западного венедского ядра с юго-восточным сколотско-паралатским с вовлечением затем в этот генетический котел северо-восточных племен Окско-Волжского бассейна. Это произошло в III–VI веках н. э. Консолидация восточнославянской этнической общности была ускорена и усилена непрерывной борьбой сначала с готами, затем с Византией, гуннами, аварами, хазарами и т. д. В это же самое время шел процесс складывания всей славянской этнической общности. Но являясь решающим, процесс интеграции не исключал этнической дифференциации. Как раз, в то же самое время в общеславянском массиве продолжали оформляться три основные ветви: западная, восточная и южная. Из этого процесса к VII–VIII веку выходит вполне сложившееся славянство, но также и вполне разделившееся на основные ветви.
Анты — это восточные славяне, в ходе дальнейшего развития превратившиеся в киевских славян. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим отношение антов к Руси.
В начале VII века известия об антах прекращаются. Нашествия аваров и разгром ими антского союза в Прикарпатье вызвали прекращение антского натиска на «роменскую державу». У Византии появились новые сильные враги в лице пришельцев и складывавшегося болгарского государства. Поэтому внимание византийских писателей приковывается к своим непосредственным границам. Как бы то ни было, но отсутствие прямых письменных источников об антах VII–VIII веков сильно ощущается в науке. Но сомневаться в том, что анты — это восточные славяне, что они создатели культуры киевских славян, что именно их политические объединения привели к образованию Киевского государств, нет оснований.
Непосредственная преемственность культуры русских племен IX–XI веков проявляется во многом. Стоит только сравнить предметы из антских кладов VI–VII с предметами киевских курганов X–XI веков, как тотчас бросается в глаза их изумительное сходство, их преемственность с чертами огрубения.[70] Антские мечи во многом напоминают мечи русских славян X века. Серебряные изделия Киевской Руси восходят к художественному серебряному литью антов. Так называемые знаки Рюриковичей восходят к антским прототипам VII века и т. д.[71] История киевских городов показывает наличие в них антских пластов и говорит о том, что многие знаменитые города возникли не на пустом месте, а были непрерывно заселены еще с антских и доантских (скифских) времен. Городища антов — это основа для городов Киева. Сосредоточие антской культуры подготовило и расцвет Киева.
Наконец, остатки антского языка показывают характерные для восточнославянских языков полногласие (смотри антские имена). Слишком осторожный подход к признанию прямой преемственности скифов-пахарей и антов, антов и русских славян, который проявляется у некоторых историков, в данном случае совершенно не оправдан ни фактически, ни теоретически. Не приходится сомневаться в том, что анты IV–VII веков господствующий автохтонный элемент в Восточной Европе. Если их «убрать», т. е. не признать их связующим звеном между скифско-паралатскими, венедскими и славяно-русскими племенами, то образуется пустое место, которое совершенно нечем будет заполнить, ибо ни один письменный источник не говорит о какой-либо этнической группировке, которую можно было бы поставить на место антов. Наши ведущие историки не сомневаются в том, что анты — прямые предшественники Киевской Руси и создатели всей ее культуры. Правда, этногенетические связи антов и скифо-паралатских племен исследованы еще недостаточно. Такие исследования являются ближайшей задачей нашей этногенетики.
Однако видеть в антах непосредственных предшественников Киевской Руси — такой вывод достаточен для решения вопроса в общем, но недостаточен для его решения в частностях. В самом деле, восточные славяне встречают время образования Киевского государства уже разделенными на известные племена нашей летописи. Племена эти выглядят в летописи уже существующими значительный период времени. Конечно, то общее, что объединяет эти племена больше и сильнее того, что их разделает.
Но этим последним не следует пренебрегать. Ясно, что в то время, когда складывалась народность антов, внутри нее шел процесс разделения на отдельные восточнославянские племена, имена которых и отчасти образ жизни, мы знаем. Решив вопрос об антах в общей форме, наша наука должна теперь исследовать вопрос частный, а именно, процесс этнического оформления отдельных восточнославянских племен, степень их близости и отдельности от основного ядра и побочные этногенетические линии, которые привели к такому отделению (или, лучше сказать, выделению).
Одну из первых попыток такого рода сделал профессор П. Н. Третьяков в своей интересной работе «Анты и Русь».[72]
Не возражая против общего вывода о том, что анты — анты основная сила, создавшая Киевскую Русь, Третьяков считает, что это в то же время не единственная сила. Он считает, что росы, появившиеся на 2–3 столетия позже антов, как новый страшный враг Византии, представляет собой вторую этногенетическую линию киевских славян, выходящую из тьмы варварского мира.
Третьяков указывает, что росы этногенетически теснее увязаны со скифами, чем анты. Византийские писатели никогда не называли антов скифами, хотя по старой традиции они называли скифами множество различных народов Северного Причерноморья, в том числе и русских киевской эпохи. Россов же сразу стали называть скифами. В то время как основное направление военного натиска антов Балканы, росы двигались значительно восточнее, по Днепру и Дону в сторону Азовского моря и Крыма.
В XI–XII веках и раньше Русью называлась область Киева, т. е. Полянская земля, политический центр Киевского государства. Исторические же области антов лежат западнее. Третьяков приводит еще ряд подобных соображений.
Как видим, соглашаясь с общим выводом о том, что анты создатели Киевской Руси, Третьяков своими положениями по существу стремится выбить почву из-под этого вывода. Поставив интересный вопрос о роли россов в восточнославянском этногенезе Третьяков сделал слишком далеко идущие выводы.
Вопрос о росах давно пора поставить. Это необходимо хотя бы по следующим причинам. Слово Русь безусловно южного происхождения. К этому выводу склоняется большинство ученых.[73] На юге же мы имеем только одну этническую единицу, в имени которой звучит это загадочное слово. Это росы. Исследовать их политическую историю, их генетические связи в свете сказанного очень важно. Но имеющиеся пока данные не позволяют сделать выводы, которые сделал профессор Третьяков.
Во-первых, в XI–XII веках Русью называлась не только Киевская область, земля полян, а все Киевское государство. Вспомним, что «Повесть пламенных лет» пронизана тревогой за судьбы русской земли, с таким трудом собранной дедами. Эта тревога не только за полянскую землю, а за всю великую Русь — наследство Святослава. Летопись относится к самому началу XII века.
Во-вторых, земля антов, так как она примерно определяется,[74] захватывает также территорию полян.
