36
Учитывая установившийся с конца XIX в. окончательный запрет на союзное употребление одиночного ни между однородными членами отрицательных предложений (типа пушкинского «Она ласкаться неумела к отцу ни к матери своей»), нужно признать, что былой параллелизм между ни и и в русском языке утрачен и потому утрачен также параллелизм их двойных коррелятов: если и…и – это союз-частица, то ни…ни следует считать усилительной отрицательной частицей с дополнительной союзной функцией. Это – частица-союз.
Указанные интонационные особенности свободных двучленов составляют дополнительное к смысловым условиям обеспечение возможности парцелляции их вторых членов в позиции конца предложения. Связанные двучлены – и это показательно и важно – парцелляции не допускают.
Не случайно впоследствии указания на формы типа вокрасно и под. – обычно со ссылкой на Даля – обнаруживаются преимущественно в работах по сибирской диалектологии. Так, мы находим их и в «Диалектологическом очерке Сибири» А. М. Селищева [Селищев 1921: 1, 125], и в книге П. Я. Черных «Сибирские говоры» [Черных 1958: 15]. Свидетельства наблюдателей о таких образованиях для XIX в. собраны в «Исторической хрестоматии по сибирской диалектологии», составленной Н. А. Цомакион [Цомакион 1960: 39, 74, 146, 153, 298].
Указание на это содержится в одном из самых первых сообщений о формах во– в «Замечаниях о камчатском наречии» П. Кузмищева (Москвитянин, 1848. № 11). Ср.: «Предлог во ставится перед некоторыми наречиями, например: во-мало, во-рано, во-тесно и проч., заменяя этим имена усеченные, уменьшительные, кончающиеся на овато, енько» (цит. по [Цомакион 1960: 39]). Сходное определение находим в «Опыте областного великорусского словаря»: «Во-, предл., приставляемый к некоторым наречиям для показания неполноты качества, напр., вомало, несколько мало; вотуго, немножко туго. Перм. Ирбит.» [Опыт 1852: 217], а также в словаре В. И. Даля [Даль 1881: I, 217].
См., например, следующие лексикографические издания: Словарь русских говоров Среднего Урала (Уральский гос. ун-т им. А. М. Горького). Т. 1. Свердловск, 1964. С. 83–96 (далее – СРГСУ); Словарь русских народных говоров. Вып. 4. Л.: Наука, 1969. С. 325–355; Вып. 5. 1970. С. 10 – 180 (далее – СРНГ); В. П. Тимофеев. Диалектный словарь личности. – Учен. зап. Шадрин. и Свердлов. гос. пед. ин-тов. Сб. № 162. Шадринск, 1971. C. 36–37 (далее – ДСЛ); Словарь говоров Соликамского района Пермской области (Перм. гос. пед. ин-т. Сост. О. П. Беляева). Пермь, 1973. С. 78–87 (далее – СГСП).
Если только это не описка или опечатка в источнике вместо вобелъ. Ср., например, Тобольск. вобелъ в таком же употреблении: Мы ноне ходъли <за земляникой>, да не поспела она, она еще вобелъ, вдзеленъ она. В тобольско-тюменских говорах подобные образования весьма употребительны (основываюсь на собственных наблюдениях, подтвержденных уроженцем Тюменской области доцентом В. Ф. Куприяновым).
Вообще же в словаре Даля таких форм больше, причем Даль, по-видимому, не счел необходимым приводить все известные ему образования с во-, рассматривая их как регулярные. Ср. примеч. к вогрузно: «Также говор, вогрубо, вогрязно, водлинно и пр.» [Даль 1881: I, 218].
Из последних см., например, работу Г. Я. Симиной «Пинежье. Очерки по морфологии пинежского говора» (Л., 1970), в которой формам степеней качества уделено как раз значительное место.
См., например: А. Д. Григорьев. Архангельские былины и исторические песни. Т. 1. М., 1904; Т. 3. М., 1910; Материалы, собранные в Архангельской губернии летом 1901 г. А. В. Марковым и др. (Труды Музейно-этнографической комиссии. Т. 1. М., 1905; Т. 2. М., 1911), и мн. др.
Таковы, например, отражения живой диалектной архангельской речи в текстах известных нам писателей-архангельцев М. Р. Голубковой, Н. Жернакова, С. Писахова, А. Чапыгина, Б. Шергинаи др.
Так, в статье «О наречиях русского языка» они приводятся в числе «примет сибирского наречия» (см.: [Даль 1881: I, LXVI]), и в соответствии с этим в некоторых словарных статьях при формах с во– ставится помета «сиб.» (см., например, вогрузно, вогрубо, водлинно [I, 218]). Однако в словарной статье о приставке во– даются уже четыре пометы: «севр. арх. прм. сиб.» [I, 217], а в иных случаях оказывается либо только «севр.» (см., например, во-далеко в статье воздалече [I, 226]), либо «арх. сиб.» или «сиб. арх» (см., например, [I, 240, 241, 253]). Ср. также соответствующие данные в работах [Черных 1958: 17–18; Сахарный 1960: 147].
См., например: [Ломоносов 1952: 7, 642]. Ср.: подхилый [Кривополенова 1950: 100), подсухой (А. Чапыгин. Мояжизнь) и др.
См., например: [Даль 1881: III, 407] или [Голубкова 1965: 17].
См., например: [Ломоносов 1952: 612, 642].
См., например: [Симина 1970: 76].
Ср.: «Бородушка у старого седехонька, Головушка у стара на убел бела» [Гильфердинг 1950: 3, 283] и мн. др. под.
Все примеры здесь и далее, если это специально не оговаривается, заимствуются из указанной работы Л. В. Сахарного (С. 151).
Как уже говорилось, это изменение вызывает переориентировку словообразовательных связей (вотуговато – вотуго, вотуговато – туговато) и тем самым подготавливает почву для вытеснения этих образований, чему не может не способствовать воздействие на говоры литературного языка Можно думать, что и отмеченная передвижка ударения также отчасти обязана этому же воздействию, вызывающему изменение системы вокализма с развитием редукции гласных, вследствие чего формы с четырьмя и пятью заударными слогами становятся неудобными
Ср такие общеславянские явления в кругу форм степеней качества, как полипрефиксация и полисуффиксация, повторы и удвоения и т. п., при возможном объединении нескольких из этих приемов См об этом специально в работе [Пеньковский 1969-6 93 – 101]
В СРНГ в таких случаях ставятся помета «нареч. Безл. сказ», но делается это непоследовательно Впервые она появляется при слове вожутко [СРНГ 1970 5, 23], затем встречается еще несколько раз и исчезает Во всех остальных случаях указывается только «нареч» См, например, вобело [СРНГ 1969 4, 326], вокрасно [СРНГ 1950 5, 35] и др. Последовательно разграничивает наречие и предикативы В П Тимофеев в своем «Диалектном словаре личности», но зато он без ясных обоснований относит к предикативам краткие прилагательные типа вомал, – а, -о, – ы– (см [ДСЛ 1971 37]
Те же трудности возникают в связи с анализом категориальной природы слов на – о в конструкциях типа Лес – это чудесно! и под (см об этом в работе [Бабайцева 1967 302–310 и след] Однако общность теоретической проблематики, связывающая общерусские формы на – о и диалектные образования на во– о, как и те синтаксические структуры, в которые они входят, не должна затушевывать существенные различия между ними
О некоторых связанных с этим проблемах, и в частности о возможностях разрешения категориальной неопределенности, хотя и на другом материале, см [Пеньковский 1970 189–201]
Это существительное имеет полную парадигму единственного числа и способность выступать во всех синтаксических функциях существительного. Ср., например, в функции подлежащего: «Березов пошел наружу. И тот единственный раз, когда он на полчаса выбрался на мостик, совпал с первым ударом бури» (С. Снегов. Час мужества); «Как кому, а мне, например, именно этот раз помог понять подлинное значение драмы Радзинского» (Призыв, 27 августа 1968 г.). Что касается форм множественного числа, то они, образуя полную парадигму, стоят вне пределов современной литературной нормы. Ср.: «Во весь этот срок он приходил всего раз шесть или семь, и в первые разы я, если бывал дома, прятался…» (Ф. М. Достоевский. Подросток); «Но и теперь, как и в прошлые разы, она говорила себе, что это не может так остаться» (Л. Толстой. Анна Каренина) и т. п. Ср. в стилизации: «Лихорадочно и, не в пример другим разам, небрежно наш герой справился с отвратительной его сердцу работой…» (Б. Окуджава. Бедный Абросимов) и др.
Ср.: «Я прочитал письмо и запомнил с первого раза чуть ли не наизусть…» (И. Виноградов. Волны) и «Он много раз разворачивал ее и читал, хотя запомнил всю с первого прочтения….» (И. Герасимов. Обыкновенные происшествия) и т. п.
