С тех пор в трудно обозримом количестве работ павловского направления была не только показана глубина влияний, оказываемых нервной деятельностью (а следовательно, и различными психологическими факторами, главным образом аффективными состояниями) на сомато-вегетативные процессы, но и изучены некоторые физиологические механизмы, при помощи которых эти влияния реализуются. Поэтому приводимые проф. Wiitkuwer психофизиологические корреляции (связь страхов и приступов ярости с повышением артериального давления, зависимость функций желудка от общего аффективного состояния и т. п.) не представляются неожиданными. Однако к вопросу о том, является ли психоаналитический метод научным, существование подобных корреляций, насколько мы понимаем, непосредственного отношения не имеет, поэтому служить аргументами в споре о научном характере психоанализа эти корреляции не могут.
2. Первый из общих выводов проф. Wittkower заключается, как уже было упомянуто, в том, что на состояние фйзиологйческих функций могут влиять не только осознаваемые, но и неосознаваемые аффективные факторы. С этим общим положением нельзя не согласиться. Однако означает ли опять-таки такое согласие признание научного характера психоаналитического метода?
В материалах, представленных советской делегацией на рассмотрение участников I Чехословацкого психиатрического конгресса, содержалось описание значительного количества клинических, психологических и физиологических исследований, в которых физиологические влияния неосознаваемых факторов поведения подвергаются рассмотрению с теоретических позиций, ничего общего с психоаналитической теорией не имеющих. Мы хотели бы и сейчас подчеркнуть то обстоятельство, что для фрейдизма характерно не просто утверждение факта влияния неосознаваемых ощущений и представлений на физиологические процессы, а специфическое истолкование этого влияния, определенная теория природы этих неосознаваемых факторов и их роли в поведении человека (и даже общественных коллективов). Согласиться с этой теорией нельзя не только потому, что она во многих отношениях не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к научной концепции[109] но также потому что она перерастает (об этом мы не хотели бы умолчать) в своеобразную философию идеалистического типа. Поэтому, полностью признавая неоднократно клинически и экспериментально установленное влияние, которое оказывают на поведение неосознаваемые психологические факторы, мы не можем рассматривать это влияние как доказательство научного характера психоаналитической теории. Мы полагаем, что научное раскрытие закономерностей и роли «неосознаваемого» может быть произведено только с позиции диалектико-материалистических психологических и физиологических представлений, логически несовместимых с учением Freud.
3. Второй вывод проф. Wittkower (о том, что бессознательные факторы связаны с активацией элементов инфантильной психики) имеет к оценке характера психоаналитической концепции более непосредственное отношение, поскольку здесь выступает определенное характерное для фрейдизма истолкование природы и роли бессознательного. Однако чем аргументируется такое истолкование?
Нам представляется, что при стремлении обосновать научный характер психоаналитической концепции и основанного на ней психосоматического направления именно на этой аргументации следовало бы поставить акцент. Совершенно очевидно, что выбор между оценкой психоаналитического метода как научной или не научной доктрины полностью зависит от степени обоснованности тех заключений, к которым этот метод приводит. К сожалению, именно на этих обосновывающих и, следовательно, в плане дискуссии наиболее важных положениях проф. Wittkower специально не останавливается. В его статье не содержится анализа или доказательств правильности того истолкования отношения больной к ее соматическому дефекту, которое предлагается психоаналитической концепцией. А это означает, что вопрос о научном характере психоаналитического метода при обсуждении данного клинического случая по существу оказывается выпавшим из рассмотрения. Тот же факт, что после устранения имевших место у больной «подавленных» опасений в ее состоянии наступило улучшение, сам по себе, по нашему представлению, недостаточен для вынесения суждения о природе использованного лечебного приема, ибо терапевтический эффект, как это хорошо известно из опыта и истории медицины, нередко может наступать под влиянием разнообразных скрытых причин (например, суггестии), которые с факторами, сознательно используемыми врачом, не совпадают.
4. Вторая часть обсуждаемой статьи посвящена так называемым «прогностическим исследованиям» («predictive studies»). Проф. Wittkower приводит данные Benedect и Rubenstein, относящиеся к проблеме корреляций, существующих между особенностями психического состояния и менструальным циклом. Как указывает проф. Wittkower, этим авторам удалось установить, что в фазе созрэвания фолликулов, характеризуемой специфическими гормональными сдвигами, наблюдается тенденция к повышению сексуального влечения нормального характера (активация гетеросексуальной установки); после завершения овуляции напряженность влечения спадает. По мере перерождения клеток желтого тела вновь возникают гормональные сдвиги, характерные для пременструальной фазы, которым вновь сопутствует оживление аффективных устремлений определенного типа. Такова приблизительно сущность установленных в исследовании соотношений, если выразить их без применения специальной психоаналитической терминологии.
Далее проф. Wittkower излагает результаты собственных работ аналогичного типа. Им в сотрудничестве с другими исследователями прослеживались связи, существующие между особенностями аффектов и функциями щитовидной железы. Исследователи отправлялись от предположения, что чем активнее функционирует железа, тем скорее из нее выводится ранее с экспериментальными целями введенный радиоактивный йод. Изучению было подвергнуто более 70 больных, у которых в связи с психическими нарушениями отмечались хронически выраженные страхи. Напряженность патологического аффекта сопоставлялась с интенсивностью йодистого обмена. Однако в результате исследования, как указывает сам автор, никаких закономерных корреляций между степенью выраженности устрашающих пер°жиБаний и гиперфункцией щитовидной железы выявить не удалось.
В другой серии экспериментов изучалось влияние, оказываемое пароксизмами патологического страха на обмен белковосвязанного йода PbJ131. При этом, как и в предыдущем случае, не было выявлено каких-либо закономерных особенностей метаболизма, характерных для больных с наиболее резкой или наиболее слабой напряженностью патологического аффекта. Автор подчеркивает, что такие же отрицательные результаты были получены и в других ранее проведенных работах сходного типа.
Наконец, в третьей серии опытов были учтены данные ранее выполненных работ, показавших, что при определенных формах тиреотоксикоза еще задолго до манифестирования специфической симптоматики могут возникать характерные изменения психики и личности больного. Изучавшиеся больные (невротики с наклонностью к патологическим страхам) были распределены на две группы: а) лица, у которых отмечались психические изменения, характерные для тиреотоксикоза и б) лица с аффективными изменениями иного типа. Прослеживание особенностей йодистого обмена в каждой из этих групп показало существование определенных корреляций между физиологическими и психологическими характеристиками и возможность предсказать с определенной точностью по данным психологического анализа особенности, характеризующие йодистый обмен.
В заключение проф. Wittkower упоминает о сходной с описанными выше исследованиями работе Mirsky, в которой прослеживались корреляции между психологическими характеристиками, с одной стороны, и секреторной активностью желудка и наклонностью к развитию язв двенадцатиперстной кишки — с другой. Исследование показало, что на основе психологических критериев, первоначально намеченных его авторами, не удается провести разграничение между лицами с повышенной и с пониженной секреторной активностью. Только после того, как был произведен определенный отбор этих критериев, проведение такого разграничения оказалось доступным. В этой же работе была сделана попытка предсказать на основе учета психологических особенностей, у кого именно из обследованных лиц можно ожидать развития язвенного процесса. Прогноз язвы был поставлен в отношении 10 лиц, у 7 из которых это предсказание в дальнейшем оправдалось. К сожалению, проф. Wittkower не уточняет, на основе каких именно психологических критериев эти положительные корреляции и оправдавшиеся прогнозы были произведены.
