Однако, продолжает историк, «оба эти взгляда неудобны тем, что трудно решить, который из них верен, и даже верен ли который-нибудь из них. Это не значит, что земским соборам приписываются свойства, которых они, может быть, вовсе не имели; но трудно признать верной и ту характеристику, которая составлена из черт нехарактерных, несущественных, хотя и действительных».[48]
И тут стоит задаться вопросом: а какие же черты были характерными и существенными для Земского собора XVI в.?
Конечно, и административные, и политические вопросы решались Земскими соборами Ивана Грозного, но основными были не они, а вопросы справедливого социального устройства русского общества.
На Западе представительные органы выросли, как верно замечает энциклопедическая статья, «из политической борьбы различных сословий», которые, к слову заметить, были вовсе и не сословиями, а классами, вступившими уже изначально в борьбу за свои экономические и политические интересы, что неизбежно вело к расколу общества и социальным катаклизмам.
«Представительные собрания средневековой Западной Европы были вызваны к жизни политическою борьбой и ею же воспитаны. Средневековое западноевропейское государство было сословною федерацией, союзом нескольких державных сословий, державшимся на таком же договоре, каким определяются взаимные отношения союзных государств. Народное представительство служило наиболее обычным средством установки и поддержания союзного modus vivendi в таком государстве. Здесь каждое свободное сословие должно было завоевывать или отстаивать свое место в государстве, и верховная власть принуждена была приноравливаться к изменчивому соотношению соперничавших политических сил: она то мирила их друг с другом, то поддерживала одни из них в борьбе с другими, то защищалась от их разрозненных либо совокупных нападений. При таких условиях представительные собрания получали тем большее политическое значение, чем чаще и откровеннее сословные представители показывали на них зубы друг другу или правительству. Потому прочность политических гарантий, точная определенность конституционных догматов и обрядов как цель и неутолимая политическая притязательность, строгая, неуступчивая оппозиционная дисциплина как средство являются наиболее характерными чертами западноевропейского представительства», – пишет В. О. Ключевский и указывает далее, что некритично переносить эту характеристику западной формы народного представительства на русские Земские соборы не стоит: «…нельзя искать одинаковых свойств в учреждениях, вызванных различными потребностями и имевших неодинаковое назначение».[49]
На Руси Земские соборы созывались Иваном Грозным как всесословные собрания – т. е. собрания не представителей классов, разделенных имущественным положением (отношением к средствам производства), а сословий, различающихся по своему общественному положению и обязанностям перед государством и объединенных общехристианским делом – построением православного государства, стены вокруг Церкви, орудия для спасения души. Соборность, консенсус сословий во имя общего дела, а не борьба социально-политических сил, каждая из которых тянет в свою сторону – вот подлинное отличие Земских соборов от западноевропейских парламентов. Образно можно сказать, что Земский собор отличался от европейского парламента как церковное богослужение от политического митинга.
Другим важным отличием Земского собора времен Ивана Грозного от западного представительства были его состав и структура, которые вызывали и вызывают споры историков.
С. Ф. Платонов считал, что земский собор – это «совет всей земли», состоящий «из трёх необходимых частей»: 1) «освященного собора русской церкви с митрополитом, позднее с патриархом во главе»; 2) боярской думы; 3) «земских людей, представляющих собой различные группы населения и различные местности государства».
Однако В. О. Ключевский, в противовес мнению Платонова, указывает на характерную особенность Земских соборов Ивана Грозного и его преемников в XVI веке:
«Если, забывая общее направление деятельности Земских соборов, всмотреться в перечень членов тех из них, которые были созваны в 1566 и 1598 гг., в их составе заметим очень своеобразные черты. В самом деле, что это за представительное собрание, в котором представителями народа являются все должностные, служащие лица? (Здесь и далее выделено мной. – В. М.) Ведь каждый из бывших на соборе 1566 г. дворян всех статей потому и попал на него, что был исполнителем каких-либо военно-административных поручений редко по выбору дворянского уездного общества, к которому он принадлежал, чаще по назначению правительства, командовал сотней своего уезда, был городовым воеводой или приказчиком и т. п. Каждому из гостей и купцов столицы, подававших мнения на соборе, уже приходилось исполнять по очереди казенные поручения правительства и предстояло опять исполнять их, когда приходила очередь. Это были не столько представители народа, земских миров, сколько агенты военных и финансовых учреждений, т. е. представители самого правительства. Источником полномочий соборного представителя служило гораздо более это официальное, должностное его положение в местном обществе, чем выбор последнего. Очевидно, здесь мы встречаемся с таким своеобычным порядком представительства, при котором правительственное назначение и общественный выбор теряли то острое различие, какое обыкновенно им придается. Такое безразличие двух обыкновенно противодействующих источников полномочий объясняется свойством тех правительственных поручений, которые по выбору общества или по назначению правительства возлагались на земских людей и исполнители которых были призываемы на соборы.
Эти поручения, как мы видели, были соединены не только с личною, но часто и с мирскою ответственностью, что сообщало земскому самоуправлению совершенно особый характер. Если предоставленный земству в XVI в. выбор на должности по местному управлению и можно назвать правом, то это было право очень колючее, обоюдоострое: оно больше обязывало и пугало ответственностью, чем уполномочивало и соблазняло властью. Вот почему далеко не все земские миры воспользовались отданным на их волю самоуправлением: неудобства, какие приносил с собою правитель, назначенный правительством, уравновешивались риском ответственного выборного управления.
Тесная органическая связь соборного представительства с местным управлением, построенным на личной ответственности и мирской поруке, дает понять, для чего понадобилось оно правительству. Земский соборный представитель и помимо собора был ответственным дельцом местного управления.
Самая важная для правительства особенность такого дельца заключалась в том, что его правительственная деятельность в своих отправлениях была гарантирована личною ответственностью и общественным поручительством».[50]
* * *Таким образом, на Земских соборах Ивана Грозного присутствовали такие делегаты, которые уже были избраны населением как ответственные лица местной администрации, которые пользовались доверием и царя, и народа. Будучи представителями государства, эти административные деятели являлись одновременно и выборными от народа, или, говоря современным языком – народными депутатами. Земский собор был един в двух лицах – и как народное представительство, и как некий государственный совет, состоящий из должностных лиц, призванный и решать важнейшие вопросы, и воплощать в жизнь свои же решения[51]. Земский собор состоял из самых доверенных представителей гражданского общества, являвшихся в то же время доверенными представителями государственной власти.
Глава 6. Народная монархия
В указанных выше особенностях Земского собора и было коренное отличие, определившее разницу в векторе развития Востока и Запада Европы в Новое время.[52] Здесь надо отметить, что и поныне используется нелепая терминология, в соответствии с которой «древняя» (она же «средневековая») Русь существовала, якобы, вплоть до XVIII в. Например, учебное пособие для вузов «История и культурология», без тени смущения заявляет: «В истории средневековой Руси прослеживаются три периода: I – древнейшая история Русского государства со второй половины IX в. до 30-х годов XIII в.; II – вторая половина XIII–XV в.; III – начало XVI–XVII в.»).
Такое деление нелепо потому, что Россия, как и весь остальной европейский мир, вступила в XVI в. в эпоху Нового времени. Ремесленное производство стало мелкотоварным, появилась хозяйственная специализация различных областей, а следовательно, и рынок. Например, известный деятель середины XVI в. иерей Сильвестр имел в Великом Новгороде мастерскую, в которой трудились наемные работники – иконописцы и переписчики, а продукцию он сбывал не только в России, но и иноземцам, причем широко использовал в торговых делах кредит (см. 64 гл. «Домостроя» по Коншинскому списку).
