Увы, уважаемый мой читатель! «Балканская» проблема, как видим, вновь создавала проблемы в отношениях русских и немцев.
Во время той Русско-турецкой войны, когда «на Шипке было все спокойно», сотни тысяч русских мужиков обильно пролили кровь за свободу болгарских «братушек», которые в это время предпочитали растить кукурузу и жалели лишний раз накормить русского солдата…
Но злость петербургские славянофилы затаили не против балканских славян, паразитирующих на мощи России, а против Бисмарка, который не поддержал-де русских в ущерб Германии… А ведь не всем же быть простаками!
С началом XX века Россия раз за разом, пренебрегая собственными интересами, защищала интересы Сербии, хотя экономически (то есть наиболее прочно и реально) южные славянские Балканы были связаны с Германией, со складывающейся англо-французской Антантой, но только — не с Россией…
Сербия и стала поводом для той войны России и Германии, с которой и началась Первая мировая война… С нелегкой руки профессора-кадета Милюкова-«Дарданелльского» буржуазная Россия мечтала тогда о «проливах», но кто бы это, спрашивается, согласился на контроль России над ними? Англия, мертвой хваткой вцепившаяся в Гибралтарскую скалу? Франция, внедрявшаяся в Турцию три века? Или олицетворение политического эгоизма — Дядя Сэм?
После Гражданской войны образованная при поддержке наднационального масонства Югославия стала одним из центров белогвардейщины. И народ ведь этому не противился. Более того, если бы югославы массово тяготели к СССР, а не к Англии, могли бы «верхи» в Белграде так упорно не признавать СССР до лета 1940 года?! И надо ли нам было это признание — особенно в той ситуации?
Увы, мы наивно рассчитывали на свое «традиционное влияние» у балканских славян и в очередной раз портили этим жизненно важные для России связи с немцами. Для Гитлера-то балканская нефть была источником не только горючего для войны, но и источником постоянной головной боли!
И к нашей активности на Балканах— реальной или раздуваемой врагами России и Германии — он относился все более ревниво и подозрительно. Тем более что Германия в 1940 году поглощала две трети югославского экспорта!
И поэтому 22 июля Гитлер впервые внятно и четко заявил:
— Сталин заигрывает с Англией, чтобы заставить ее продолжать войну и тем сковать нас и захватить то, что не сможет захватить в дни мира. Он не хочет сильной Германии, но и не хочет с нами воевать. Россией управляют умные люди…
Он прервался, всмотрелся уже во всех, явно подчеркнуто, и сказал:
— Русская проблема будет решена наступлением. Следует продумать план предстоящей операции… Надо разбить русскую армию или, по крайней мере, занять такую территорию, чтобы обезопасить себя от налетов русской авиации на Берлин и Силезский промышленный район… Затем можно создать Украинское государство и балтийскую федерацию— как занозу в теле России… Отдельный вопрос — Белоруссия и Финляндия…
ТАК Браухич и Гальдер получили уже верховную санкцию на конкретные штабные проработки «русской» войны…
И вскоре, к 29 июля, генерал Маркс представил первый проект операции «Восток»… По концепции Маркса основой плана были внезапность и стремительность. Танковые соединения и авиация пробивали бреши для пехоты, которая окружала группировки русских войск и уничтожала их.
Силы вторжения — группа армий «Север» (68 дивизий) и группа армий «Юг» (35 дивизий). Ключевая цель — Москва…
За 9—17 недель предполагалось выйти на линию Архангельск — Горький — Ростов…
Впрочем, Маркс был не единственным штабным офицером, занятым такой работой… Независимо от него первые наметки проделывал подполковник Фейерабенд из оперативного отдела Генштаба, Лоссберг и Зоденштерн из ОКХ…
Пока все это были, конечно, штабные «игры» профессионалов, обязанных рассматривать все варианты. 30 июля в Фонтенбло, где разместилась ставка Браухича, главком и Гальдер обсудили положение и пришли к выводу, что выполнение плана «Зеелеве» все более проблематично — особенно к осени этого года.
— Что же делать, Франц, если десант не удастся провести? — спросил в конце беседы Браухич.
Все было уже обговорено, и Гальдер, по сути, выражал их общее мнение:
— Тогда нам останутся следующие возможности: удар по Гибралтару с суши через Испанию… Поддержка дуче танковыми соединениями в Египте и удар по Суэцу… Удар по Хайфе — так мы перекрываем путь нефти из Ирака… И…
— И принуждение России к захвату Персидского залива, — закончил Браухич…
— Да… Но как выйти из положения, если решающей победы над Англией мы не добьемся, а Россия пойдет на сближение с Англией и возникнет опасность войны на два фронта? — спросил Гальдер и себя, и Браухича…
Шестидесятилетний Вальтер фон Браухич тогда еще был вполне близок к фюреру, и его ответ был явно не результатом размышлений и оценок только лишь его самого… Разговор был более чем доверительным, и Браухич высказался откровенно..
И — очень, очень нетривиально:
— Как уйти от угрозы войны с Россией? — переспросил у блистающего новыми генерал-полковничьими погонами Гальдера свежеиспеченный генерал-фельдмаршал, и сам же ответил: —Тут может быть один ответ: дружба с Россией.
Гальдер вряд ли ожидал такого поворота разговора, а Браухич продолжал поражать его:
— Желательна встреча со Сталиным… Ты прав— русские должны двинуться к заливу… На Балканах мы им можем немного уступить — там мы экономически очень сильны. А Италия может договориться с ними о Средиземном море.
— И тогда?
— И тогда мы наносим удар англичанам на Востоке, Италия укрепляется, мы с помощью России — тоже, и оказываемся способными на длительную войну с Англией…
Гальдер задумался… Браухич, конечно, голову на плечах имел и умел ею пользоваться… Однако план, им изложенный, был настолько… Настолько непривычен и масштабен, что голова могла пойти кругом… Тем более что очень было похоже — главком не столько делится своими мыслями, сколько «озвучивает» какие-то идеи фюрера…
Фантастика!
ОДНАКО все это было не так уж и фантастично и не так уж непримиримо конфликтовало с планами «русской» войны. Все было еще так непрочно и зыбко… Ведь в знаменательный день 21 июля фюрер говорил и так:
— Если Англия намерена продолжать войну, то мы попытаемся восстановить против нее всех, кого только можно!
И сам же пояснил:
— Я имею в виду коалицию континентальных государств: Германия, Италия, Испания и Россия…
31 июля Гитлер вновь вызвал к себе в Бергхоф Браухича, Геринга и Редера, на этот раз — вместе с начальниками их генеральных штабов.
Браухич и Гальдер вылетели из Фонтенбло в 6.45, а в половине двенадцатого уже были в горном шале фюрера.
Вначале докладывал Редер, сообщив, что, если погодные условия позволят, «Зеелеве» можно начать после 15 сентября, но лучше все отложить на весну, а еще лучше — на июнь 41-го года…
— Весной у Англии будет до 35 дивизий, — возразил Гитлер, — а это для нее очень много… Возможно, налетами мы разрушим ее военные заводы, но… Хорошо, — спросил он вдруг, — что мы тогда будем делать до мая? Вести подводную и воздушную войну? Возьмем Гибралтар?
— Надо поддержать итальянцев в Северной Африке двумя танковыми дивизиями, — предложил Браухич.
— Как отвлекающий маневр это возможно, — согласился Гитлер. — И это воздействует на Францию в ее колониях. Впрочем, действительно решающая победа возможна лишь воздействием на Англию… Но десант проблематичен…
Гитлер умолк, но все тоже молчали, чувствуя, что сейчас услышат нечто очень важное… А фюрер, помолчав вместе со всеми, начал говорить:
— Я сейчас хочу порассуждать вслух и в качестве допущения, — он выделил это слово, — предположу следующее…
Он остановился, как бы выставляя двоеточие, и вновь заговорил:
— Допустим, мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению… Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. Франция от нее отпала, Италия сковывает ее в Африке… Надежда Англии — Россия и Америка… Если рухнут надежды на Россию, Америка тоже отпадет от Англии, так как разгром России — этого восточноазиатского меча англосаксов — невероятно усилит Японию, и тогда Америке будет не до нас…
Гитлер опять умолк, раздумывая, потом сказал:
— Да, Англия особенно рассчитывает на Россию… В Лондоне что-то произошло — они вновь воспрянули духом, хотя еще недавно были в растерянности… Достаточно Сталину признаться Крип-псу, что Россия не хочет видеть Германию слишком сильной, и англичане уцепятся за это заявление, как утопающий за соломинку… И будут надеяться, что через шесть-восемь месяцев все будет иначе… Если же Россия будет разгромлена, то Англия потеряет последнюю надежду, и Германия будет господствовать в Европе и на Балканах…
