Ну, так и давайте всматриваться в ткань реальных событий, а не проводить аналогии между Владимиром Путиным и Алексеем Комнином или Иваном IV. Тем более, что желающих проводить такие аналогии слишком много. И это, опять же, знаменательно. Объяснять нужно. Аутентичной схемы нет. Берется прецедент, «натягивается» на ситуацию… А дальше опять оказывается, что все не так. И мышление начинает цепляться за очередную неаутентичную и иррациональную схему.
Ну, так что же произошло в действительности?
Произошедшее можно представить в виде следующих друг за другом (и часто противоречащих друг другу) фаз.
Итак, с поста Генерального прокурора В.Устинов был снят 2 июня 2006 года.
Менее чем через две недели — 14 июня — был арестован ряд фигурантов по делу мебельной фирмы «Три кита». Практически сразу после этих арестов в СМИ развернулась беспрецедентная по масштабам информационная кампания, главной целью которой являлась демонстрация коррупционной составляющей «трехкитового бизнеса». В рамках этой кампании порой намеками, а то и совершенно открыто обсуждались связи арестованных фигурантов дела «Трех китов» с бывшим Генпрокурором В.Устиновым и его группой. Неназываемой, но явной инстанцией, к которой адресовались организаторы кампании, был, конечно, президент В.Путин.
Накал информационной кампании и «убийственность» коррупционных аргументов были таковы, что, казалось, должны были повлечь за собой самые тяжелые последствия как для Устинова, так и для его первого заместителя Бирюкова, имя которого непрерывно упоминают в связи с «трехкитовой эпопеей».
Однако, повторю, такой (эскалационный) прогноз не оправдался. А оправдался другой. В рамках которого политическая регуляция основана не на принципе «эскалации», а на принципе этих самых «КАЧЕЛЕЙ».
19 июня 2006 года Путин предложил Совету Федерации кандидатуру министра юстиции Ю.Чайки на пост Генерального прокурора.
23 июня Чайка был утвержден в должности Генпрокурора.
А на освободившееся место министра юстиции был назначен… Владимир Васильевич Устинов!
Произведя подобную «рокировку», Путин продемонстрировал, что лично Устинов по-прежнему является «неподударной» фигурой. Точнее, его «подударность» имеет свои границы. Хотя Устинов и потерял ключевую должность Генерального прокурора, но не лишился до конца путинского доверия. В более практическом смысле это назначение означало, что (по крайней мере пока) никаких правовых последствий для Устинова дело «Трех китов» иметь не будет. И этот президентский «мессидж» судебные органы, курирующие дело «Трех китов», прочитали правильно.
19 июля Басманный суд Москвы отказался удовлетворить жалобы двух основных фигурантов, арестованных по этому делу, — С.Зуева и А.Саенко — на незаконность содержания под стражей. Суд оставил меру пресечения для Зуева и Саенко в силе. Значит, неприкосновенность Устинова в тот момент никоим образом не сопрягалась с судьбой тех второстепенных персонажей, которые находились за радиусом действия «качельного механизма».
Что дальше происходит с этим радиусом и самим механизмом? Это мы можем понять, приглядевшись к следующим фазам процесса.
Глава 18. От «Трех китов» к «китайскому ширпотребу»
В сентябре 2006 года начался следующий этап развития дела «Трех китов». И с этого момента оно приобрело новое качество.
13 сентября газеты и электронные СМИ сообщили о крупной серии отставок среди сотрудников ФСБ, Центральной акцизной и Одинцовской таможен, службы советников административного департамента аппарата Правительства РФ и Управления Администрации Президента по кадрам и т. д. В общей сложности было уволено 19 госчиновников — все за причастность к различным уголовным делам по контрабанде. В первую очередь, к делу «Трех китов», но и не только.
В списке этих отставленных чиновников, появившемся в «Коммерсанте» и «Новой газете» уже на следующий день, 14 сентября, три имени сразу же оказались в центре внимания. Это три генерала контрразведки, в разные годы возглавлявшие УСБ ФСБ:
— начальник Управления собственной безопасности (УСБ) генерал-лейтенант А.Купряжкин;
— начальник Управления обеспечения деятельности ФСБ генерал-полковник С.Шишин;
— замдиректора Федеральной службы по техническому и экспортному контролю генерал-полковник В.Анисимов.
Управление собственной безопасности — один из крайне значимых департаментов ФСБ, подотчетных только Н.Патрушеву. Степень приближенности к нему этих людей «Новая газета» от 14 сентября оценивает следующим образом: Анисимов, Шишин и Купряжкин, по ее мнению, являлись «ножками стула» директора Службы Безопасности.
Так кто же смог «подпилить стул» под всесильным директором ФСБ? По сообщениям СМИ (например, статья Е.Киселевой, Н. Сергеева и М.Фишмана «Кит и меч» в газете «Коммерсант» от 14 сентября 2006 года), основанием для отставок генералов стала служебная записка руководителя Федеральной Службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) В.Черкесова на имя Путина, в которой было вскрыто участие ряда руководителей спецслужб в различных контрабандных махинациях.
Увольнения генералов, близких к Патрушеву, тут же инициировали обсуждение темы скорой отставки и самого директора ФСБ.
Опять же, сработал объяснительный стереотип эскалации. Сработал — и дал сбой. Жизнь его опровергла. А почему? Потому что не эскалация правит бал, а качели.
В списке 19 уволенных госчиновников была и еще одна значимая фигура — теперь уже не из ФСБ, а из Генпрокуратуры. А именно, начальник Управления по расследованию особо важных дел В.Лысейко, чье имя в устиновский период СМИ увязывали с умышленным «развалом» дела «Трех китов».
Впрочем, не всех уволенных можно связать с «Тремя китами». Так, те же Анисимов, Купряжкин и Шишин были уволены за причастность к совсем другому делу — о так называемой «китайской контрабанде».
Кто бы ни вел «антикоррупционное» наступление на противника, этот «кто-то» (СМИ сразу стали говорить о Черкесове, мы же будем разбираться по ходу событий), включив в список направлений атаки китайскую контрабанду, «недозволительно растянул» фронт войны со своими противниками. Потому что по факту на этом фронте к «группе Сечина-Устинова» добавилась условная «группа Патрушева».
До этого момента, как мы видели, «группа Патрушева» и лично глава ФСБ не предпринимали никаких мер для защиты патронов «Трех китов». Напротив, защищали тех, кто нападал на «трехкитовую группу» и получал за это «в лоб». Того же Зайцева, например.
Обязательно найдутся любители, которые обвинят меня в неоправданном усложнении («левой рукой правое ухо» — так, кажется?). Но я придерживаюсь фактов, и только. И уже указывал на эти факты в своем рассмотрении. Например, на письмо Директора ФСБ Н. Патрушева премьеру М.Касьянову летом 2002 года, в котором он весьма нелицеприятно отзывался о «трехкитовой силе». Я что, выдумал это письмо и его реквизиты (№ 3016-П)? Если оно и выдумано, то, во всяком случае, не мной. Но ведь ясно, что реквизиты невыдуманные, не так ли?
Так что же такое «китайское дело», добавившееся к делу «Трех китов»?
Согласно официальному юридическому определению, уголовное дело № 290724 было возбуждено в апреле 2005 года Следственным комитетом при МВД РФ по факту «широкомасштабной контрабанды товаров народного потребления из КНР».
Нас спросят: как же так? В 2005 году Нургалиев возбуждает дело по факту широкомасштабной контрабанды товаров народного потребления. То есть в рамках предложенной логики никоим образом не поддерживает Патрушева. А ранее говорилось, что он с ним вместе против «Трех китов».
Вопрос этот абсолютно закономерен и очень полезен. Потому что назрел момент, когда нам надо создать концентрат, выжимку из всего, что мы ранее описали. Это называется самопроверкой или фокусировкой. Без таких аналитических процедур нельзя определить степень репрезентативности наших построений. Где факты?.. Где гипотезы?.. Где вариативная интерпретация неких открытых данных, которые заведомо могут иметь компрометационный или просто недостоверный характер?..
Создание выжимки — это мост, перекидываемый от описательности и рефлексивности к моделированию. Мы обязаны проверять самих себя. Мы обязаны расставлять «весовые коэффициенты» в уже весьма объемном (и не всегда обозримом для читателя) массиве собственных аналитических зарисовок.
Что мы знаем и что предполагаем? Где грань между знанием и вымыслом? Выжимка как интермедия в драме. Нужно как бы представить себе все сразу — и одновременно себя же, через это «все сразу», проверить.
Итак, внимание:
ВЫЖИМКА
Что мы знаем наверняка о том, что касается игровых конфигураций и их динамики? Вот что мы знаем.
