МИХНИК Не удалось. Но спор еще не до конца разрешен. Есть два момента: проблема церковных привилегий и проблема практического влияния церкви на политику. Привилегии – это налоги, деньги, школьное образование, вопросы реституции. Политика – очень опасная тема. Большинство наших епископов уверены, что 90 % населения Польши – католики и, соответственно, власть тоже должна быть католической. Это абсурд. Президент Бронислав Коморовский – консервативный католик, но понимает, что прежде всего он президент страны. Был конфликт, связанный с европейским законом о насилии в семьях. Церковь была против него, потому что там есть такой момент: дефиниция полов. И президент тогда сказал: «Я не согласен с епископами и подпишу этот закон». Другой конфликт был связан с экстракорпоральным оплодотворением (ЭКО). Церковь выступала против. Но наш президент сказал, что это не аборт, и подписал этот закон, потому что аборт – это уничтожение жизни, а ЭКО – это ее рождение. И хорошо, что это произошло, потому что тогда все увидели, что правительство независимо от церкви. Но до конца вопрос не решен.
НАВАЛЬНЫЙ А церковь организованно поддерживает какую-то политическую силу? Понятно, что Качиньский клерикалам симпатичнее, но есть ли какая-то общая установка?
МИХНИК Не явная, потому что церковь тоже не единогласна. В ней есть разные тенденции. Но большинство – за партию Качиньского «Право и справедливость», хотя не всегда публично и открыто. Думаю, они совершают ошибку, потому что Качиньский не клерикал, он сторонник галликанства: католическая страна, католическая школа, католическая символика, но реальная власть не у епископов, а у политиков. Качиньский просто использует церковь в своих политических интересах. Но в России не может быть такой серьезной проблемы, как в Польше.
НАВАЛЬНЫЙ В России все совсем иначе. У нас 200 лет церковь являлась фактически особым государственным ведомством. И в советские времена она была или гонима, или подконтрольна государству. В Польше церковь указывает государству, как оно должно поступать, а в России государство дает указания церкви. Патриархат обеспечивает государству идеологическую поддержку. Вспомним историю с Pussy Riot. Когда она произошла, почти никто не обратил на нее внимания. Но затем из Кремля поступили указания и раздули грандиозный скандал об оскорблении чувств верующих. И сейчас мы видим, что церковь сначала занимала по украинским и крымским событиям осторожную позицию, но затем поддержала Кремль.
МИХНИК А Московский патриархат не боится реакции Украинской православной церкви?
НАВАЛЬНЫЙ Думаю, боится. Значительная часть приходов РПЦ МП располагается на Украине, очень много прихожан, потому что население более верующее. Поэтому патриарх Кирилл вел себя сначала очень осторожно и на какое-то время вообще пропал из публичной сферы. До сих пор на самых высоких уровнях эту тему не обсуждают, но вот на низовом уровне мы видим множество священников, бегающих с автоматами и активно поддерживающих политику Кремля.
В оппозиционных кругах единого отношения к церкви нет, однако многие считают, что РПЦ должна быть постоянным объектом критики. Я верующий человек и нечасто высказываюсь по проблемам, связанным с церковью, а если и высказываюсь, то, по мнению многих моих коллег, недостаточно критично. Возможно, это покажется парадоксальным, но я выступаю за расширение реальной роли церкви в жизни общества, потому что сейчас, на мой взгляд, церковь в России есть только на символическом уровне. Есть узнаваемая церковная атрибутика, но смысл, внутреннее содержание давно утеряны. Население в церковь почти не ходит. Пасхальные богослужения в этом году посетило не более 5 % россиян, в то время как православными называют себя более 70 %. Мне бы хотелось, чтобы церковь активнее распространяла базовые идеи христианства. Нужно наконец-то вспомнить, что именно в этом заключается ее основная миссия – распространение учения Иисуса Христа. И к этому церковь нужно всемерно поощрять. А у нас пока распространяется только внешняя атрибутика культа. И в этом плане я, в отличие от иерархов РПЦ, не вижу никаких проблем в визите в Россию папы римского. Потому что это повысит интерес к христианству в обществе. И я не считаю, что это приведет к массовому бегству из православия в католицизм. Но когда я высказываю свои мысли о том, какой должна быть роль церкви, мне говорят, что на практике никаких идей Христа никто проповедовать не будет, церковь будет заниматься землей, недвижимостью и борьбой за власть. Мне кажется, это один из вызовов для новой России: отделить церковь от государства, но создать ей нормальные условия для распространения христианских идей.
МИХНИК У вас были прекрасные священники. Отец Александр Мень…
НАВАЛЬНЫЙ Да. Великолепный пример! Сейчас есть дьякон Андрей Кураев, смело высказывающий свои мысли, подчас очень оппозиционные и либеральные. Но таких совсем немного. Внутри церкви есть некое брожение, возможно, достаточно сильное, но там практически армейская дисциплина. Высшему руководству нравится чувствовать себя частью государственного аппарата, оно не терпит разноголосицы по политическим вопросам.
МИХНИК В Польше такого, конечно, нет.
НАВАЛЬНЫЙ Интересно, что традиционная церковь в России не делает того, что делают церкви в других странах, которые позиционируют себя как очень религиозные (Польша, США, страны Латинской Америки). Там церковь напрямую атакует общество и требует каких-то определенных вещей: запрета абортов, гомосексуальных браков и т. д. Наша проблема заключается еще и в том, что РПЦ хорошо бы заняться именно этим. Я считаю, что если наша церковь займется традиционными проблемами, то для общества в целом это будет положительно, потому что внесет правильный консерватизм. Не выдуманный религиозный фундаментализм или постмодернистское безумие, которые мы наблюдали во время судебного процесса над Pussy Riot, а именно здоровый консерватизм, который в больших дозах опасен, но в целом он стабилизирует общество, потому что направлен, например, на сохранение семьи.
МИХНИК Я абсолютно согласен и тоже в целом положительно оцениваю роль церкви. Мне не нравится новая атеистическая волна среди молодежи, нигилистического толка. Я не могу представить свою страну без католической церкви, это невозможно, вопрос только в том, какой именно будет эта церковь, что за связь будет у церкви с политикой, с национализмом, с шовинизмом. Я поляк и католик, поэтому понимаю, откуда все это появилось. В XIX столетии в западных землях Польши хозяйничали пруссаки-протестанты, в восточных – православные русские. Поляки чувствовали угрозу своей церкви, в католицизме искали основания идентичности. Во время коммунистической диктатуры костел зачастую был единственным убежищем. Но сейчас многое изменилось, никаких угроз уже нет. И все же отдельные епископы утверждают, что нынешние либеральные власти хотят «биологического уничтожения польского народа». Абсурд!
НАВАЛЬНЫЙ Тут уже есть аналогия с Россией. Интервенция в политику не нужна, только в духовную сферу. Проповедовать – это прекрасно, но пытаться навязывать и воздействовать на политиков прямым образом совершенно неприемлемо.
МИХНИК Но есть и другие епископы и священники в Польше. Потому я считаю себя другом церкви. Но большинство епископов меня таковым не считают.
НАВАЛЬНЫЙ Патриаршество Алексия II стилистически отличалось от патриаршества Кирилла в лучшую сторону. Иной политический контекст. Кирилла можно считать путинской креатурой. Путину нужен был воинственный руководитель церкви, готовый повторять угодные ему слова и создавать фундаменталистский миф.
МИХНИК В 2012 году патриарх Кирилл и архиепископ Юзеф Михалик обратились с совместным посланием о примирении к народам Польши и России. С одной стороны, начавшийся диалог между польскими католическими и русскими православными священниками – позитивное явление, потому что помогает побороть русофобию и полонофобию в наших странах, но, с другой стороны, все это могло выродиться в коалицию против либеральных европейских ценностей. Нынешняя католическая церковь в Польше уже не церковь Войтылы. И наши епископы очень не любят нового папу Франциска I.
НАВАЛЬНЫЙ Думаю, католическая номенклатура по всему миру не очень его любит, слишком аскетичный.
МИХНИК Мне кажется, в 1970-х годах в кругах русской интеллигенции был некий возврат к религии. И что произошло потом?
НАВАЛЬНЫЙ Возможно, это было связано с диссидентским движением: государство превратило в диссидентов всех инакомыслящих, в том числе религиозных активистов. В какой-то момент режим начал репрессировать всех. Александр Подрабинек в своей книге вспоминает семью, которую посадили за создание типографии, где они печатали религиозную литературу. Так что не думаю, что стоит говорить о некоем массовом возврате интеллигенции в церковь. Просто людей загнали в одну камеру: одних за «Архипелаг ГУЛАГ», других за Библию.
