Выскочив в коридор, осторожно прижимаясь по бокам к стенке, Сурок двинулся вперед. Туда, где в самом конце, по его мнению, должен был находиться спасительный выход.
Буквально скатившись вниз по лестнице, Сурок выскочил на улицу. На секунду задумался, пытаясь сориентироваться на местности. Сразу узнал силуэт того самого дома, из которого еще в начале зимы он рванул в поисках удобной норы, и ринулся в его направлении. В это время где-то прямо над головой что-то сильно ухнуло. Он невольно прикрыл голову лапами. Но успел разглядеть только, что где-то вверху за стеной по небу разлилось красное ядовитое сияние. От этого стало немного жутковато. Тем более что рядом прошагал военный наряд. Солдаты шли не в ногу, тоже озирались по сторонам и тихонько вполголоса ругались. Один из них, завидев на брусчатке Сурка, вдруг начал истово креститься и три раза куда-то плюнул. Судя по тому, что идущий сбоку сержант начал громко орать, плевок угодил ему прямо в глаз. Сержант с размаху врезал солдату по затылку. От чего тот споткнулся и растянулся посреди мостовой. В этот момент его лицо оказалось на одном уровне с мордой Сурка. Солдат еще больше заблажил, вскочил на четвереньки и побежал вдогонку наряду.
Взобравшись на ступеньки знакомого дома, Сурок проскочил мимо глазеющего в окно часового и побежал вдоль длинного коридора. Где-то почти посредине дверь одного из кабинетов была приоткрыта. Сурок взглянул на табличку и прочитал «Сырков В.М.» На минуту приостановился, отметив про себя, что фамилию хозяина кабинета опять кто-то исправил. И вместо написанной им перед зимней спячкой буквой «у» вновь появилась буква «ы». Но долго сокрушаться по данному поводу не стал, решив, что у него все еще впереди. Довольно хмыкнул и проскользнул внутрь.
В знакомой просторной приемной было пусто. На столе без устали трещали телефоны. Дверь в кабинет была открыта настежь. Осторожно заглянув внутрь, Сурок убедился, что там тоже никого нет. Привычно осмотрелся по сторонам. И только тут вспомнил, что грубо нарушил все законы природы. Оказывается, проснувшись, он не совершил положенного обряда. Забыл посмотреть на свою тень. Это упущение непременно надо было устранить. Верхний свет в кабинете не горел. Только на столе сияла большая лампа под зеленым стеклянным колпаком. Недолго думая, Сурок влез на гладкую матовую поверхность и начал озираться назад, пытаясь рассмотреть свою тень. Но как он ни прилаживался, тени не было. Тогда он напряг все свои мыслительные способности и начал двигать поближе к лампе стоящие на столе предметы. Первым под лапу попался портрет человека, которого хозяин кабинета всегда называл не иначе, как «шефом». И только изредка кто-то из посетителей кабинета, уважительно показывая на это фото, произносил слово «президент».
Сурок долго прилаживал портрет, пытаясь разглядеть на нем свою тень. Но тень получалась неясной, расплывчатой. Больше похожей на большое жирное пятно. Делать выводов Сурок не стал. Тем более что это никогда и не входило в его обязанности. Главное, что он наконец-то выполнил все предусмотренные обычаями условности.
Покончив с определением тени, он еще раз огляделся на столе и заметил рядом с чернильным прибором настольный календарь. На нем почему-то красовалась жирно обведенная дата — 14 марта 2004 года. Сурок присвистнул и почесал лапой за ухом. Оказывается, он проспал дольше положенного более месяца. «То-то сосет под ложечкой, и страшно хочется жрать! — подумал он. — Это же лишняя голодовка на целый месяц!» От этих мыслей Сурок чуть было не лишился чувств. Но вовремя взял себя в лапы. Быстро еще раз огляделся по сторонам и уверенно двинулся к шкафу, в котором обычно хозяин хранил припасы съестного.
Найдя там баночку с любимым арахисом, Сурок тут же опустошил ее и благостно завалился на большой мягкий диван…
В штаб-квартире американской военной разведки уже более часа творился немыслимый переполох. Когда о случившемся доложили майору Гарстке, тот, не веря словам дежурного офицера, сам ринулся к экрану локатора спутниковой спецсвязи. Сомнений быть не могло — там действительно появился отчетливый сигнал от агента по кличке Сурок. Одновременно с этим по информационным каналам поступило сообщение о пожаре в Москве.
Возбужденный Гарстка немедленно набрал по телефону номер генерала Вермонта. Тот долго с сомнением мычал в трубку. Затем как-то глухо произнес:
— Послушай, майор, это не ваш агент поджег московский Манеж? Вы ему случайно не закладывали такое в программу?
— Да нет… — как-то растерялся Гарстка. — Зачем нам это надо? Это же глупость какая-то.
— М-да-а-а… — протянул генерал. — Вот и я думаю — глупость. Но что же русские — совсем придурки, чтобы в день выборов своего президента устраивать грандиозный поджог под стенами Кремля?
— Кто их знает?… — усомнился Гарстка. — От них можно ожидать всего, чего угодно. — Вы же помните их историю, господин генерал?
— Это какую? Вы имеете в виду семнадцатый год?
— Да нет. Я имею в виду двенадцатый год. То есть, как они ее называют, Отечественную войну тысяча восемьсот двенадцатого года. Они тогда тоже Москву подпалили. Ну, чтобы Наполеону не досталась.
— Ну и что? — опять усомнился генерал. — Теперь-то они зачем жгут. У них, вроде бы, никакого нашествия не предвидится.
— А кто их знает! — выдохнул Гарстка. — У этих русских вообще ничего понять нельзя.
— А вы подумайте над этим! — строго приказал генерал. — На то вы и аналитическая служба разведки. И агента вашего напрягите. Кстати, не мешало бы выяснить, где он пропадал все это время. Как бы его кто не перепрограммировал. У них в спецслужбах тоже не дураки работают.
— Так-то оно так… — с сомнением произнес Гарстка. — Да только у них нынче не спецслужбы командуют. Но мы обязательно проверим.
Он положил трубку на рычаг и задумался. Затем почесал пальцем за ухом и потянулся к стакану с содовой. Не донеся стакан до рта, поставил его обратно на место и набрал номер телефона дежурного:
— За агентом по кличке Сурок установить дополнительное наблюдение! Обо всех изменениях и дополнительных показаниях докладывать мне немедленно. И подготовьте специалиста для выезда в Москву. С заданием по установлению дополнительного оборудования по работе с этим агентом.
Гарстка посмотрел на отставленный в сторону стакан с содовой, достал из стенного шкафчика бутылку виски, дополнил содержимым бутылки стакан до краев и залпом выпил. Резко поморщился и, глядя на очумевшего от увиденного вестового, пробормотал:
— Не пойму, как это русские могут пить неразбавленную водку. У них действительно, видимо, что-то с мозгами не в порядке.
Хозяин кабинета появился, когда за окном уже начало рассветать. Прямо с порога он бросил на диван черную папку. После этого сбросил с аппаратов все телефонные трубки и начал колотить кулаками по столу.
Сурок от неожиданности вскочил с дивана и начал бешено вращать глазами. Больше всего его поразила не та самая черная папка, которой ему досталось по загривку, а слово «песец». Насколько он успел усвоить в школе разведки, это слово означало белого хищного полярного зверька, который водится только в просторах ледяной Арктики. Откуда здесь, в Кремле, мог взяться этот самый песец, он даже не мог предположить. Тем более ему было неприятно соседство столь опасного хищника. Но, сколько он ни оглядывался по сторонам, никаких следов соперника обнаружить не смог. И все-таки, для пущей осторожности, поспешно ретировался на свое обычное место за диваном.
Тем временем Сырков с треском открыл шкаф, достал оттуда бутылку французского коньяка, налил себе почти половину фужера, одним залпом выпил и швырнул фужер в противоположную стенку, сопровождая это все тем же криком: «Песец!» Фужер разлетелся на сотни мелких осколков. Но Сырков, словно не замечая этого, припустился в пляс по кругу. Этот танец чем-то напоминал скачку маленького мальчика на самодельной деревянной лошадке. Он выносил вперед правую ногу и тут же приставлял к ней левую. При этом размахивал правой рукой, как будто держа в ней острую шашку. Затем, словно в полном изнеможении, упал на диван и через несколько минут захрапел.
Заглянувшая в кабинет секретарша тихонько прошла в боковую комнату отдыха, принесла оттуда одеяло и аккуратно накрыла им хозяина. После этого полезла под стол и отключила на специальном пульте все телефонные аппараты кроме того, на котором было написано одно короткое слово «президент». В кабинете воцарилась полная тишина. И только было слышно, как где-то далеко за окном, за кремлевской стеной раздаются крики пожарных, прибывших на тушение старинного Манежа.
Рано утром генерала Вермонта пригласил к себе на доклад директор ЦРУ Джек Стро. Генерал браво прошествовал через приемную и буквально вбежал в кабинет шефа.
