— Желательно виски. Скотч. Повыдержаннее. Люблю хорошую выдержку, — торжественно произнес Вершняков.
— Твое слово — закон! Лилечка, тащи Олд Скотч! Пару пузырьков! Один — в подарок нашему любимому ЦИКу.
Перейдя к накрытому журнальному столику, оба уютно устроились в глубоких креслах. Секретарша наполнила их бокалы и тихонько удалилась в приемную.
— Ну что? За успех? — Сырков поднял наполненный бокал. — Кстати, сколько вы нам гарантируете?
— По максимуму. Как и договорились. — Вершняков чокнулся с ним своим бокалом. — Мы свое дело знаем туго. За нами не пропадет!
— А за нами — не заржавеет! — торжественно произнес Сырков и залпом опрокинул содержимое бокала.
Через полчаса, доедая остатки закуски со стола, Сурок долго и тяжело вздыхал. Он понял, что уже совсем скоро эта лафа кончится. Выборы, о которых ведутся бесконечные разговоры все прошедшие месяцы, пройдут. И он окончательно лишится пищи. И духовной, и натуральной.
Он потянулся к остаткам жидкости в бокале. От резкого аромата ударило в голову. Попробовал лизнуть языком и подумал: «Как эти люди употребляют подобную гадость?» В голове странно зашумело. В глазах поплыли разноцветные звездочки. Опять вспомнился хозяин с далекой алабамской фермы, который по выходным долго сидел на веранде дома и, долго и нудно раскачиваясь, вливал в себя стаканчик за стаканчиком. Потом падал на подстилку рядом со столом и громко храпел.
Очухался хозяин только однажды. Когда к дому подъехал джип, из которого вылезли крепкие ребята и, выгрузив пару ящиков любимого хозяйского напитка, взамен забрали Сурка.
Именно с этого момента для несчастного зверька начались все неприятности. Кормили его, как на убой. Но покоя не было ни днем, ни ночью. И иной раз очень хотелось пригубить любимого хозяйского напитка, чтобы раз и навсегда покончить со своими мучениями, свалиться под стол и тихо мирно захрапеть.
Сегодня его давняя мечта, наконец-то, сбылась. Но никакой радости он не почувствовал. Ему почему-то стал противен весь окружающий мир, и захотелось выброситься в открытое окно. Но, видимо, сработал вшитый в его шкуру чип. Он почувствовал легкое покалывание в голове и послушно полез на свое место.
Из путевых заметок профессора Воронцова
«Саша Мицуков мне понравился не сразу. Раздражали вывешенные по всему Кыштымскому округу плакаты с его задорной физиономией, галочкой в квадрате со словами «да» и давно избитым лозунгом «Сделай правильный выбор!». Ото всего этого веяло какой-то провинциальностью и архаикой. Поэтому, когда он впервые пригласил меня к себе на озеро Увельды в одноименный санаторий, который он возглавлял, я воспринял это весьма настороженно. Друзья, с которыми я общался преимущественно по телефону, с опаской предостерегали: «Смотри! Он твой конкурент. Места там дикие. Заманит и убьет!» Выглядели эти предостережения весьма наивно. Но развитие политических событий в России за последние пятнадцать лет показывали, что в этой стране возможно все.
Но Саша оказался на редкость гостеприимным и открытым человеком. В Государственную Думу он пытался проникнуть уже не в первый раз. И каждый раз, потратив уйму денег, оставался ни с чем. Вот и сейчас он довольно поздно понял, что сделал ставку не на тех. Партия пенсионеров, от имени которой он баллотировался в депутаты, так же, как и моя Аграрная партия, не пошевелила даже пальцем для того, чтобы помочь своим выдвиженцам. Таким образом, мы с ним оказались друзьями по несчастью.
Мы охотно обсуждали перипетии российской политической жизни и возможный исход борьбы в нашем округе. Хотя, исход этот был абсолютно ясен. Наш «чекист» Грушанков избрал тактику партии, на подножку которой он успел вскочить в самый решительный момент. И предпочитал с населением не встречаться, предоставив проинструктированным главам районов право самостоятельно выполнять установку Центра на протаскивание угодных им кандидатов. Методика эта работала безотказно. Еще задолго до решающего «Дня икс» каждый глава получил необходимые инструкции и рвал последние жилы для их выполнения.
Поразительная особенность российской политики: невероятная приспособляемость всех ее составляющих звеньев. Это повелось со времен Гражданской войны, когда власть менялась еженедельно. И каждый раз сельский голова умудрялся вовремя перенарядиться в новую одежку. В период господства советских партийных руководителей считалось правилом хорошего тона немедленно начать славословие в адрес очередного выдвиженца. Так было во времена Иосифа Сталина. Так было во времена Никиты Хрущова. Так было во времена Леонида Брежнева. Так было во времена Михаила Горбачева. Так было во времена Бориса Ельцина. Это сохранилось и во времена Владимира Путина.
Долгие годы это считалось залогом сохранения стабильности власти. И мало кто понимал, что на самом деле, это — залог сохранения рабства.
Но в последние годы к чисто административным рычагам добавились рычаги экономические. Один из районных глав буквально плакал, когда после встречи с селянами, на которой те совершенно определенно заявили, что не верят никакой «швали из «Монолитной России», мы тихо пили чай в маленькой полуразрушенной столовой на краю деревни.
— Вы не представляете, что со мной сделают, если я не обеспечу этой треклятой «Монолитной России» необходимых голосов! — Он запивал чай холодной водкой и закусывал соленым огурцом. — Нам в области сказали, что срежут все дотации. А у меня школа развалилась — того и гляди, на бок свалится вместе с ребятишками. И дорогу нам так и не залатать. Опять всю весну будем на себе продукты в село таскать. Все, что вы людям говорите, сердцу мило. Но… Вы уж извиняйте…
Он долго провожал меня до самой околицы, жал руки и виновато отворачивал глаза в сторону. И я понял, что борьба нами проиграна. Хотя наша битва еще по-настоящему и не начиналась. И проиграли мы ее не здесь — в далекой уральской глубинке, а там — в златоглавой Москве, в высоких хоромах Кремля.
Складывалось впечатление, что именно там завелся какой-то неведомый нам зверек-паразит, стараниями которого земля Русская быстро и неумолимо разваливается на части».
Дежурный по штабу снял трубку и отчеканил:
— Господин генерал, к вам с докладом майор Гарстка и капитан Себровски. Прикажете пропустить? Слушаюсь! Проходите! — Дежурный указал на дверь кабинета.
Бригадный генерал Вермонт принял вошедших разведчиков стоя. Он пригласил их к столу и показал на свободные кресла.
— Итак, что у вас с операцией «Сурок»? Как поживает наш агент? Какие от него последние сведения?
— Господин генерал, — начал майор Гарстка, — наши предположения полностью подтверждены на практике. Донесения агента, полученные через вживленные в него датчики, полностью подтверждают разработанные нами с капитаном положения теории «Сете-центрических войн». Вся операция по выведению из строя главного руководящего звена противника проведена блестяще. Созданы предпосылки для изменения существующего политического режима изнутри. В этой стране после проведения выборов больше не будет препятствий для проведения серьезных и нужных нам конституционных преобразований. На повестке дня следующие шаги. По окончательному выведению из строя всей административной системы. Взгляните сюда. — Он разложил перед генералом бумаги и развернул большую подробную схему. — Анализ системы показал, что в этой стране полностью созрела обстановка для проведения активной наступательной операции. Подробности доложит капитан.
Капитан Себровски плотнее придвинулся к столу и, указывая на квадрат в самом углу схемы, продолжил:
— Вот сюда фактически стягиваются все информационные потоки. Объект находится непосредственно в ближайшем окружении главы государства. Он имеет возможность влиять на принятие наиболее значимых политических решений. От него, — Себровски показал на идущие ответвления, — тянутся каналы во все управляющие звенья государства. Уровень состояния объекта при помощи нашего агента мы изучили.
— И каковы ваши выводы?
— Вывод простой: никакой дополнительной обработки не потребуется. Объект полностью готов выполнять поставленные нами задачи. Если хотите, вот его краткие характеристики: чрезвычайно самолюбив, амбициозен, алчен, злопамятен. Но чертовски талантлив. Пишет стихи. Сказываются генетические параметры. — Себровски взглянул в бумаги. — Согласно нашим разработкам, он выходец из оккупированной Чечни. При этом мать — еврейка. А это специалисты называют «гремучей смесью». Он весьма близок с представителями еврейских деловых кругов. Поэтому возможно опосредованное воздействие. Для этого достаточно им подыграть на финансовом рынке и использовать наши связи в Израиле.
