где из них была выплавлена, скажем, корона. Это чисто метафорический, но удобный для понимания гоббсовской идеи образ. Государство, по Гоббсу, это результат добровольного отказа от естественного права, образующего суть гоббсовского общественного договора. Сама власть государства возникает из естественного права, из которого она как будто выплавляется.
Власть нужна как основание волеустановленного права, законов, по которым теперь живут люди вместо отчужденного естественного права. Т. е. из власти, полученной из отчужденного естественного права, делаются законы, которые даются обществу вместо естественного права — вот краткая схема.
Поскольку естественное право отчуждается, то власть в воздействии на общество ничем не может быть ограничена с его стороны. Это значит, что государственная власть абсолютна, т. е. суверенна (Гоббс этатист). Участники общества в отношении власти и друг к другу в орбите ее законов получают статус подданных. Единственное, чем должна быть ограничена власть, причем это на самом деле тактическое и внутреннее ограничение, не противоречащее суверенитету, это инстинкт самосохранения, который Гоббс называет естественным законом (не путать с естественным правом).
Государство уподобляется зверю (Левиафану), который подчиняет людей, внося управление в их отношения. Однако это лучше, чем война всех против всех. Вот суть теории Гоббса.
7.4. Общественно-договорная теория и принцип разделения властей Дж. Локка
Учение Джона Локка начинается, как и у Гоббса, с вопроса о до-государственном (естественном) состоянии. Но Локк дает на него ответ, противоположный гоббсовскому: оценивает это состояние не отрицательно, а положительно. Общество до государства представляется собой, по Локку, совокупность людей, свободно и равно пользующихся каждый своими естественными правами, своими силами и собственностью. Все хорошо и мирно, никакой войны всех против всех. И вот возникает вопрос, который у Гоббса не возникает: а зачем людям выходить из естественного состояния и создавать государство? У Гоббса этого вопроса нет, потому что естественное состояние плохое, и заведомо понятно, что люди захотят из него выйти. Но если, как по Локку, состояние хорошее, то зачем из него выходить, т. е. почему возникает государство? Суть ответа Локка проста и специфически (по-английски) остроумна: чтобы было еще лучше.
Для большей эффективности в реализации естественных прав участники общества выходят из естественного состояния и соглашаются исполнять волеустановленные законы, дополняющие естественные права. Здесь несколько моментов. Целью государства, т. е. института власти, на основе которой возможны волеустановленные законы, являются естественные права в их развитии. Уже по одному этому получается, что естественные права не отчуждаются — в принципиальном отличии от учения Гоббса. Волеустановленные законы создаются не только не вместо естественных прав, но в подчинении им и в направлении их развития (развития образуемых ими возможностей). И опять возникает важный концептуальный вопрос, для которого у Гоббса даже нет повода: а откуда берется государственная власть? Это главный вопрос, это вопрос о самом государстве (у Гоббса власть берется из естественного права, как будто переплавляясь из него). Ответ Локка опять прост и опять специфически остроумен: власть берется из согласия людей. Само согласие участников общества исполнять законы помимо естественного права — есть источник власти. Т. е. то, что люди согласны исполнять законы (которых еще нет), является основанием власти, на основании которой будут созданы эти законы.
Государство это лицо (группа лиц), обладающее властью на основании согласия участников общества исполнять законы, издаваемые действием этой власти. Это согласие и есть общественный договор у Локка. Государство изначально ограничено, во-первых, этим согласием (т. е. общественным договором), во-вторых — естественными правами, которым изначально должны быть подчинены законы государства (оно не может издавать законы, противоречащие естественным правам). Это означает, что государство у Локка — не суверен в классическом смысле. Локк оговаривается по этому поводу, заявляя, что государство суверенно в отношениях с другими государствами, но ограничено, не суверенно в отношениях с гражданами, кем у него, в отличие от подданных у Гоббса, являются участники общества в государственном состоянии. Но с точки зрения классической теории суверенитета это фикция, не настоящий суверенитет. Эта концептуальная проблема с суверенитетом заостряется в следующем пункте локковской теории — принципе разделения властей.
Принцип разделения властей — наиболее значимая часть учения Локка. Прежде всего, нужно видеть прямую логическую связь этого принципа со всей теорией государства и общественного договора у Локка — буквально вытекание этого принципа из нее. Именно то, что образует в государстве и общественном договоре главную идею — подчинение естественным правам — и выводит напрямую этот знаменитый принцип.
Суть принципа разделения властей: организационное деление государства на части, каждая из которых обладает полномочием государственной власти, отдельным от полномочий других частей. При этом первым из этих отдельных полномочий является законодательство — т. е. полномочие издавать законы. Смысл этой на первый взгляд странной политической идеи выводится из подчинения государства естественному праву. Этот принцип закрепляет, гарантирует это подчинение. Смысл, по сути, тактический и заключается в следующем.
Чтобы государство было действительно подчинено естественному праву и гражданам, им обладающим, нужно исключить возможность издания законов, выходящих за рамки естественных прав граждан, и принуждения их к исполнению этих законов силой. А для этого нужно, чтобы в государстве одна часть издавала законы, а другая, отдельная от первой, обладала силой. В полном соответствии с этой логикой, государство, по Локку, делится согласно принципу разделения властей, на две части — законодательную и исполнительную.
Помните, мы говорили о предвосхищении принципа разделения властей в учении Полибия о смешанной форме правления. Там речь шла о том, что для того, чтобы сделать государство сильным, нужно распределить в нем полномочия по наиболее эффективным для каждого из них органам. Сходство с принципом разделения властей Локка действительно есть, но оно лишь внешнее, а не внутреннее. Сходство заключается только на уровне средства, которым является выделение полномочий. Но на уровне целей смешанная форма античности и локковское раздельное государство не просто различны, но противоположны. Смешанная форма делается для силы, для того, чтобы государство усилить, а локковское разделение властей — наоборот, чтобы ослабить, сделать его «менее опасным» для граждан (обуздать Левиафана).
Отдельно значимым моментом у Локка является чисто лексический, на первый взгляд, сдвиг в определении естественного права, углубляющий и закрепляющий ту подмену в этом понятии, которая уже обозначилась у Гоббса. Об естественном праве у Локка речь идет как о собственности. Он прямо пишет: естественное право есть присущая человеку собственность на жизнь, свободу и имущество (обратите внимание также: речь о нескольких правах, из-за чего об естественном праве у Локка начинает идти речь во множественном числе — «естественные права»).
Сдвиг заключается в том, что вместо разума, изначально понимаемого в универсальном смысле и не как чего-то
